Книга Пиранья. Звезда на волнах - Александр Бушков

Мазур покорно поплелся в указанном направлении. На его стукнезамедлительно последовало приглашение войти.

Пресловутый мистер Герберт был примерно ровесником Мазура имужиком весьма обаятельным, настолько, что даже глаза у него были по-настоящемудобрыми, а это у людей определенного рода занятий свидетельствует о твердомпрофессионализме. Учитывая все обстоятельства, даже юный мичман на месте Мазурадогадался бы, пожалуй, что этот мужик – никакой не мистер и никакой не Герберт.Но эти догадки следовало держать при себе, если и сам хочешь оставатьсяпрофессионалом...

– Как себя чувствуете в новой роли? –поинтересовался мистер Герберт, гостеприимно выставив перед Мазуром запотевшуюбаночку кока-колы и высокий стакан.

– Нормально, – кратко ответил Мазур, осторожнодернув жестяное колечко.

– Вы сработали на совесть, – сказал мистерГерберт. – Претензий пока нет. Увы, ваш трофей оказался в некотором смыслебесполезным. Это означает, что мы продвинулись вперед не намного, на крохотныйшажок. Он уверяет, что вообще не имел никакого отношения к капсуле. Что еезабрал на свой катер Лао – что нашего господина Ма не особенно и удручило, ибоон не видел в этой штуке ничего ценного...

– Простите, а вы его... х о р о ш о спрашивали? –осторожно спросил Мазур.

– Будьте уверены, – небрежно ответилГерберт. – Не считаете, надеюсь, что только в а ш е й специальностисвойствен профессионализм?

– Помилуйте, что вы! – сказал Мазур. – Яничуть в вашем профессионализме не сомневаюсь, просто уточняю...

– Я так и понял, – кивнул господин Герберт, причемего глаза оставались добрыми, а взгляд открытым и дружеским. – Могу васзаверить, что спрашивали его хорошо. И могу вас заверить, что в искренности клиентая не сомневаюсь. Отсюда, к сожалению, проистекает необходимость предпринятьновые шаги. Нам необходимо пригласить господина Лао в гости...

Мазур решился спросить:

– Почему вы это говорите мне, а не командиру группы?

– Потому что именно вы будете приглашать его в гости, ане командир, – немедленно ответил Герберт. – Не зря же именно васрешено было вывести на публику...

– Физиономия подходящая, а? – усмехнулся Мазур.

– Именно, – серьезно сказал Герберт. –Физиономия – не столь уж малозначительный фактор... Вот что я хочу васспросить... Способна ли ваша группа быстро и квалифицированно захватить к л и ен т а на берегу? Конкретнее, в одном из здешних кабаков? Качественно его взять,преодолев любое сопротивление, после чего доставить на судно? Подумайте хорошенько.Я уже вижу, что задача вам не по нутру, – у вас лицо стало даже неозабоченное, откровенно сердитое.

– Ничего удивительного, – сказал Мазур. – Взять,конечно, можно. Разнести там все вдребезги и пополам, доставить на судно, еслибудут к тому возможности вроде хорошей машины...

– Почему же физиономия у вас такая кислая?

– Потому что такая работа – немножко не попрофилю, – честно признался Мазур. – Мы – военные, диверсанты.Боевики. А то, что вы предлагаете, попахивает скорее шпионскими романами.

– Я ничего не п р е д л а г а ю, запомните, – сметаллическими нотками в голосе сказал господин Герберт. – Я либо ставлюзадачу, либо отменяю ее. Вам понятно?

– Так точно.

– Избегайте строевых терминов, – посоветовалГерберт. – Не «так точно», а «да». Да, ага, йес, натюрлих...

– Натюрлих, – сказал Мазур.

– Вот то-то, – как ни в чем не бывало кивнулГерберт. – В данном конкретном случае меня совершенно не интересуюттонкости вроде того, что работа, изволите видеть, не совсем по профилю. Вампонятно?

– Да. Ага.

– Следовательно, задача осуществима?

– Безусловно, – сказал Мазур. – Не сочтите запохвальбу, но мы и не на такое способны... – Он поднял глаза иусмехнулся. – В особенности, если вся ответственность лежит на других, натех, кто ставит именно такие задачи...

– Вот это уже лучше. Но физиономия у вас по-прежнемукислая...

– А что вы хотите? – пожал плечами Мазур. –Из всего, что нам вбивали в голову много лет, на первом месте стоит даже небоевое искусство, а скрытность и анонимность. Сейчас же... Конечно, если тоготребуют интересы дела, мы разнесем кабак вдребезги и пополам при необходимостивместе с прилегающими зданиями и уличными фонарями. Но подобная акция настолькопротиворечит моему жизненному опыту...

– Моему, между прочим, тоже, – одними губамиусмехнулся Герберт. – Я тоже, знаете ли, всю сознательную жизнь живу подфлагом скрытности и анонимности. Однако ж обстоятельства... Мы обязаны добытьэту банку. Любой ценой. Приказ идет с самого верха. С с а м о г о, выпонимаете? С такого, что выше не бывает. А значит, все правила игры летят кчерту, нравится это нам с вами или нет. Наши с вами эмоции никого неинтересуют.

«Ну, предположим, насчет с а м о г о верха ты брешешь,голубь, – подумал Мазур с непроницаемым лицом. – Здесь, в Южныхморях, нет ни единой советской глушилки, и эфир битком набит вражьими голосами,как селедка – икрой. С точки зрения ортодоксов, в е с ь эфир как раз и состоитиз вражьих голосов. Так вот они, что характерно, вторую неделю уже клевещут,что товарищ Леонид Ильич Брежнев давненько пребывает в коме и на окружающуюдействительность не реагирует вообще. Какой уж тут самый верх... А впрочем, сиямедицинская клевета ни на что не влияет. Верхи есть верхи, и кто там из нихс а м е е – дело десятое. Если прикажут, пойдешь, как миленький, не то чтокабак разносить, а хоть бы и полицейское управление славного портового городаКатан-Пратанг...»

– Ну, не смотрите на жизнь столь пессимистично, –обнадежил господин Герберт. – В конце концов, окончательного решения поканет. И неизвестно, будет ли санкция. В любом случае мы обязаны просчитать любыеварианты. И в первую очередь с вами. Боюсь, вынужден вас чуточку огорчить. Вампредстоит часов несколько побыть совершенно продажным и беззастенчивым типом,готовым вступить в преступный сговор с пиратами. Я думаю, вас немного утешиттот факт, что все это относится не к вашей подлинной личности, а к принятой насебя роли...

– Непременно утешит, – хмуро сказал Мазур.

* * *

...К вялому удивлению Мазура, господин Ма, на первый взгляд,не выказывал и тени волнения, как будто вовсе и не ему предстояло вскорепродать своего давнего собрата по нелегкому пиратскому ремеслу. Оннепринужденно обсуждал меню с куколкой-официанткой, вольно раскинувшись настуле в позе хозяина жизни, известного здесь всем и каждому. Пожалуй, так оно ибыло: Мазур то и дело перехватывал направленные на своего соседа взгляды – егоявно узнавали, но не подходили и даже не приветствовали жестами. Скорее всего,тут имелся свой неписаный этикет, предписывавший ни за что не узнаватьзнакомого, если он сидит с личностью незнакомой. Мало ли какими они там занятыделами...