Книга Как завести дракона - Дарья Вознесенская

В целом, столовая представлялась местом сумрачным и неприятным даже. Высоко над головой висели закопченные балки, а бугристо-каменные стены были лишь местами прикрыты ветхими гобеленами, свет же давали узкие окна, а по вечерам — тусклые абажуры. Но для нас этот антураж значил гораздо меньше, чем возможность посидеть где-то вместе, в тепле и относительной сытости, не заплатив при этом ни монеты.

С монетами у каждого было туго.

Поговаривали, что однажды в столицу Азерберт попал молодой принц из другого мира — во всем его принцевом великолепии, при драгоценностях, короне и вышитых одеждах. Вот он-то устроился нормально. У прочих же была только жалкая стипендия — которую еще надо заслужить — и те вещи, что были при попадании.

В моем случае это удобнейшая одежда — которую было не позволительно здесь носить — любимая блестящая сумочка с угасшим телефоном, смятыми банкнотами и, действительно, сокровищами по меркам любой девочки — косметичкой с помадой, расческой и пудрой.

Телефон я не оставляла надежды зарядить когда-нибудь, не ради звонка родителям, конечно, а ради фотографий и воспоминаний.

Как всегда, когда я вспоминала про семью, настроение испортилось.

Вряд ли мое исчезновение — даже гибель — папа и мама восприняли нормально. Но меня искренне утешал тот факт, что я была не единственной, а тот ребенок, который средний и по имени Андрей, как раз перед моим перемещением сообщил, что они с его подругой ждут своего ребенка.

Хнык.

— Ты чего? — Симона оторвалась от созерцания своей тарелки.

— Ничего, — вздохнула и взяла себя в руки. По негласному правилу рассказы о своих оставленных семьях мы большую часть времени придерживали, чтобы окончательно не погружаться в уныние. Меньшую — я аж два раза — выплакивали на плечах друзей, воздевая руки к потолку с криками «За что-о?»

— А я думала по поводу еды страдаешь, — вздохнула девушка.

— А что с ней не так? — заинтересовалась. — Я еще не пробовала.

— Может и не будешь начинать?

— И лечь спать голодной? Ну уж нет, — решительно отрезала кусок… ну пусть будет мяса и засунула его в рот. Поскольку сами попаданцы и готовили, и у всех свое представление об адекватном питании, а у нашего казначея — свое о том, сколько надо тратить на продукты — каждый прием пищи превращался в викторину.

Угадай, из чего это сделано.

Угадай, какой мир сегодня дежурил.

Хуже всего — угадай, кто сумеет забаррикадироваться в туалете первым.

— Ой, — разжевала странную субстанцию.

— Я тебе говорила, — вздохнула Симона.

— Ну не так уж и плохо, — протянула с некоторым сомнением, — просто привкус странный и консистенция… из дракона они его сделали, это рагу, что ли?

Раздавшееся с разных сторон шипение показывает, как большинство воспринимает такие шутки.

Мне нравилось их бесить, хоть я и понимала — не их вина, что они вышли из патриархальных миров. С Афлеком и Симоной мы сошлись именно по этому поводу. Как давно забывшие о таком пережитке, как монархия и белая кость, а также подобострастие по отношению к тому и другому.

А с девушкой еще и потому, что её дар тоже оказался нестандартным.

Она видела невинность — хоть в помыслах, хоть в теле.

— Это за мою прошлую жизнь наказание, — процедила та, когда узнала впервые о даре.

Прошлая жизнь Симоны проходила в публичном доме, но как я ни пыталась вызнать подробности, не получалось. И не потому, что она не хотела ничего говорить — печать мешала. Что, понятное дело, подстегивало мое любопытство и фантазии…

— Сдаюсь, — все-таки бросила приборы подруга, — Пошли на кухню — там можно разжиться простым хлебом.

На нас посмотрели с уважением — мы провели здесь уже несколько месяцев, а значит, заслужили и хлеба, и звания старожилов.

Только драконов — не трогать.

Это правило преследовало на протяжении всей учебы.

Не трогать, не говорить о них лишний раз, не задевать.

Не знаю, какого эффекта хотели достичь наставники, но у меня они планомерно добивались лишь настороженного неприятия.

И все бы у них получилось, если бы не один случай.

Поправка семнадцать-три

— … конец века Мечей и Клыков стал для королевства Азерберт серьезным испытанием. В тогда еще маленьком королевстве пресеклась прямая ветвь наследования претензии на престол страны выдвинуло несколько кандидатов, в том числе Вайеты, Кингсамны, Сивенсоны, Баллиоли и Хардманы. Кто мне ответит, что общего было у этих славных фамилий? — наставник резко поднял голову от серьезного фолианта, а я тут же сделала вид, что увлеченно записываю.

За четыре года в университете делать старательный вид я научилась в совершенстве.

— Они все были драконами! — восторженно пискнул голос справа.

— Именно, — удовлетворенно крякнул наставник, — И поскольку в те времена наше королевство развивалось под протекцией более сильного… и не существующего нынче королевства Блэрия, именно правитель Блэрии вынес решение в пользу Хардманов. Но он просчитался. Его расчет был на то, что ставленник усмирит гордых мятежников и упрочит протекторат. Но он не догадывался, что именно Хардманы тайно стояли у истоков всех волнений и попыток сбросить чуждую власть. И при поддержке все тех же сильных родов закрепились на троне, добились уважения азербертцев, а когда Блэрия ввела войска, чтобы наладить новый кровавый режим, подняли восстание. Как вы помните, спустя несколько лет им удалось выиграть ту войну, а позже и серьезно подвинуть Блэрию, что стало началом ослабления прежде великого королевства…

Помним помним.

Уж фамилию нынешней королевской ветви мы точно помним — кажется, это первое, что нам рассказали, когда мы попали в класс.

Стоило отдать должное тем, кто готовил попаданцев к «большому миру».

С нами и правда занимались — историей, географией, законами и традициями, учили основным речевым оборотам, а также тем поведенческим навыкам, которые могут пригодиться позже. Осваивались мы и со своими дарами — кто хуже, кто лучше, а некоторые сразу знакомились и с будущими профессиями.

Магия здесь была больше связана с возможностями оборотней обращаться в животных и вытекающими отсюда физическими свойствами — ускоренной регенерацией, магическим огнем, скоростью, крыльями, лапами и хвостами. А также с дарами, что, как пояснил как-то один из наставников, ехидно на меня поглядывая, во многом был завязан на особенности «нрава и ваших примет по рождению».

Так что у кого-то был теперь дар видеть болезни в виде потемнения частей тела, кому-то далась способность воздействовать на предметы, а кто-то так и продолжал краснеть, если вдруг на спине появлялся идиотский гребень…