Книга Последний проект - Майкл Ридпат

Когда я вошел, Фрэнк разговаривал по телефону. Увидев меня, он показал на стоящее у стола кресло.

Я ждал. Он продолжал говорить, стараясь не встретиться со мной взглядом. Каждое слово, для придания ему веса, Фрэнк сопровождал энергичным движением руки. Лишь пожатие плеч, движение рук и мимика говорили о еврейском происхождении тестя и делали его похожим на Лайзу. Во всем остальном он выглядел архитипичным протестантом из старинной англосаксонской семьи, в то время как дочь унаследовала основные черты матери: темные волосы и глаза, и заостренные черты лица. Его отец, преуспевающий медик, при рождении имел фамилию Кох, которую позже сменил на более звучное «Кук». Сделано это было для того, чтобы полнее слиться с благородным бостонским обществом. Судя по положению сына, папа в этом деле вполне преуспел.

На работе мы относились друг другу, как коллеги, или, по меньшей мере, как партнер и сотрудник.

До сегодняшнего утра.

Фрэнк наконец закончил беседу и обратил свое внимание на меня.

– Мне хотелось бы поговорить об утреннем совещании, – начал я.

– Здесь не о чем разговаривать. Всё было сказано утром.

– Мне кажется, что это не так. За твоим решением стоит нечто большее.

– Ошибаешься. Ты совершил ошибку и получил урок.

– Я знаю, что ты видел меня и Дайну за ужином в ресторане.

Фрэнк наклонился и, глядя мне в глаза, произнес:

– Пойми раз и навсегда, Саймон, твой брак с моей дочерью никак не влияет на мое служебное к тебе отношение. И я категорически протестую против того, что ты пытаешься привнести свои личные проблемы в дела фирмы.

– А что еще мне остается думать? Мы совместно вели этот проект. Что изменилось? Крэг работает великолепно, и все промежуточные этапы работы, как мы убедились, полностью завершены.

– Не могу согласиться с тобой, Саймон. Как я уже говорил утром, ситуация на рынке серьезно изменилась. Кроме того, я стал испытывать сомнения в отношении самого Крэга. Я был обязан остановить фирму от неоправданных затрат. Ведь это все вопрос оценки. Ты оцениваешь ситуацию так, а я иначе. Ты ошибаешься, а я прав. Всё. Я больше не желаю продолжать разговор на эту тему.

– Перестань, – сказал я. – Ты мог не соглашаться со мной, но зачем унижать…

– Я сказал, что не желаю продолжать разговор, – повторил он и уставился на лежащие перед ним бумаги.

Мне было что сказать. Гораздо больше того, что уже было сказано. Но Фрэнк не желал слушать.

– Ты сейчас не хочешь говорить, но рано или поздно нам с тобой придется поставить точки над «и», – сказал я и вышел из кабинета.

Бормоча под нос проклятия, я шагал к своему рабочему месту. В коридоре мне встретилась Дайна.

– Выше нос, – сказала она.

– Не могу. Похоже, что я испоганил все, что можно.

– Ничего подобного. Зайди-ка лучше ко мне.

До её офиса было каких-то два шага. Я переступил порог кабинета, и Дайна закрыла за мной дверь. Кабинет Дайны по размерам значительно уступал апартаментам Фрэнка, но был при этом гораздо строже. Сухой, холодный и очень модерновый.

Я тяжело опустился в кресло и прикрыл лицо ладонями. Она свободно села напротив меня на кушетку. На её губах играла улыбка. Сквозь пальцы я видел её длинные, великолепной формы ноги. Лайза права. Эта женщина, действительно, чертовски привлекательна.

– У каждого бывают черные дни, на какой бы фирме он не работал, – сказала она, – и с этим придется смириться. Всё на этом свете приходит и уходит. У тебя было отличное дело с лизингом персональных компьютеров. Пришла очередь дела провального. Теперь все будут следить за тем, как ты себя поведешь. Если сумеешь воспрянуть, ценить тебя станут еще больше.

– Посмотрим, – сказал я. – Да, кстати, благодарю тебя за поддержку.

– Мне показалось, что в твоих словах что-то есть. Поэтому я и высказалась, – улыбнулась она. – А теперь… – Дайна поднялась, подошла к столу и, взяв с него какие-то бумаги, продолжила: – Взгляни на это. Это бизнес план компании «Тетраком». У них возникла идея новых микроволновых фильтров для сотовых телефонов. Технология на первый взгляд выглядит весьма заманчиво. Фирма находится в Цинциннати, и я намерена провести там четверг и пятницу. Ты сможешь полететь со мной?

Я был готов сразу сказать «да» или «конечно», но мною тут же овладели сомнения. Для двухдневного путешествия с Дайной (пусть совершенно невинного) время было явно неподходящим.

– Боюсь, что ничего не получится, – сказал я. – Мне предстоит серьезная разборка с «Нет Коп».

– Брось. Это же всего полтора дня. Мне хочется, чтобы ты подключился к этому проекту. Из нас, как мне кажется, может получиться отличная команда.

Когда один из партнеров приглашает вас к работе над его проектом, отказываться просто глупо.

– Может быть, поездка в моем обществе является для тебя почему-то неприемлема? – спросила Дайна, бросив на меня быстрый взгляд.

Дайна стояла рядом с большим письменным столом. На ней был строгий деловой костюм, и она являла собой законченный образ одного из руководителей фирмы, в которой я имею честь работать.

– Нет, почему же, – пролепетал я. – Кончено, нет. Я сделаю все, что надо.

– Вот и отлично. Если преградой является только «Нет Коп», я переговорю с Джилом. По-моему, нам предстоит заниматься очень перспективным делом.

Я улыбнулся и вышел из кабинета.

– А я видел, как ты проскользнул в офис Дайны, – сказал Даниэл, когда я вернулся к своему столу. – Похоже, что вы вдвоем хорошо проводите время.

– Она просто интересовалась, насколько ты прилежен и стоит ли тебя дальше держать в конторе? Не бойся и продолжай спокойно бездельничать. Я ей ничего не сказал. И не скажу. Обещаю.

– Скажи Дайне, что я готов в личной встрече вне офиса рассказать ей о себе все, – сказал Даниэл, нежно улыбаясь рядам цифр на экране монитора. – В любое время.

4

Я ушел с работы в шесть (что для меня было очень рано) и отправился домой пешком. Мой путь на Бикон Хилл лежал через Финансовый квартал и парк «Коммон». Был теплый вечер, один из тех, которые часто случаются в начале октября, и большинство мужчин шли, сняв пиджаки, а некоторые из них шагали в футболках. Но несколько ночей до этого были холодными, и листва на некоторых деревьях уже начала менять расцветку.

Я шел медленно, стараясь расслабиться и позволяя лучам вечернего солнца ласкать мое лицо. Осень, вне всякого сомнения, была в Бостоне самым лучшим временем года. А худшим – зима. Всего через пару месяцев мне на пути домой предстоит жестокая борьба с холодом.

На Бикон Хилл, как всегда, царили тишина и покой. Я обогнал женщину, выгуливавшую в парке Коммон четырех собак, и теперь разводившую животных по хозяйкам. Какой-то добропорядочный гражданин выразил жестом возмущение по поводу негодяя, занявшего своей машиной два парковочных места. Я послал этому гражданину сочувственную улыбку. Парковка и собачье дерьмо являлись двумя самыми большими заботами обитателей Бикон Хилл. Сохранение парковки я приветствовал, а против дерьма возражал. Однако в этой округе подобную крамолу следовало держать при себе.