Книга Пришельцы - Сергей Алексеев

— Не было там ни эмбрионов, ни цыган, — сдался полковник. — Одни немцы в летней полевой форме, четыре человека. Ефрейтор спал на нарах, шинель на ноги набросил, утепленные сапоги рядом, мыши побили… Два солдатика снаряжали патронами пулеметные ленты… Самое жуткое — ко мне спиной сидел офицер, как живой. Фуражка на голове, трубка полевого телефона возле уха… Я и успел-то всего сделать четыре кадра, общий план. Мы, идиоты, ошалели слегка, дверь нараспашку оставили… Через две минуты все рассыпалось в прах, в пыль! Косточки только сбрякали… Тепло у них было, даже жарко. Посередине дота чугунная печка и труба выведена в гору, метров на семьдесят вверх, чтобы не демаскировать, и тяга была.

Ладно, все от мороза сгинули, а эти-то от чего? Дров кубометра полтора заготовлено!

Вопрос так и повис в воздухе, словно солдатские останки в герметичном склепе дота. Конечно, любопытно было бы посмотреть эту Долину Смерти, поломать голову, что же там произошло на самом деле, но не более того! Все эти «бермудские» загадки существовали как бы вне сознания Поспелова, если не касались дела определенного и конкретного. Вместе с крахом коммунистической идеологии восстал черный столб всевозможной мистической дури и вместе с ним — армия авантюристов, зарабатывающих хорошие бабки на дураках, полудурках и очарованных странниках. Но все это вместе взятое было сферой бизнеса, лавирующего на грани криминала.

Треугольник Зарембы относился к этой области, хотя вместо денег приносил головную боль: зарплату в подразделении Цыгана давали вряд ли за разгадывание кроссвордов времен Великой Отечественной. Солнцезубый этот человек что-то рыл там иное, к чему-то подводил очень важному, отчего Поспелов ощущал пока лишь угрозу, чувство опасности.

Так человек обычно предчувствует грань жизни и смерти…

— Ну а если реально? — не сдержался и поторопил Георгий. — Прошу прощения, товарищ полковник, должно быть, вам известно: я обыкновенный тупой разведчик. Для меня важен факт и анализ факта. И ничего другого. Пока я не вижу смысла…

— Погоди, погоди, — остановил Заремба. — У меня служба специфическая. Это не стрельба, не погони… Я занимаюсь вещами более значительными по приложению интеллекта. У меня сотрудники не стреляют. Откровенно сказать, в тире только и держат оружие в руках. Я самый невооруженный представитель карательных органов.

В моем подразделении — радиотехнические приборы, химикаты, средства связи, автотранспорт.

— В таком случае, Александр Васильевич, — несколько жестковато проговорил Георгий, — ничем не могу помочь. Я бы не хотел пока терять навык и профессионализм разведчика, оперативника, одним словом. Работа с агентурой, систематизация информации, анализ и, как следствие, конкретные действия.

— Все тебе будет, рома! — засмеялся полковник и как-то сразу успокоил. По горло нахлебаешься! Говорю же тебе, натуральный «бермудский треугольник». Долина Смерти — , прелюдия, как понимаешь, непреложный факт прошлого. А что в наше время там творится!

— И что же?

— Ты пиво-то пей, пей! На трезвую голову подобные вещи и воспринимать трудновато, и жить потом — тяжко… Пять лет колочусь, начальство плешь переело — ни с места. По три месяца сам с мужиками по треугольнику ползал, лучших агентов внедрял, на месте вербовал, отслеживал население — каждого сквозь сито!

Радиотехникой все горки напичкал, видеоаппаратуру развесил чуть ли не на каждой сосне… А вертолеты пропадают. Как влетел в зону — даже обломков нет.

— Мистика, плохо искали, — уверенно заявил Поспелов. — Должен сразу оговориться: я — реалист, не верю ни в какую бредятину.

— А в Бога веришь?

— Трудно сказать… Когда гром грянет, бывает, перекрещусь.

— И то хорошо. Любишь жизнь?

— Люблю, — откровенно признался Георгий. — Все люблю: пиво, воблу жирную, от водочки не отказываюсь. Женщин люблю. Музыку, хорошие сигареты, кофе, мясо, красивую мебель, автомобили…

— Рисковать любишь? Стрелять?

— Нет, не люблю. Из необходимости приходится… Крови терпеть не могу.

— Врешь, Георгий!

— Правда не люблю. В азарте сначала не замечаю, не думаю. А потом долго вспоминаю. И носилки, и лужи на асфальте. Почему так быстро сворачивается? Пять минут и — в печенку… Потому что асфальт холодный? Ткань умирает?.. Или время останавливается, когда умирает жизнь?

Заремба чуть ли не закричал, замахал бутылкой, зажатой в руке:

— Эй, Георгий! Не говори так! У тебя что, нервы слабые? Что ты говоришь? Поганая кровь! Потому и сворачивается! Гнилая, ядовитая…

— Ладно, забыли, Александр Васильевич. — Поспелов допил бутылку и открыл следующую. — Хорошее у вас пиво, веселое.

— Это не пиво, рома. Это с кем пьешь!

— Когда же начали вертолеты пропадать?

— С девяносто первого.

— А до того?

— Тишь и благодать. Изредка какой-нибудь диссидент драпанет через границу, так через месяц вернут, если до Швеции не добрался. Бывало, туристы блуждали и случайно в Финляндию забредали… Ни одного эксцесса.

— А потом обвал?

— Не то чтобы обвал, — Заремба стал серьезным. — Я специалист в этой области, Георгий, без дураков. И мужики у меня зубы съели на авиакатастрофах. Они тоже в мистику-то не особенно… Все как-то постепенно начиналось, невзначай. Сначала боевая машина пехоты потерялась с тремя офицерами и водителем. Поехали на охоту в выходной день. Последний раз их видели в Нижних Сволочах. Выпившие были, водку в магазине требовали, а тогда еще по талонам давали. Им не отломилось, поехали куда-то по направлению к Рябушкину Погосту. Это брошенная деревня километрах в двадцати. И все. Больше их никто не видел. Официальная версия тогда была — скрылись в Финляндии. По пьянке махнули через границу и, опасаясь наказания, не вернулись. Только годы-то идут, обстановка меняется, дети в семьях офицерских подросли. Вроде бы хоть весточку должны подать — ни слуху, ни духу. Финны клянутся-божатся — БМПэшки этой в глаза не видывали. Им верить можно. Они наших вояк сразу выдавали, если отлавливали.

— Документацию с собой не прихватывали?

— Не прихватывали… Два комвзвода и замполит — какая там документация? полковник достал из шкафа коробку, поставил на стол и открыл. — Все, что нашли.

В коробке, упакованная в пластиковый пакет, лежала зимняя солдатская портянка, даже след на фланели остался, вдавленный, слегка вытертый ступней. Скорее всего, солдатик в субботу помылся в бане, получил свежее белье и портянку не успел заносить, и ноги еще были чистыми, не пропотевшими…

— Экспертиза подтвердила: портянка принадлежит водителю БМП, солдату срочной службы Кухтерину. Идентифицировали размер ступни, ее физиологическое строение и запах по казарменным тапочкам. А нашли портянку вовсе не на финской границе, а… знаешь где? В Долине Смерти. Была привязана к березке со сломанной вершиной, как флаг. Занятно, правда?