Книга Сверхъестественное. Свежее мясо - Элис Хендерсон

– И куда мы теперь? – спросил Сэм.

– В Вирджиния-Сити, – сказал Бобби, захлопнув блокнот.

– А что там?

Бобби встал.

– Салун «Тузы и Восьмерки».

Стул заскрежетал по полу так, как это умеют только библиотечные стулья. Бобби поморщился.

– Там собираются охотники. Думаю, мы не первые, кто преследует эту тварь. Кто-то наверняка что-нибудь да знает.

Винчестеры тоже поднялись.

– Звучит неплохо, – подытожил Дин. – Поехали.

Глава 7

Над Вирджиния-Сити дул холодный ветер. Главная улица, судя по всему, осталась такой, какой была в 1879 году. Город стоял на крутом склоне, над ним возвышались покрытые лесом горы, а внизу раскинулась высокогорная пустыня. Тротуары на главной улице были деревянными, по обе стороны тянулись старые бары, отели и казино. Некоторые здания, тоже деревянные, покосились. Дин шагал к «Дельта Салуну», тротуар скрипел под ногами. Рядом взревел мотоцикл, остановился около салуна, в окнах которого красовалась реклама «Всемирно известного Стола Самоубийц». Выше на крутом склоне находились театр «Пайпер Опера Хаус» и улица Миллионеров с огромными усадьбами, построенными богачами со знаменитого серебряного рудника Комсток-Лоуд. По улицам гуляли люди, где-то в баре играли блюграсс[3]. Это странное, экзотическое место будто перенеслось сюда прямо с Дикого Запада.

Сэм, Дин и Бобби прошли мимо редакции местной газеты, в которой когда-то работал Марк Твен, мимо заведения, предлагающего туры выходного дня с привидениями. Глядя на старые здания и покосившиеся балконы, слыша одинокий шепот ветра на улицах, Дин подумал, что найти привидение тут наверняка не трудно.

Справа показался салун «Тузы и Восьмерки» – большое деревянное белое здание. Побитая непогодой вывеска качалась и скрипела на ветру. На ней были изображены руки с колодой игральных карт.

– Пришли, – сказал Бобби.

Несколько суровых парней курили перед входом, Дин кивнул им. Внутри музыкальный автомат играл незнакомый Дину кантри-вестерн. Заведение было старым, сохранившим атмосферу девятнадцатого века, с просторным деревянным баром с медными перильцами в низу стойки, на которые полагалось ставить сапоги. Над лампами с викторианскими абажурами проплывали клубы дыма. В углу стояло старое пианино с пожелтевшими клавишами, кое-где слоновая кость совсем откололась. На стенах висели старые картины: пустынные пейзажи и танцовщица с веером. В другом углу три ковбоя с обветренными лицами играли в карты за обшарпанным деревянным столом. Не хватало только медных плевательниц рядом с барными стульями.

Посетители, сидевшие с пивом у стойки, оглянулись и равнодушно посмотрели на вошедших.

– Что будете пить, парни? – спросила барменша, высокая женщина с таким количеством татуировок на руках, что кожи не было видно.

– Всем пиво, – отозвался Бобби. – И виски, – он посмотрел на полки, где в угасающем солнечном свете поблескивали бутылки. – Два виски.

Они заняли три стула в дальнем конце стойки. Глядя в огромное окно, Дин видел, как солнце золотит пустыню и горы. Красивое место.

Барменша, перекинув через левое плечо полотенце, принялась разливать напитки. Она украдкой разглядывала новых посетителей. Дин поймал взгляд соседа. Интересно, сколько из присутствующих – охотники, а сколько – туристы? Барменша подвинула Дину светлое пиво, и он, сделав глоток, повернулся на стуле, чтобы осмотреть зал.

Все три стола были заняты. Кроме игроков в покер, здесь сидели двое мужчин в кожаной одежде и с татуировками, и женщина в черном кожаном жилете и в коротких чапсах с бахромой поверх голубых джинсов. За долгие годы, проведенные на мотоциклах под горячим солнцем, их загорелые покрасневшие лица покрылись морщинами и загрубели. Длинные волосы были заплетены в тугие косы, один из мужчин был в черной бандане с черепами. Дин гадал, кто они – выбрались покататься на мотоциклах или все же охотники?

За вторым столом негромко разговаривали двое мужчин. Блондин в черной футболке и зеленой военной форме что-то шептал, наклонившись к своему жилистому товарищу. У того на лице было написано отвращение. Он отпрянул, сверкнув великолепными белыми зубами на фоне кофейной кожи, и вскинул руку, призывая собеседника замолчать. Блондин громко хлопнул себя по бедру и на весь зал захохотал странным смехом. Игроки в покер раздраженно подняли головы, но потом снова вернулись к партии.

– Не может быть! – запротестовал темнокожий.

– Богом клянусь, Джейсон! – блондин поднял руку, словно бойскаут. – Богом клянусь!

Джейсон подался вперед:

– Бьюсь об заклад, ты просто выдумал весь этот бред, Джеральд. Я был около их трейлера. Не верю, что они держат внутри нечто подобное.

Джеральд кивнул:

– И каждый день приносят ему свежее молоко.

– Я понял, ты надо мной издеваешься.

Джеральд снова рассмеялся, но Джейсон кивнул в сторону Дина. Он понял, что Дин подслушивает, даже не особо скрываясь. Дин усмехнулся, кивнул и отсалютовал стаканом.

Джеральд мрачно посмотрел на него:

– Ты кто такой, мистер Роджерс, мой дружелюбный сосед[4]?

Дин перестал улыбаться и поставил стакан:

– Просто пытаюсь быть дружелюбным. Ты громко смеешься. Сложно не заметить.

Джеральд бросил на него презрительный взгляд. Дин повернулся обратно к стойке. Бобби покосился на него:

– Уже завел друга?

– Очевидно, да.

– Просто постарайся не лезть в драку, пока мы не выясним, кто тут охотники, – посоветовал Сэм.

Поставив локти на стойку, Бобби опрокинул рюмку виски и оглянулся через плечо:

– Узнаете кого-нибудь, ребята?

Сэм тоже небрежно огляделся:

– Не-а.

Джеральд снова что-то тихо рассказывал, и уверенность, что Джейсона вот-вот стошнит, крепла с каждой минутой.

– Ты отвратителен, – сказал он. – Теперь я точно знаю, что ты трепло. Эш бы скорее подстригся, чем сделал нечто подобное. Кроме того, Эллен его за это прибила бы.

Дин и Сэм переглянулись. Их подруга Эллен Харвелл держала в Небраске бар «Дом у дороги», охотники были его завсегдатаями. Эш, бывший студент-отличник Массачусетского технологического института, мог взломать любую компьютерную систему, а также использовал математический подход, чтобы решить любую задачу. Но самым необычным в Эше была его невероятная стрижка «маллет»: спереди волосы были короткими, а сзади спускались гораздо ниже плеч.