Книга Новый Год с тобой - Настя Любимка

— Я правильно понимаю, что ты бежала с работы? — тем временем спросил Инну, давая той осмотреться.

— Да, — оторвав взгляд от книжной полки, пробормотала она. — Смена позже закончилась, торопилась, но…

— Не смогла пройти мимо Коти, — закончил за нее.

И прошел в спальню, чтобы выдать девушке чистый халат и полотенце.

Когда я вернулся в залу, Инна обнимала кота сидя прямо на полу.

— Ты такой умничка, — шептала она рыжему, — смелый котик!

— Очень, — подтвердил я, а девушка вскочила на ноги. — Держи халат. Сейчас ты пойдешь в душ, а я разогрею ужин. И не спорь, пожалуйста. Двери в ванной закрываются.

И подмигнул ей.

— В третьем ящике найдешь новую зубную щетку, пользуйся, не стесняйся.

Трусишка. Стоит как рыбка, ртом воздух ловит. Какие у нее губы… И глаза, как предрассветное небо: серая гладь, разбавленная синью и бликами света, что отражаются от люстры в квартире.

— Котя, а ты со мной на кухню. — Я провел обмен: халат на кота и первым пошел на кухню. Ванная комната была прямо по коридору.

Она довольно просторная, я специально такую выбирал. Свет я для Инны включил, полотенце положил на стиральную машинку, и только после этого прошел в кухню.

Я знаю, что девушка растеряна и напугана, но также и знал, что она примет душ. Это человеческая психология, когда нагрузка для мозга зашкаливает, а эмоции захлестывают, человек подчиниться уверенному и спокойному предложению-приказу.

Лучшим вариантом была бы расслабляющая ванна с пеной из хвои, но предложи я набрать для нее ванну, и Инна с криком выбежит из квартиры.

Но это все еще у нас будет. И ванна, доверху заполненная ароматной пеной, и мягкая губка с гелем в моих руках, и нежный шелк кожи девушки….

Спятил, Разум, ты спятил.

Я улыбнулся и посадил кота на стул. Сам же открыл холодильник. Вера приходила вчера, так что насчет ужина я не лгал. Он был приготовлен. Не мной, но это мелочи. Для Инны я приготовлю завтрак. А пока…

Я прислушался к шуму воды и в который раз довольно улыбнулся тому, что девушка послушалась. Ей нужно отогреться. Я налил в блюдце сливок для Коти и набрал номер на мобильнике.

— Артем, найди мне Карельскую Раису Геннадьевну. Ее должны были отвезти в одну из больниц сегодня после вызова к остановке на Ленина. Ее адрес… — я диктовал задание, а сам споро разогревал жульен, сервировал стол, и кормил кота мясом.

Я не верил в знаки судьбы, но отмахиваться от них было бы глупо. Увидев записку, оставленную для нового хозяина кота, и подпись в ней, я удивился, но сомнений не осталось в том, кто же так отчаянно желал пристроить котика.

Раиса Геннадьевна, бывшая соседка по лестничной клетке еще совершенно обыкновенной семьи Разумовских. Женщина, которая иногда сидела со мной маленьким, пока мама и отец были на работе. Я не помнил ее лица, но помнил ее руки, тепле, нежные и пахнущие мятой.

Если это действительно она, хотя вероятность того, что по нашему старому адресу проживает другая Карельская Р.Г. равна одному проценту, то я верну с торицей ей то добро, что видел от нее в детстве.

— Ой, как вкусно пахнет, — смущенный голос и урчание в животе Инны, отвлекли меня от воспоминаний. — Извини.

Девушка вновь покраснела, а я застыл, глядя на нее. Влажные волосы, наскоро обтёртые полотенцем, спускались на плечи, халат, несмотря на туго затянутый пояс, висел мешком и норовил соскользнуть с хрупкой фигурки. Смущенная. Такая уютная и моя. Ватка, никому тебя не отдам.

— У меня все готово, присаживайся.

Я ухаживал за девушкой, и украдкой разглядывал ее. Конечно, она смущалась, конечно, чувствовала себя неуютно, а потому я как мог, старался ее успокоить шутками, разговорами на отвлеченные темы.

При этом не забывал следить, чтобы Ваткина нормально поела.  Впрочем, об этом можно было не тревожиться Вера вкусно готовит, порой сам не замечаю, как быстро тает еда в тарелке.

Мы пили чай, когда у меня зазвонил мобильный.

— Слушаю, — выйдя из кухни в зал, произнес я.

— Нашли, Раиса Геннадьевна в сознании, ставят пневмонию, третья больница, какие дальнейшие указания?

— Дождитесь меня, и оформляйте перевод в одиночную палату.

— Будет сделано.

Я повесил трубку и пошел в спальню. Перестелил постель, поправил подушки и только после этого вернулся к Инне, которая клевала носом за столом, так и норовя поцеловаться лбом со столешницей.

— Пойдем, — мягко тронул ее за плечо. — Ты уже спишь, я постелил.

— Не сплю, — тут же ответила девушка и сладко зевнула, рассмешив меня.

— Идем, несплюшка, — осторожно потянул ее за руку.

Рыжий крутился под ногами, словно был охранником и следил за всем, что я собираюсь делать с девушкой. Как только я привел отчаянно зевающую Инну в комнату, кот запрыгнул на кровать и громко замурчал.

Вот и славно, с таким моторчиком и колыбельной не нужно.

— Ложись, — улыбнулся я, — мне нужно уйти.

Не знаю, слышала ли меня девушка, кажется она уже спала на ходу.

Такая очаровательная, рассеянная, явно уставшая и вместе с тем пытающаяся бороться с сонливостью. Спрашивается, зачем? У меня отличная кровать и мягкое одеяло.

Инна все-таки сдалась и нырнула под одеяло, правда халат не сняла, но думаю, после моего ухода она его скинет, иначе упарится в нем.

Котя мягким шагом прошелся вдоль кровати и наконец улегся в изголовье, усилив свое мурчание. Хороший котик. Я улыбнулся и нагнулся, чтобы погладить рыжую мордочку. Хотелось бы провести по волосам Инны, но мое касание может ее разбудить, чего делать не стоило. Она устала, пусть отсыпается. Тяжёлый для нее денек выдался, нервный.

Тихо закрыл за собой дверь, убрался на кухне и только после оделся и вышел. Не забыв оставить на столе записку с моим номером телефона. Все же без меня Инне из квартиры не выйти, да и если она проснется до моего прихода, не хотелось бы, чтобы испугалась. А так позвонит если что. Хотя я не планировал задерживаться надолго.

* * *

В больнице меня встретил Артем и провел к заведующему терапевтического отделения. Выслушав прогнозы лечения Раисы Геннадьевны, а также обещания касательно улучшения ее состояния, я наконец шагнул в палату, где находилась женщина. Она не спала.

— Владимир? — увидев меня, удивилась она. — Разумовский Владимир?

И тут же закашлялась.

Я поспешил к тумбочке, на которой стоял графин и стакан, плеснув воды, протянул его женщине и помог напиться. Жестом при этом отправив медсестру, вон из палаты. Ей было заплачено за постоянный присмотр за Раисой Геннадьевной.

— Не Владимир, — поправила она себя после того, как отдышалась. И улыбнулась. — Бронюшка…