Книга Бандитский подкидыш - Ирина Шайлина

– Иди, – говорит он мне. – Тебе нужно идти. Я знаю, что это сложно. Не стой долго на одном месте. Нельзя. Лев…

– Что Лев? – переспросила я.

– Он плачет, – ответил мне мой лесной бандит из сна, и я проснулась.

Тяжело открыла глаза. Время ещё детское – ночь только вступила в свои права. А Лев явно уже выспался, и правда, плачет. Я была с ним так недолго, но теперь, вставая к нему, чувствовала себя так, словно я его мать с рождения. Словно не сплю уже много ночей. Я так устала за этот сумасшедший день.

– Катя! – крикнул из соседней комнаты Виталик. – Ребёнок не даёт мне спать! Сделай что нибудь!

– Будешь выпендриваться, – крикнула и я, пытаясь переорать ребёнка, – я на алименты подам!

Виталик заткнулся, а Лев нет. Я приготовила ему смесь. Сосал он жадно – проголодался. Вот спать не думал, глазенки распахнул, смотрит на меня пытливо, словно ожидая ответов на свои вопросы.

– Ничего не знаю, – вздохнула я, склоняясь над ним. – Ни что делать, ни где твой папка.

Малыш вздохнул, потянулся к моему лицу, ухватился за нос, и даже засунул пальчик в ноздрю. А ногти ему надо бы подстричь, с тоской подумала я. С тоской, потому что никогда не стригла ногти малышам, да и вообще другим людям.

Засыпать Лев не хотел. Уложенным в люльку орал. На руках не могу – все болит. В итоге я положила его рядышком с собой, легла и сама. Он ближе к стенке, не упадёт, да и ползать точно не умеет. Но сейчас удивил – перевернулся на пузо, и даже на руках приподнялся разглядывая, в какое место его снова притащили. Гулит. Я приглушила свет и вырубилась прямо рядышком с ним.

Проснулась от того, что меня кто-то трогает. За ногу. И это явно не Лев. Глаза распахнула испуганно, как наяву вспомнив бритый затылок незваного гостя, пистолет, который до сих пор лежит в моем рюкзаке, надо было под подушку засунуть! Подавила вскрик, отшатнулась, нашаривая на диване тёплого Льва – хватать и бежать.

– Ты чего? – испуганно и немного обиженно спросил Виталик. – Это же я.

– Ты, – выдохнула я. – Вижу.

Убрала руку с ребёнка – хорошо, что не разбудила. Ночник светит едва-едва, пытаюсь разглядеть Виталика, сидящего у моей постели. Успокаиваюсь.

– Чего надо то? – наконец додумалась спросить я.

– Тебя, – спокойно ответил он. – В конце концов мы сто раз уже это делали, а ты у меня ночуешь…

Я сначала чуть не рассмеялась. Потом думаю, ну его, этот смех, выставит ещё на улицу, а я там быть уже устала.

– Тут же ребёнок, – попыталась вразумить я.

– Ну и что, он все равно ничего не понимает.

И рука, нахальная такая, по моей ноге все выше. Я вовремя вспомнила – Виталик жутко труслив.

– Слушай, а давай! – радостно воскликнула я, за эту самую руку хватаясь. – У меня сто лет никого не было! С тех пор, как врач диагностировал у меня супер-гипер хроническую овуляцию.

– Это что?

– Постоянная овуляция, – печально вздохнула я. – И ничего не помогает. Никакая контрацепция. Меня мужики боятся теперь, хожу, одинокая и голодная, иди ко мне мой хороший…

Теперь отшатнулся уже Виталик, а я подумала, что все же придется искать где жить. Придумать, что сказать на работе. Решить, как быть со львенком, который так спокойно рядышком сопит.

– Мне пожалуй одного ребёнка хватит, – тут же расхотел меня Виталик. – Я пойду.

Я печально вздохнула, для полноты образа, и правда – уснула. И во сне все время пыталась решить, как быть. Утром, покормив для начала Льва, я полезла смотреть его погремушку. Эта идея пришла ко мне во сне.

Погремушку я рассмотрела. Мягкие её детали были выполнены из нежнейшего материала, название которому я не знала. Остальные – из полированного дерева. Игрушка явно была очень дорогой. Я её покрутила и увидела, что на одном из деревянных шаров выточен лев. Возможно, она сделана на заказ.

Виталик ещё почивал, благо его младенец с утра пораньше не поднял. Я полазила по шкафам в гостиной, уж я то знаю, что мой бывший ничего просто так не выкидывает. Телефон его покойной бабушки нашёлся на месте, в той же полке. Камеры в нем была плохой, я поставила его на зарядку и сфотографировала игрушку на свой телефон. Его светить не хотелось. Фото передала на бабушкин. Зарегистрировалась в нескольких социальных сетях, и закинула объявления в группы барахолки и просто местные городские группы.

Найдена погремушка. По виду – очень дорогая. Отдам тому, что сможет описать её особые приметы. И номер телефона покойной бабушки – телефон сопру.

– И может так мы найдём твоих родных, – сказала я спящему Льву. – Папу, который пропал. А может, даже, маму.

При мысли о том, что у детеныша где-то есть настоящая мама, которая имеет на него полные права, меня скрутила неожиданная, для самой меня, ревность. Самая настоящая. Я представила, как она целует бандита. Как ласково ей улыбается Лев – а мне то не хочет, только во сне видела… И появился соблазн просто никому ребёнка не отдавать. Так не делается, напомнила себе я. И вообще, может меня уже не только бандиты ищут, но ещё и полиция.

Глава 9. Давид

Казалось, воспаленные края раны расходятся, но это было не так. Деревенская фея и правда не была хирургом. Она просто порадовалась, что у меня не задеты потроха, обкромсала воспаленную ткань, зашила, и дала мне лошадиную дозу антибиотиков. Шрамы будут ужасны. Но – она меня спасла.

– Куда пошёл? – сурово сдвинула брови она через три дня. – Тебе ещё две недели лежать и бульоны пить, как ещё не помер.

– Мне нужно, – сказал я. – У меня ребёнок. А у ребёнка никого кроме меня нет.

Ещё у Льва была Катя. Смешная девушка, которую я почти не знал. Та, которой я доверил самое дорогое, что у меня есть. По сути – все.

– Ребёнок, – протянула она.

И ничего больше не сказала – понимала, что причина уважительная. Что ради ребёнка можно переступить через себя. Нужно. Я оставил на столе деньги. Много. Я бежал в никуда с порядочной суммой наличных. Фея в сто кило покачала головой, но не пытаясь отказаться, не пересчитывая, засунула стопку в карман халата. И это я тоже оценил в полной мере – я уважал людей, которые знают цену своим поступкам. Она меня спасла, знала это, и мою благодарность приняла без лишних слов.

– Мне бы машину, – спросил я. – Пешком далеко не уйти, ты сама понимаешь.

Светлые брови сдвинулись на переносице. А потом кивнула – нашла решение. Так я стал обладателем старой бежевой шестёрки, с почти насквозь прогнившим днищем. Естественно, без каких либо документов. Ничего – главное, ездит.

– Ты там поосторожнее, – попросила фельдшер. – Ищут тебя. Вчера почти все деревни окрест прошерстили. Хорошо, что уходишь, и до нас доберутся. Я то смолчу, да мало ли народу тебя видело…

Я кивнул, принимая предостережение. Едва сдержав стон погрузился в машину – с трудом вместив в неё длинные ноги.