Книга Хроники замка Брасс - Майкл Муркок

Хоукмун уже был на грани истерики от горя и недоумения.

– Очень хорошо, ладно, – выкрикнул он, – давай драться. Если ты действительно граф Брасс, ты с легкостью меня убьешь. И останешься доволен. И я тоже, потому что не хочу жить дальше, когда все вокруг считают, будто я тебя предал!

Но тут выражение лица графа изменилось, и он призадумался.

– Я граф Брасс, будь уверен, герцог Кёльнский. Но, что касается всего остального, вполне возможно, что мы оба жертвы какого-то заговора. Я ведь за свою жизнь побывал не только солдатом, но и политиком. Я знаю таких, кто с радостью стравливает друзей, преследуя собственную выгоду. Существует некоторая вероятность, что ты говоришь правду…

– Что ж, – с облегчением произнес Дориан Хоукмун, – поедем со мной в замок Брасс, обсудим всё, что известно нам обоим.

Его собеседник покачал головой.

– Нет. Не могу. Я видел огни твоего города за стеной, огни твоего замка над ней. Я приехал бы, но что-то меня не пускает, какая-то преграда. Не могу объяснить ее природу. Потому-то мне и пришлось поджидать тебя на этом проклятом болоте. Я надеялся быстро справиться с делом, однако теперь… – Он снова нахмурился. – Я прежде всего человек практичный, герцог Кёльнский, и всегда гордился тем, что я человек справедливый. Я не стану убивать тебя ради того, чтобы кто-то другой получил выгоду, – не раньше, чем сам пойму, в чем эта выгода состоит. Мне необходимо обдумать всё, что ты сказал. А потом, если я решу, что ты лжешь, спасая шкуру, я тебя убью.

– Или, – мрачно прибавил Хоукмун, – если ты не граф Брасс, у меня появится шанс убить тебя.

Человек улыбнулся знакомой улыбкой, улыбкой графа Брасса.

– Именно, если я не граф Брасс, – сказал он.

– Я вернусь на болота завтра в полдень, – пообещал Хоукмун. – Где мы встретимся?

– В полдень? Здесь не бывает полудня. Солнце вообще не светит!

– Вот тут ты точно солгал, – засмеялся Хоукмун. – Через несколько часов наступит утро.

И человек снова схватился рукой в перчатке за лоб.

– Только не для меня, – признался он. – Не для меня.

И это еще больше озадачило Хоукмуна.

– Но, как я слышал, ты провел здесь несколько дней.

– Одну ночь, длинную, бесконечную ночь.

– Неужели даже это не убеждает тебя, что ты стал жертвой обмана?

– Вполне вероятно, – согласился человек. Он тяжко вздохнул. – Что ж, приходи когда захочешь. Видишь вон те руины на холме? – Он указал пальцем в кольчужной перчатке.

При свете луны Хоукмун сумел разглядеть лишь силуэт старинной разрушенной постройки, которую Боженталь называл готической церковью какой-то незапамятной эпохи. То было одно из самых любимых мест графа. Он часто ездил туда верхом, когда хотел побыть один.

– Я знаю эти развалины, – подтвердил Хоукмун.

– Встретимся там. Я буду ждать столько, насколько хватит моего терпения.

– Прекрасно.

– И возвращайся вооруженным, – сказал человек, – потому что мы, возможно, сразимся.

– Значит, тебя не убедило всё то, о чем я говорил?

– Не так уж много ты сказал, друг Хоукмун. Лишь какие-то смутные предположения. Упоминания людей, которых я не знаю. Думаешь, мы интересуем Темную Империю? Я уверен, у нее имеются заботы поважнее.

– Темная Империя уничтожена. Ты сам помогал разрушить ее.

И снова человек улыбнулся знакомой улыбкой.

– Вот здесь тебя точно обманули, герцог Кёльнский. – Он развернул коня и поскакал куда-то в ночь.

– Стой! – крикнул Хоукмун. – О чем ты?

Однако человек уносился галопом.

Хоукмун бешено поскакал следом, нагоняя графа.

– О чем ты говорил?

Конь вовсе не хотел мчаться на такой скорости. Он всхрапывал, пятился, но Хоукмун лишь сильнее пришпорил его.

– Стой!

Он едва различал всадника впереди, и его силуэт делался всё более и более расплывчатым. Но не может же он действительно быть призраком?

– Стой!

Конь Хоукмуна поскользнулся на жидкой грязи. Испуганно заржал, словно предупреждая Хоукмуна об опасности, грозившей им обоим. Хоукмун снова пришпорил коня. Тот встал на дыбы. Задние ноги заскользили по грязи.

Хоукмун попытался сдержать жеребца, но тот уже падал, увлекая его за собой.

А потом они оба скатились с узкой болотной тропы, переломав тростник у берега, и тяжело рухнули в трясину, которая жадно сомкнулась вокруг них, затягивая в себя. Хоукмун силился выбраться на берег, но ноги всё еще были в стременах, а одна к тому же придавлена корпусом барахтавшегося коня.

Хоукмун протянул руки и вцепился в пук камышей, стараясь подтянуться и выбраться на сушу, и ему удалось приблизиться к тропе на несколько дюймов, а потом камыш выдернулся из почвы, и Хоукмун упал обратно в трясину.

Он перестал барахтаться, поняв, что его затягивает всё глубже в болото с каждым новым судорожным рывком.

И еще он подумал, что если у него действительно есть враги, желающие ему смерти, то он по собственной глупости в итоге исполнил их желание.

Глава третья

Письмо королевы Фланы

Хоукмун не видел коня, зато слышал его.

Несчастное животное чихало, потому что грязь забивала ноздри. Его движения становились всё слабее.

Хоукмуну удалось освободиться от стремян, нога уже не была зажата, однако теперь на поверхности трясины оставались только его руки, голова и плечи. Мало-помалу он приближался к смерти.

У него появилась мысль забраться на спину коня и перепрыгнуть с него на тропу, однако его усилия не принесли результата. Всё, что ему удалось, – еще глубже погрузить животное в трясину. Теперь вздохи коня сделались просто пугающими, сдавленными и болезненными. Хоукмун знал, что скоро и сам задышит так же.

Он в полной мере ощущал бессилие. По собственной глупости он попал в такое положение. Так ничего и не решив, лишь создал новую проблему. И теперь, если он умрет, многие скажут, что его убил призрак графа Брасса, что лишь придаст вес обвинениям Черника и ему подобных. А это означает, что даже Иссельду станут подозревать в предательстве собственного отца. В лучшем случае ей придется покинуть замок Брасс, может быть, уехать к королеве Флане, может быть, в Кёльн. А это означает, что его сын Манфред не сможет унаследовать родовой замок как лорд-хранитель Камарга. Это означает, что его дочь Ярмила будет стыдиться имени отца.

– Я – дурак, – сообщил он вслух. – И еще убийца. Потому что загубил вместе с собой прекрасного коня. Может, Черник прав, может, Черный Камень заставил меня совершить предательство, которого я не помню. Может, я заслужил смерть.