Книга Загадка «Таблицы Менделеева» - Петр Дружинин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Табл. 8.
Очертив этот «анализ с пристрастием» для того, чтобы показать, как разбирались рукописи Менделеева, даже важнейшие, мы пытаемся продемонстрировать, насколько аккуратно следует подходить к публикациям его научного наследия, сделанным после его смерти по сохранившимся рукописям. Впрочем, это можно видеть и по публикациям дневника Д. И. Менделеева 1861 года: фрагменты, которые касаются подготовки «Органической химии», печатались Т. В. Волковой[108], полный текст — М. Д. Менделеевой[109]. Эти «расшифровки» (в совпадающих, естественно, фрагментах) разнятся, отражая текстологические трудности разбора почерка Менделеева, как в орфографии, так и в раскрытии многочисленных сокращений; кроме того, каждая из публикаций не свободна от сугубо комментаторских ошибок[110].
Мы же, повторимся, считаем, что текст внизу беловой таблицы «Опыта…» должен быть верно прочитан как: «Отдать в набор в Понедельник в 6 кв[адратов] корпус без | шпон». Впрочем, содержание его (безусловно, принципиальное для рассматриваемого вопроса) не имеет прямого отношения к текстологии Менделеева. Дело в том, что запись эта оставлена не его рукой.
Убедиться в этом без труда может любой обладатель минимальных познаний в палеографии и архивного опыта — но гораздо более значительным представляется то обстоятельство, что почерк, которым записана эта знаменательная строка, может быть безоговорочно атрибутирован конкретному человеку.
Подобно многим исследователям открытия Периодического закона, мы имели возможность работать с архивом ученого (за что безгранично благодарны сотрудникам Музея-архива Менделеева при С.-Петербургском университете), и эта работа дала нам шанс точно установить, кому именно, если не Менделееву, принадлежит эта надпись. Согласно нашей атрибуции, начертал ее один из сотрудников товарищества «Общественная польза», управлявший в 1869 году конторой типографии товарищества — титулярный советник Николай Карлович Флиге[111]. В 1863-м он пришел на директорское место после Н. Г. Писаревского, который помогал Менделееву в том числе в издании «Органической химии», и занимал место в «Общественной пользе» до 1873 года[112], в процессе работы в типографии оставил знаменитое «Руководство для типографщиков»[113], а впоследствии, с 1876 по 1885 год, руководил Киевским частным коммерческим банком. И, конечно, если уж управляющий типографией делает помету метранпажу «отдать в набор в понедельник», то уже никак нельзя отнести эту запись к «дню одного великого открытия», тоже понедельнику 17 февраля (1 марта) 1869 года.
Возвращаясь к собственной менделеевской формуле, сообщающей, что «в действительности дело крепче, чем кажется на первый взгляд», нужно сказать о многочисленных уязвимостях в написанной истории открытия и публикации Периодического закона. Впрочем, началось это с самого первооткрывателя: «Менделеев, когда речь заходила о том, как он открыл Периодический закон, был весьма скуп на воспоминания. Его архив, в котором можно найти самые разнообразные документы, в том числе множество старых счетов, билетов, приглашений и тому подобных милых сердцу безделиц, содержит только четыре (!) листка с записями, фиксирующими этапы создания „Опыта…“»[114], при том что один из этих листков малопонятен («криптограмма»), а два практически идентичны по содержанию (черновик и беловик). Очевидно, что при столь тотальном отсутствии документальных свидетельств большинство соображений могут иметь лишь гадательный характер. На этом фоне изучение печатных изданий «Опыта…» представляет собой исключительно важную эвристическую задачу. Если вывести за скобки собственное свидетельство автора о европейской рассылке экземпляров, у нас, на первый взгляд, не останется способа угадать editio princeps среди приблизительно синхронных изданий «Опыта…».
Дело усугубляется тем, что Менделеев, по-видимому из принципиальных соображений, не вносил в первоначальный печатный «Опыт…» никаких изменений на протяжении нескольких месяцев, пока первые издания появлялись на свет (между тем по мере разработки Периодического закона он, безусловно, должен был понять несовершенство «Опыта…»), впоследствии замененного координатной таблицей. Если бы «Опыт…» эволюционировал одновременно с разработкой Периодического закона, то у нас бы не было повода искать первенца творческого гения среди перечисленных выше вариантов.
Трудность нахождения editio princeps состоит в том, что ни на одном из этих изданий нет точной даты выхода в свет, даже цензурных разрешений (за исключением оттиска из «Журнала РХО») — ни на отдельных листках, ни на «Основах химии», ни на выпуске «Журнала РХО», ни даже на немецких перепечатках. Библиографические справочники нам помочь также не могут, не говоря о том, что в наиболее полном своде литературы о Периодическом законе хронология начинается сообщением Н. А. Меншуткина 6 марта, а отдельный листок даже не упоминается[115].
То есть вся датировка этих изданий выглядит совершенно гадательной, лишенной твердых оснований. Воспоминание Д. И. Менделеева о том, что листок был напечатан именно 1 марта, начертано на закате жизни, в 1899 году, и основанием для точной датировки рассылки листка была не память, а исключительно напечатанная на листке дата (о простительной забывчивости Менделеева закатных лет свидетельствуют, например, его неоднократные утверждения, будто он лично докладывал в заседании РХО 6 марта 1869 года, тогда как это сделал Н. А. Меншуткин)[116].
