Книга Божественный театр - Инна Шаргородская

В ответ раздалось ворчание Корхиса:

– Как же, замужем! – и стукнула о стол пустая кружка. – Но, я тебе скажу, – продолжил брат, – дур таких еще поискать. Мало, что всем назло за последнего бездельника вышла, так муженек ее к тому же давно сбежал, может, уже и помер. А она нет чтобы к судье сходить, развод выправить да за другого, хорошего человека выйти, одно себе твердит – вернется!

Забулькало наливаемое в кружку пиво.

– Вот как, – протянул Волчок. – Сбежал, говорите?

– Девы лесные увели! – брякнул Корхис и захохотал. – Ох, умора, не могу… На этакое сокровище кому еще и польститься было?

– Девы? – переспросил Волчок.

Дальше Катти не слушала.

Кровь бросилась ей в лицо, опалила жаром. Попятившись обратно в кухню, бросив совок с метлой, она торопливо, словно убегая от кого-то, выскочила черным ходом в огород, разбитый позади дома.

В огороде было тихо и темно. Закат угас, и звездный ковер укрыл все небо, но луны, розово-оранжевый Факел и зеленовато-желтая Львица, еще не взошли. Терпко пахло цветущей крапивой, тянуло душистой сыростью от политых недавно зеленных грядок. Земля успела остыть, но каменные ступени крыльца, прогретые солнцем за день, еще хранили тепло, приятное для босых ног.

Бежать на самом деле было некуда.

Катти вернулась к дому и села, понурив голову, на крыльцо.

На глаза упорно наворачивались слезы. Сердце жгла горечь.

Надежда обрести друга, не успев толком зародиться, скончалась. Катти хорошо знала, что думает об ее умственных способностях брат, плоть от плоти трезвого, практичного Байема.

И вряд ли имело какое-то значение, что мог подумать, наслушавшись его, Волчок – чужой, посторонний человек, который через несколько месяцев уйдет, как и пришел, из ниоткуда в никуда. В большой мир.

Никому, ни здесь, ни в большом мире, нет дела до Катти Таум и ее горя. И пусть, ей не нужно ничьего сочувствия. Почему только Байем никак не оставит ее в покое… тихий, сонный Байем, всевидящий и недобрый к тем, кого он не в силах понять?

Жестокий Байем. Глухомань. С трех сторон – лес, укравший у нее Имара, с четвертой – прекрасное, равнодушное море.

Утопись Катти этой ночью, то-то будет разговоров!.. Окончательно спятила – первым скажет брат, а за ним и остальные. Но не все ли равно… может, вправду пришла пора покончить с опостылевшей жизнью? Имар не вернется, это давно понятно всем, кроме нее. А без него… жить нет никакого смысла.

Как она любила Имара, как тосковала по нему!.. Он один понимал ее – тихую, застенчивую девушку, в душе которой тоже всегда жила мечта о другой жизни. О сказочных цветущих садах, о вечном лете. О парусниках, привозящих невиданных людей и диковинные товары из дальних стран. О подругах, с которыми можно обсуждать не только женихов и наряды, но и тонкие движения души, странные мысли, приходящие в голову, когда смотришь на волнующееся море и облака в небе или следишь за вечной погоней Львицы за Факелом…

«Погоней за недостижимым, несбывшимся», – сказал однажды Имар, сидя с Катти на морском берегу. – «Прекрасной погоней… ибо, пытаясь дотянуться до недостижимого, ты растешь».

В тот миг она и поняла, что любит его и хочет прожить с ним всю оставшуюся жизнь. Он был ее единственным другом. А она…

Слезы вырвались на свободу, покатились по щекам. Утирая их, Катти тихонько шмыгнула носом.

И тут плеча ее коснулась легкая, осторожная рука.

Мягкий голос спросил:

– Кру Таум… можно мне немного посидеть с вами?

Катти решительно замотала головой.

Говорить мешал комок в горле. Да и меньше всего ей хотелось видеть сейчас именно Волчка… черт бы его побрал вместе с его любопытством!

Он все равно уселся рядом.

Помолчал, вздохнул и сказал:

– Полагаю, это вы пять минут назад стояли под дверью. И кое-что слышали.

– Не в первый раз, – холодно ответила Катти, справившись со слезами.

– Но больно вам от этого не меньше.

– Какое дело?… – начала она, вспыхнув.

– Тише, тише, – перебил Волчок. – Я вам не враг. Более того, отлично знаю, каково живется в этаких замшелых местечках людям вроде вас. Чувствительным. Думающим… Все понимаю, кроме одного – почему вы не уедете, что делаете тут до сих пор?

– Жду, – против воли коротко ответила Катти, удивленная и вопросом, и серьезным тоном этого балагура.

– Мир велик, – сказал он. – Ждать можно и в каком-нибудь другом месте.

У нее закружилась голова. Неужели он и вправду все понимает?… И, не желая ни о чем спрашивать, Катти все-таки спросила:

– В каком?

– Ну… в Юве, например. Я знаю там одну добрую женщину, хозяйку книжной лавки, которой нужна помощница. Работа, конечно, так себе, но… Подумайте – другие люди вокруг, другое к вам отношение. Для Байема вы, конечно, редкий цветок. В столице найти друзей будет гораздо легче.

– А как же…

Она не смогла договорить, но он и теперь понял.

– Мужу вы можете оставить письмо. Чтобы знал, где вас искать.

Катти в растерянности закусила губу.

– Подумайте, – повторил Волчок. – Нет ничего невозможного для человека, если он и вправду хочет изменить свою жизнь.

Затем поднялся на ноги и прежним смешливым тоном добавил:

– Пойду-ка я, пожалуй. Не то решат еще, что под покровом ночи я соблазняю хозяйскую сестру… ох, уж эти мне маленькие городишки!.. Кстати, забыл сказать – я тоже верю в лесных дев. Приятных вам снов!

* * *

Снов Катти не видела в ту ночь никаких, потому что не спала. Короткий разговор этот взбудоражил ее не на шутку.

И почему ей самой никогда не приходило в голову, что из Байема можно уехать?…

На душе было тревожно и весело, как перед грозой. Предложенный Волчком выход казался простым и сложным одновременно. Уехать – просто. Для этого достаточно сесть в дилижанс. Добраться до хозяйки книжной лавки в Юве тоже, наверное, не составит труда. Был бы адрес. Но…

Катти никогда еще не выезжала из Байема. Только на ярмарку в соседний городок, Варц. И незнакомый большой мир ее страшил. Как темный лес, полный дикого зверья. Одна, без спутников, без дружеской поддержки… справится ли она? Не потеряется ли, не заблудится ли в этом лесу?…

Хотя на самом деле она уже знала ответ. Все лучше, чем идти топиться – убивая тем самым надежду встретиться с Имаром даже на небесах. Нужно лишь привыкнуть к мысли об отъезде. Еще раз поговорить с Волчком…

И откуда он только взялся, этот странный человек – с насмешливыми глазами и добрым сердцем? Как сумел всего за один день понять ее боль и одиночество? Удивительно… Умный, способный сострадать – в Байеме она таких не встречала.