Книга Военный и промышленный шпионаж. Двенадцать лет службы в разведке - Макс Ронге

Если бы все органы гражданского управления относились к военным инстанциям хотя бы отдаленно так же, как полицейское управление Вены к Генеральному штабу, то в австро-венгерской монархии многое пошло бы по-другому, и ей удалось бы избежать больших бед. Тогда бы не было никаких, даже самых малых разногласий, и все вопросы продумывались и решались бы сообща, а в итоге успехам радовались бы все стороны.

Не менее сердечными были мои отношения с венской прокуратурой, а также с чиновниками венского суда первой инстанции, с которыми мне довелось соприкасаться во время рассмотрения уголовных дел, где я принимал участие как военный эксперт.

Начальник полиции Триеста надворный советник Альфред Манусси фон Монстезоле также способствовал развитию разведывательной деятельности.

Однако многочисленные враждебные государству волнения и движения во многих частях империи создавали особые трудности в нашей работе в области контрразведки, а также частично и разведки. Поэтому, не имея никакого намерения вмешиваться в политические вопросы, «Эвиденцбюро» и разведывательные посты исходя из чисто военной целесообразности вынуждены были заниматься наблюдением за этими явлениями и борьбой с ними.

Так было, в частности, на юго-западе, где ирредентистски настроенные элементы поддерживали шпионские вылазки римского Генерального штаба, на который работали граждане Австро-Венгрии итальянского происхождения, занимавшие различные должности в австрийских общественных учреждениях.

Так было в тех местностях, где австрийские итальянцы, будучи горными проводниками и пастухами, активно сновали по обе стороны границы и где ирредентистские союзы вели свою вполне определенную пропаганду.

Так было к юго-востоку от города Ала, где возле водохранилища у населенного пункта Ривольто, как установили в 1909 году военные власти, итальянское правительство имело на австрийской территории целый комплекс земельных владений, о существовании которых наши правители не имели ни малейшего представления.

Так было и на юге, где постоянно наблюдались открытые великосербские выступления. При этом бунтовщики не останавливались даже перед воротами казарм.

Так было и на северо-востоке, где действовали панславистские[35] агитаторы, находившие всяческую поддержку у русских представителей. Там, где русофильские русины видели свое отечество в России, а правителем считали русского царя, на которого буквально молились в церквях, зачастую возведенных на русские средства.

Ко всему этому присоединялось еще антимилитаристское движение, имевшее своих сторонников и пропагандистов главным образом в Богемии.

Еще тогда, когда я только входил в новую должность и изучал все те премудрости, знание которых она предусматривала, уже в январе 1908 года мне поручили выполнение моего первого серьезного задания — подготовить «усиленную» службу разведки, которую можно было бы немедленно развернуть в случае готовящегося вторжения итальянцев после смерти его величества. Информация о таком их намерении поступала к нам все чаще.

На первом этапе осуществления «усиленной» разведки предполагалась отправка на территорию Италии офицеров для выявления возможных мероприятий, превышавших потребности мирного времени, а также засылка агентов в назначенные для них районы разведки на случай начала мобилизации.

На втором этапе планировалось закрытие границ, уточнение списков подозрительных и политически неблагонадежных лиц, высылка из страны опасных иностранцев, решительное подавление любого враждебного для государства движения, установление надзора за изготовлением взрывчатых веществ на гражданских предприятиях и почтово-телеграфной связью. Одновременно предполагалось взятие под контроль всех политических событий. Причем при проведении всех этих мероприятий все органы военного и гражданского управления, а также разведывательные посты должны были работать в тесном взаимодействии друг с другом.

Вскоре мне стало ясно, что меня ожидают более ответственные задания. Ведь вследствие новшеств в турецкой конституции, внесенных младотурками, придание оккупированным областям Боснии и Герцеговины правового статуса аннексированных территорий становилось срочной и неотвратимой необходимостью. Разногласия по этому вопросу между министром иностранных дел графом Алоизем Лексем фон Эренталем и начальником Генерального штаба Францем Конрадом фон Хетцендорфом касались только сроков осуществления этого. И хотя такая формальность мало что меняла в истинном положении вещей, следовало считаться с враждебностью Сербии, видевшей в этом нарушение своих великосербских планов. Она могла взяться за оружие, а Черногория к ней присоединиться. Поведение князя последней, не жалевшего на эти цели средств, никаких сомнений в этом вопросе не оставляло.

К этому добавлялось настоятельное требование начальника австрийского Генерального штаба не закрывать более глаза на агрессивные намерения Италии и поквитаться с сомнительным союзником одновременно с решением балканского вопроса.

Подобные веяния предполагали резкую активизацию деятельности органов разведки. Однако в конце 1907 года военный министр объявил об ограничении разведывательной работы, и в частности запретил разведывательным пунктам составлять донесения о внутриполитическом положении. В ответ начальник Генерального штаба небезуспешно заявил энергичный протест, но пар, как говорится, так и ушел в гудок, и моим глазам, когда я начал углубляться в изучение истинного положения дел в разведывательной службе, открылась довольно печальная картина. Но это меня только подзадорило.

Уже вскоре, получив первый опыт в работе, я пришел к аналогичным выводам, что и майор фон Гесс, который в будущем возглавил штаб генерал-квартирмейстера. Мои выводы в точности соответствовали тому, о чем говорилось еще почти сто лет назад в 1815 году в докладе генерал-майору фон Лангенау[36]. А сказано там было о том, что разведывательная служба выглядит как частное дело Генерального штаба. Эта служба должна обо всем знать, но помощь в лице Генштаба не находит, боясь возникновения каких-либо неприятностей и испытывая вызывающий смех страх перед возможностью скомпрометировать себя.

Аннексионный кризис. Типичные проявления шпионской деятельности. Двойные агенты

Если Балканы с давних пор являлись своеобразным политическим барометром Европы, то Сербия все более отчетливо превращалась в детонатор, угрожавший взорвать пороховую бочку возникшей напряженности в европейских отношениях. Проектировавшееся Австро-Венгрией строительство железнодорожной линии в Салоники через Новопазарский санджак[37] вызвало весной 1908 года развязывание Сербией злостной антиавстрийской пропаганды. О царивших там настроениях сообщила выходившая в Боснии газета «Отачина», которая призвала начать ускоренное вооружение Сербии для подготовки к войне.