Книга Странствия Властимира - Галина Львовна Романова

— Врешь, Змей, — не выдержал Властимир. — Ты не знаешь Веденеи! Она…

— Она женщина, только и всего. И она живой человек со своими чувствами. Никто не знает, как обернется жизнь… Может, она сама, устав быть для тебя глазами и руками, вложит кинжал в руку убийцы, чтобы освободиться от беспомощного урода, калеки…

Властимир опустил голову. Впервые в жизни ему было страшно. Веденея любит его, но сможет ли она любить его таким? И увидит ли он ее? А ведь чужие люди, с которыми ему придется доживать свой век, не будут долго его терпеть.

Он не видел, как ликует Аг.

— Да, это смерть для тебя: долгая жизнь калеки на милости у чужих людей, — снова заговорил тот. — Но у тебя есть выход… На вашей планете никогда не смогут вернуть тебе утраченные глаза, но у нас дома эта операция очень легка — мы можем восстанавливать не только глаза, но и руки, ноги; можем воскрешать мертвецов, даже когда им отрубят голову! Мы могли бы взять тебя с собой и вернуть тебе глаза. У тебя будет превосходное зрение, лучше, чем у многих людей вашего мира, гораздо лучше! Ты сможешь…

Аг говорил много и долго о том, что может его народ. Властимир успел немного успокоиться и опять вскинул голову.

— Я вновь стану видеть? — перебил он пришельца. — Мне вернут мои глаза?.. Но что ты хочешь взамен?

— Ты отправишься вместе с нами и увидишь все миры, что известны нам! Конечно, придется отказаться от этой маленькой планетки на окраине Галактики, но разве одна жемчужина не дешевле целой россыпи жемчуга? Ты станешь тем, кем захочешь. Такие, как ты, нам необходимы. Ты станешь самым великим воином всех времен и народов… Если захочешь, ты прославишься на своей планете! Мы дадим тебе новое имя, громкое, красивое, достойное тебя! Оно прогремит по всей Земле, и потомки будут повторять его со страхом и почтением. Только согласись пойти с нами — и ты станешь…

— Предателем! — твердо сказал Властимир.

Аг отпрянул — столько ненависти было в голосе князя.

— Я не желаю служить вам! Один раз вы уже пытались сделать меня рабом — ваши слуги хотели, чтобы другой Властимир, в точности похожий на меня, сошел на Землю и завоевал ее вроде как для себя, а на самом деле для вас, чтобы вам было удобнее управлять людьми. Тогда я отказался и теперь откажусь. Пусть я и потом буду слепцом, ненавидимым всеми, но я не предам своего народа и своей земли. Пусть погибла моя Резань — город будет отстроен еще не раз. Дух его жив, и вам его не уничтожить. Иди прочь! По мне, лучше смерть, чем рабство!

— Я выслушал тебя, человек, — услышал он голос пришельца. — Твой нрав мне по вкусу. Если бы ты согласился, мы бы сомневались, стоит ли доверять тебе. Но ты нам подходишь как нельзя лучше. Мы берем тебя с собой.

Властимир задохнулся, впервые за много дней чувствуя не просто страх — леденящий душу ужас. Он был слеп, связан, кругом были враги. Сопротивление его сломят в первый же миг, силой отвезут к незнакомцам, и он никогда не сможет вернуться домой. Его могут просто убить, а в мир пустить еще одного двойника. Сжавшись, он ждал.

— Да, — послышался тот же мертвый голос, — ты нам подходишь. Ты боишься, но не показываешь этого внешне — внешне ты готов драться. Мы возьмем тебя с собой… Но не ранее, чем наши слуги — твои сторожа! — отыщут твою жену, чтобы тебе не было так одиноко!

Радость Властимира была так велика, что он чуть не закричал. Веденею до сих пор не сыскали — значит, она где-то далеко. Может быть, она и погибла, но князю не хотелось так думать, как не хотелось думать, что волки могут поймать первую же попавшуюся женщину или девушку и выдать ее за Веденею.

— Даже если удастся ваша уловка, я все равно отрекусь от вас! Подмоги от меня не ждите — вам придется убить меня! — молвил он.

На него пахнуло огнем — пришелец был разгневан. — Ты еще много раз попросишь у нас прощения за каждое слово, — прошипел он, — Не думай, что то, что удалось тебе однажды, так легко повторить! Удача никогда не приходит дважды. Все делают расчет и мудрость. Мы еще вернемся — за вами обоими. Готовьтесь!

Пришелец отступил. Властимира волки-охранники потащили назад, под дубы. Он не сопротивлялся, уйдя в свои думы.

Отползя от дубов, Лютик неожиданно для себя скатился в овраг. Он едва не вскрикнул, но прикусил язык и пополз прочь, прижимаясь к ковру опалой листвы. Выбравшись на поверхность недалеко от дубов, вскочил и опрометью побежал по лесу, пригибаясь и петляя как испуганный заяц. Каждую минуту он мог услышать за спиной крик: “Держи его!” — и шум погони.

На пути встал валежник, и пришлось сбавить бег. Лютик пролезал под поваленными деревьями, перепрыгивал через завалы сухих сучьев, осторожно обходил вывороченные с корнем пни. Здесь словно ожили сказки о волотах[8], что в ярости могли вырывать дубы с корнем.

Ободрав руки и оставив где-то на суках рукав рубахи, Лютик наконец выбрался из валежника и побрел куда глаза глядят. Хотелось выбраться из леса на широкую дорогу, повстречать людей и отдохнуть возле них, но он помнил наказ князя: трын-траву знают лишь лесные и водяные жители, а они прячутся в чаще. Хотя по ночам могут выбираться к самому жилью человека,

То и дело останавливаясь и устало присаживаясь на корень или камень, Лютик бродил по лесу до рассвета. Его окружал полный мрак: пока не наткнешься на дерево, не заметишь его. Потом впереди просветлело, средь выступивших из тьмы стволов показалось окрашенное розовым небо — Заря-Заряница раскинула над миром свою сверкающую фату. Забыв про усталость, Лютик бросился на свет.

Чащоба скоро раздалась в стороны, и он оказался на крутом берегу маленького озера. От веток склонившихся к нему кустов и камыша воды почти не было видно. Сверху озерцо надежно защищали лесные великаны, сплетя ветви в единый шатер.

Распутывая травы и сучья, Лютик спустился к самой воде, замочив ноги. Но только он наклонился к озеру, как мир озарился ярким светом и что-то загудело вдалеке. Мальчик вскинул голову — ему показалось, что это само светозарное Солнце выехало на небо на златых конях в сверкающей колеснице. Он вскинулся и понял, что до солнца еще далеко.

Нестерпимо яркий свет разливался не на востоке, позади Лютика, а на юге, чуть левее. Мальчик вспомнил, что оттуда он вышел, и понял, что что-то случилось на той поляне, где он оставил князя.

Свет и гул становились все сильнее. Лютик подумал, что волки, видать, уговорились о чем-то не то с богами, не то с какими-то еще силами и теперь пустились за ним в погоню. От охотников, идущих по следу, еще можно уйти, но от света с небес не уйдешь, не спрячешься. На стороне волков сами боги — они и силу им дают великую, и делам их не мешают.

Свет и гул стали так ярки, что слепило глаза. Не зная, куда спрятаться от всезнающих богов, Лютик заметался по берегу. Берега озера густо заросли Перуновой лозой. Ее тонкие нежные ветки, что до поры ласковы и мягки, а при случае хлещут до крови, касались его лица, словно утешали его. Лютик, не ведая, что еще может ему помочь, забился под самые корни небольшого куста и, обхватив руками ствол, зашептал молитву-просьбу: