Книга Идем на Восток - Александр Афанасьев

Он видел, как люди стояли по центру галереи, и один, в зеленой чалме что-то гневно доказывал, размахивая руками. Это отвлекало…

Поймав промежуток между двумя ударами сердца — снайпер спустил курок.

Попадания он не увидел, при выстреле изображение в прицеле смещается, кроме того, винтовку надо перезарядить — но на то и был второй номер, с более мощным оптическим прибором. Джеки увидел попадание — оно было в стену. Почему то никто не побежал — наверное, просто не ожидали. Любой солдат — такие вещи просекает с ходу.

— Деление влево! Вертикаль норма!

Ну, конечно, ветер. По вертикали он не ошибся, дистанцию и разницу по высоте между лежкой снайпера и точкой попадания он учел верно.

Снайпер выстрелил второй раз. В фильмах нередко показывают, как снайперы стреляют в голову, как голова разлетается от попадания высокоскоростной пули — но на самом деле это чуши собачья. Голова, мало того, что она невелика по размерам, так это еще и самая подвижная часть тела. Стрелять в голову сродни рулетке, тем более с семьсот пятидесяти и через ущелье. Снайпер — обычно целится по центру мишени, то есть в живот. Пулевое ранение живота в полевых условиях — почти всегда вилы, только не сразу. На раненого — нужно как минимум четыре человека, чтобы отнести его в санчасть, внимание доктора и лекарства… и все равно выжить шансов мало, особенно если перед ранением пострадавший подкрепился. Здесь приходилось целиться в грудь — потому что каменная стенка закрывала спорящих примерно по бедро. Проблем добавляло и то, что цель стояла боком, а не лицом — размеры убойной зоны много меньше.

И тут — цель повернулась, и посмотрела в сторону гор. Роскошный подарок!

Снайпер снова спустил курок. Цель пошатнулась и начала падать.

— Есть.

— Уверен?

— Вижу кровь. Они заметались…

Снайпер передернул затвор.

— Выше и правее.

— Понял. Семьсот восемьдесят. Выше на двадцать. Ветер тот же.

Снайпер еще раз выстрелил. Восьмимиллиметровая пуля — ударила в сам пулемет, выбила искры, и то ли рикошетом, то ли осколком от пули — ударила пулеметчика. Было видно искру от пулеметного станка…

— Попадание…

Пулемет прикрытия молчал — по ним не было сделано ни единого выстрела.

— Все. Уходим.

* * *

Где-то в Туркестане. Борт стратегического бомбардировщика Фокке-Вульф

25 мая 1949 г.

Огромная птица, с размахом крыльев больше тридцати метров, поднялась больше часа назад с аэродрома близ Верного и уже почти заняла эшелон одиннадцать — два нуля, то есть — одиннадцать тысяч метров, почти предел для этого типа самолетов. Четыре двадцатичетырехцилиндровых двигателя Юнкерс с мощностью в четыре тысячи двести лошадиных сил каждый — работали без отдыха, втаскивая пятидесятитонный самолет на высоту, на которой даже птицы не летают. Еще два года назад — потолок этого самолета составлял восемь с половиной тысяч метров — но эти двигатели были оснащены центральным турбонаддувом и системой впрыска закиси азота по методу профессора Курта Танка. В сочетании с полностью герметичной кабиной — это давало высоту, на которую заберется далеко не каждый истребитель и до которой добьет не каждый радар. И самолет, и двигатели — были изготовлены в России, самолет — по лицензии на фабрикации Сикорского, в Киеве, двигатели — на заводе Гуго Юнкерса в ближнем Подмосковье. По документам — самолет был продан военно-морскому министерству в качестве дальнего разведывательного и сейчас проходил испытания.

В оригинале — этот самолет мог нести до восьми тонн бомбовой нагрузки, оперируя на дальности в две с половиной тысячи километров или две тонны разведывательной аппаратуры, оперируя на дальности до семи с половиной тысяч километров. Данная модификация самолета была собрана в опытном цехе фабрики Сикорского и представляла собой промежуточную между разведывательной и тяжелобомбардировочной машиной. Вместо стандартной бомбовой нагрузки в восемь тонн — этот самолет мог нести одну бомбу весом в три тонны во внутреннем бомбоотсеке и две управляемые бомбы или ракеты весом в полторы тонны каждая — на внешней подвеске. Оставшаяся полезная нагрузка — была поделена между дополнительными топливными баками и разведывательной аппаратурой. Разведывательная аппаратура — состояла из двойной автоматической камеры марки Линник для аэрофотосъемки и отдельной камеры, находящейся в распоряжении штурмана. Остальная аппаратура — была предназначена для поиска, уклонения и наведения на цель.

В качестве аппаратуры поиска и уклонения — был использован германский радар типа Телефункен Нептун 240, первый современный радарный комплекс, до этого устанавливавшийся только на истребителях. А вот в качестве аппаратуры прицеливания — использовалась уже наша, русская разработка, представлявшая собой остроумно переработанную немецкую.

В одна тысяча девятьсот тридцать четвертом году — в берлинском аэропорту Тегель впервые появилась система слепой посадки самолетов, представлявшая собой систему из трех радиомаркеров, посылавших на приемник самолета три радиосигнала разной частоты. Перед пилотом — находилась простейшая панель приборов с тремя огоньками, синим, желтым и белым. Они и обеспечивали слепую посадку, последовательно загораясь по мере приближения к полосе. В распоряжении пилота — был так же «курсоглиссадный» приемник — он указывал отклонения от оптимального курса при заходе на посадку с помощью простейшего прибора, представлявшего собой подсвечиваемый крест. Если ты хотел правильно зайти на посадку — маячок надо было держать строго по центру.

Поскольку русские самолеты выполняли рейсы в Тегель — такое оборудование было и на них. И среди пилотов — был летный майор Белов — будущий создатель радиотехнического концерна «Беловъ», известных своими приборами марки «Нева». Отставной офицер, второй пилот стратегического бомбардировщика, он одновременно был инженером — изобретателем, первым его изобретением — было прицельное приспособление для стрелкового оружия, основанное на конструкции «электрического» прицела, используемого на оборонительных пушках и пулеметах стратегических бомбардировщиков. И смотря на изобретенную немцами систему, он начал задумываться над тем: а нельзя ли применить ее в качестве системы наведения управляемого оружия? Если эта система позволяет посадить самолет «вслепую» — что мешает ей точно так же привести в цель ракету или управляемую бомбу?

Вообще, вопрос управляемого оружия встал еще в двадцатые, и именно на флоте. Проблемами пикирующих бомбардировщиков озаботились и русские и немцы. Причина одна, все та же — англичане! Было необходимо разработать бомбу и носитель, способные гарантированно поражать крупные корабли британского флота.

Немного теории. Первым — сбросил бомбу на позиции противника итальянский летчик Гавотти первого сентября одиннадцатого года — он просто взял в кабину самолета несколько гранат и сбросил их, пролетая над позициями противника. Общий вес сброшенного бомбового груза — составлял около десяти килограммов, и никто кроме специалистов — этот опыт не заметил. Однако, в итальянской армии в Триполитании как и положено по тому времени были наблюдатели — и выводы свои они сделали. Начиналась новая эпоха — эпоха бомбежек.