Книга Ремесло Небожителей - Игорь Вереснев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Предупреждать третий раз не потребовалось. Секунда – и комнатушка опустела, последний из телохранителей прикрыл за собой дверь бесшумно, но плотно. Староста тут же протянул генералу свиток, подтолкнул вперёд единственную оставшуюся в комнате старуху:
– Вот, сестра её. Ей она всё и рассказала, а уж эта – мне. А я – исправнику в волость депешу отправил. А он…
– Цыц.
Бед-Дуар подвинул стоящий в ногах кровати табурет, так чтобы оказался он под лампой, сел, развернул свиток. Именная грамота, выданная Лали Волич. Место рождения – Устричная Бухта, Песчанская волость, Юго-Западный округ. Год рождения – 967-й, год мены – 990-й. Отец… Мать… Он перевёл взгляд с портрета на лицо умершей. «Старуха» была младше его. Совсем уж неудачно поменялась, раз и на пятнадцать лет тела не хватило.
Он взглянул на вторую женщину:
– Значит, ты её сестра?
– Двоюродная, по батюшке, – закивала та. – С Лалью мы погодки, и живём на одной улице. В детстве, помню…
– Говори, что она тебе о Светлых Богах рассказывала, – перебил её Бед-Дуар.
Старуха замолчала, неуверенно покосилась на старосту.
– Этова… ну так разум у неё от хвори помутился. Вон, и лекарь сказал…
– Говори. Всё. Подробно, – с расстановкой повторил генерал.
Старушка поспешно закивала:
– С весны захворала она сильно, последний месяц и не вставала почти. Я к ней каждый день захаживала, похлёбку там сварить, прибраться. А третьего дня она мне и говорит: «Яраль, помираю я. Признаться должна». Яраль – это меня так кличут…
– Дальше!
– Стало быть, рассказала она, что дитё своё не от супруга прижила. Что замуж уже тяжёлая пошла, бесчестье скрыть хотела.
– Муж её рыбаком был. Десять лет как утоп, – поспешно вставил староста.
– Ну да. Так вот, Лаль тоже однажды чуть не утопла. Собирала устриц в потаённом месте, да и попала в прилив. Унесло её в океан, там бы и конец девке. Да подобрала её железная рыбина, а в рыбине той – Светлые Боги. Лаль говорит, они брат и сестра, да кто же их знает? Обое высокие очень, бледные, волосы белые, глаза зелёные. Когда разговаривают – губы не шевелятся, рты закрыты, а всё слышно. Ещё картинки они ей показывали – будто сон, только наяву. Не иначе землю свою заокеанскую, Вирий. Вот Лаль и решила, что заберут они её с собой. Обрадовалась.
Старуха замолчала, перевела дыхание.
– Дальше, – поторопил генерал.
– Так не забрали её, вернули назад. Уже тяжёлую вернули, хоть Лаль клянётся, что не ложилась со светловолосым тем, как с мужем.
– Откуда же она знала, что беременна?
Старуха развела руками:
– Говорю, разум у сестры помутился. Я же помню, как на самом деле было – на две недели она тогда пропадала. Потом вернулась в деревню. Спрашивали, где была, – молчит. Не иначе с заезжим женишком сбёгла, а он обрюхатил, да и бросил.
– Дочка у неё и впрямь чудная, – прошептал староста.
– Да, необычная девушка, – подтвердил лекарь. – Я лечил её однажды. На родителей непохожа совершенно. Цвет кожи, волос, глаз – чрезвычайно редкое сочетание, прежде я таких не встречал. И чрезмерно крупная для своего возраста. Ей тогда лет четырнадцать было? А ростом как взрослая женщина.
– Эт когда её сильничали? – уточнил староста. – Двенадцать. Она ещё выросла после. С ваше сходительство будет.
– Тем более. И безупречно здоровая, что тоже необычно для детей бедноты. Собственно, мне и лечить её не пришлось, организм сам восстановился.
Бед-Дуар быстро переводил взгляд с одного на другого. Затем вновь посмотрел на старуху:
– Почему твоя сестра решила, что это были Светлые Боги? Они сами так себя называли?
– Так этова… а кто ж они тогда? Светлые Боги, во всех сказках их так зовут.
– Ещё раз спрашиваю, сами они себя как называли? Сестра говорила?
– Говорила. Ох, запамятовала я… а, ну как же! Наблюдальщики!
– Наблюдатели, – поправил Бед-Дуар.
Он закрыл глаза на несколько секунд. Значит, всё правда. Малограмотная старуха не смогла бы придумать эту историю.
О беловолосых Наблюдателях, отслеживающих всё, что происходит в Наземье, Бед-Дуар знал давно и надеялся однажды встретиться с ними лицом к лицу. Зачем? Там видно будет. В конце концов он командует княжьей стражей, отвечает за безопасность державы. Но сейчас происходило иное. Если рассказ умершей старухи правда, то Наблюдатели не только наблюдали.
– Что ещё рассказывали сестре эти Наблюдатели?
– Так картинки про Вирий…
– К лешему твой «вирий»! Важное что-нибудь. О Небожителях например?
Старуха покачала головой.
– Нет, ничего такого не говорила. Мол, остальное они только дочке рассказать разрешили.
Бед-Дуар повернулся к старосте:
– Я правильно понимаю, в деревне девки нет? Где она?
– Так она годика четыре тому как на мену улетела. И не вернулась.
Генерал даже зубами скрипнул от такого известия.
– Четыре года, не путаешь? Сколько ей лет тогда было?
– Шестнадцать. Именную грамоту получила, и только мы её и видали.
– Что-то ты врёшь. Ни одна девка не станет меняться в шестнадцать. Им замуж выйти нужно, детей родить, пока молодые.
– Небесами клянусь, не вру, ваше сходительство! Я ж говорил – чудная она! Грит, монеты нужны, чтоб арифметике в стольном университете учиться и прочим премудростям. Как будто ей волостной школы мало!
– Почему же ты не доложил, если она такая «чудная»? О всякой ерунде доносы пишешь, а тут молчок? Ты для чего на должность поставлен? Княжьими глазами и ушами быть или мзду с деревенских тянуть?!
Староста струхнул не на шутку. Ничего, лишь бы в штаны не навалял, подумал Бед-Дуар со злостью.
– Так… ваше сходительство!.. девка и девка, дура – что о ней сообчать? Я ж не знал, что государственный интерес. Да вы не сомневайтесь! Приметы разошлите по волостям, вмиг объявится, кто с ней мену делал. С такими приметами не объявиться никак нельзя! А там уж и саму девку отыщите.
– Да, тело приметное, – поддержал лекарь. – Найти, у кого оно сейчас, труда не составит.
Бед-Дуар посмотрел на них, вздохнул молча. Встал, пошёл к двери. В хибаре делать было нечего, да и в деревеньке тоже. Уверенности этих простаков он не разделял. Знал нечто такое о мене, чего никому из наземцев знать не полагалось.
Следующая неделя у Трая выдалась трудной. Вначале надо было расписать всю посуду, что вышла из горна не растрескавшейся. Потом они с мастером Капошем ездили копать глину в излучину Берестянки за двадцать вёрст от города. Затем привезённую глину следовало обработать. Затем… в общем, о Ламавине и его мене Трай и думать забыл. Пока однажды, ближе к вечеру, во двор гончара не вбежал Ардис.
