Книга Конон Молодый - Владимир Антонов

Красноармеец разведывательного артиллерийского дивизиона Конон Молодый тоже был там…

Осенью 1941 года 644-й пушечный артиллерийский полк держал оборону на рубеже Старая Русса — Демянск — Осташков — Селижарово. С 21 июля 1941 года в составе Западного фронта он участвовал в Смоленском сражении, оборонительных боях к югу от города Торопец и на левом берегу Волги на участке Ржев — Старица. С октября, в составе Калининского фронта, принимал участие в обороне Калинина, Вязьмы, боях под Ржевом.

Это были тяжелые, изматывающие позиционные бои в обороне, где Конон Молодый, который прикрутил к петлицам сержантские треугольники, начал осваивать мастерство дивизионного разведчика.

Каким же был этот нелегкий солдатский труд? Лучше всего об этом, пожалуй, поведал в своей повести «Звезда» фронтовик-разведчик Эммануил Казакевич: «Надев маскировочный халат, крепко завязав все шнурки — у щиколоток, на животе, под подбородком и на затылке, разведчик отрешается от житейской суеты, от великого и от малого. Разведчик уже не принадлежит ни самому себе, ни своим начальникам, ни своим воспоминаниям. Он подвязывает к поясу гранаты и нож, кладет за пазуху пистолет. Так он отказывается от всех человеческих установлений, ставит себя вне закона, полагаясь отныне только на себя. Он отдает старшине все свои документы, письма, фотографии, ордена и медали, парторгу — свой партийный или комсомольский билет. Так он отказывается от своего прошлого и будущего, храня все это только в сердце своем.

Он не имеет имени, как лесная птица. Он вполне мог бы отказаться и от членораздельной речи, ограничившись птичьим свистом для подачи сигналов товарищам. Он срастается с полями, лесами, оврагами, становится духом этих пространств — духом опасным, подстерегающим, в глубине своего мозга вынашивающим одну мысль: свою задачу.

Так начинается древняя игра, в которой действующих лиц только двое: человек и смерть».

Помимо участия в поисках занимался Конон Молодый также и тем, что называется «инструментальной разведкой», и было это главной работой артиллерийских разведчиков. Невероятно тяжелая и ответственная задача. Как вспоминал об этом другой ветеран, на войне тоже бывший разведчиком: «Помню утомительные дни наблюдения за передним краем противника. С раннего утра и до темноты, вечером и ночью. Глаза до того болели, что я промывал их холодной водой. Затем привык».

Если посмотреть донесения о потерях 644-го ПАП в декабре 1941-го — январе 1942 года, то получается, что этот полк в то время действовал в Старицком районе… Назывался он тогда 644-м АП РГК (артиллерийский полк резерва главного командования) и понес серьезные потери в боях у деревень Вяхирево и Дмитриевское Старицкого района Калининской области.

В феврале 1942 года полк потерял немало людей убитыми и ранеными в районе деревни Киево Ржевского района Калининской области. Жуткие, кровопролитные были там бои…

Основная задача у всех категорий пеших разведчиков, к которым относились и дивизионные разведчики 644-го ПАП, — разведать оборону противника, его ближние тылы, любой ценой достать, взять «языка». Если прервана связь с соседями, значит, восстановить ее. К тому же разведчиков иногда использовали и вместо пехоты. Полковая, дивизионная разведка, к которой принадлежал Конон Молодый, в основном действовала в пределах передовой и ближних тылов. Войсковые разведчики ходили в тыл уже дальше, в пределах 20 километров. Глубже на вражескую территорию проникали лишь фронтовые разведчики, нередко носившие немецкую форму и прекрасно знавшие немецкий язык. В поиск набирались группа захвата и группа обеспечения. В группу захвата входило максимум пять человек. Инструментальную разведку проводили в одиночку или парами.

«Одежду носили обычную, без погон, без наград и знаков отличия. Под конец войны переодевались во все немецкое — сапоги, маскхалаты… Только пилотка своя. Правда, когда шли в тыл врага, нередко надевали трофейную. И оружие тоже часто использовали трофейное».

К сожалению, Конон Трофимович оставил очень мало воспоминаний о войне. Кое-чем поделился он с сыном Трофимом, который в одном из интервью поведал следующее: «Отец был… в разведке в артиллерийском дивизионе. Я был знаком с дядей Вовой Чеклиным, старшим его группы, в составе которой отец ходил за линию фронта брать «языков». Служили, как они говорили, «весело», но какое жестокое было время! Чеклин, умерший раньше отца, мне рассказывал, что после одной такой удачной зимней вылазки доложил он в штабе о взятом «языке» и возвращался знакомой тропинкой в землянку. А его ребята понатыкали в сугробах замерзших мертвых немцев с оружием в руках. Идет дядя Вова, поворачивает к землянке — а тут немцы. У него рефлекс: падает, стреляет чуть не в упор, а они стоят. И из-за бугорка — дикий хохот. Что вы хотите? Молодые парни, 1922 года рождения, вот так они его и разыграли…»

Один из бывших войсковых разведчиков в документальной книге о войне вспоминал: «Хороший разведчик должен прежде всего обладать психологической устойчивостью. Главное, чтобы в очень сложные и ответственные моменты он не бросился в панику… И потом нужно привыкнуть, что в любой момент тебя могут убить… Если ты думаешь, как бы выжить, ты уже не надежен. Вот это и будет «посредственный разведчик». Он не трус, но на ответственное задание его не возьмешь».

С Кононом Молодым ходили в разведку охотно. И этим все сказано…

В марте 1943 года полк понес потери в наступательных боях за деревню Коробово Старицкого района. Большую роль в успешном окончании операции по освобождению этого населенного пункта сыграли разведчики, выявившие расположение огневых точек противника.

На фронте разведчики изматывались физически и морально, поскольку рисковать им приходилось значительно чаще других. В подтверждение этих строк приведем краткие выдержки из опубликованных воспоминаний ветеранов, воевавших в таких же частях, что и Конон Молодый:

«Почему я в разведку пошел? Там сам за себя в основном отвечаешь и надеешься только на себя да на верных, проверенных товарищей…»

«Разговоры на тему, что, мол, будем делать после войны, у нас не звучали. Потери у разведчиков были просто страшные».

«Был закон: своих, даже мертвых, вытаскивать, если возможно».

«В какое время года труднее всего воевать? В любое плохо. Очень плохо, когда луна. Мы эту предательницу луну ненавидели. Особенно зимой на снегу видны тени. Никакой маскхалат тебя не скроет — ползешь, и видно, как твоя тень ползет. Летом-то еще ничего… Зимой страшно ползти, наст хрустит…»

«У наших самым надежным паролем был мат. Тебе дают пароль, когда идешь на задание, а если задержался, пароль уже поменяли. Ты возвращаешься, а тебя свои же начинают обстреливать. Единственное, что помогало — начинаешь сразу громко крыть стреляющих «по матушке», и огонь прекращается».

«Спиртным никто чрезмерно не увлекался. Выпивали лишь перед разведкой боем, которую у нас называли «разведкой смертью». Перед обычным разведпоиском, как правило, не пили. Это была для нас обычная работа, и в стимуляции нашей смелости алкоголем мы не нуждались».