Книга Пока дышу, я твой - Сандра Фремптон

Доуэллу опять удалось все взять в свои руки, и Сорензе этоне нравилось. У него на каждый случай жизни обязательно найдется какой-нибудьдруг, язвительно подумала молодая женщина. Возможно, она была несправедлива кДоуэллу, но ничего не могла с собой поделать. Рядом с ним ей хотелось бытьгрубой и дерзкой.

— Я бы предпочла поехать в городскую больницу, — заявилаСоренза, порывисто выпрямившись на сиденье.

— Не смешите меня, — сказал Доуэлл таким тоном, будторазговаривал с девчонкой, и она от удивления широко раскрыла глаза. — Я не могусидеть в очереди, так как должен успеть еще на одну встречу.

Соренза зло сверкнула глазами.

— В таком случае, ради Бога, извините меня!

— Ничего. — Уголок его рта слегка приподнялся в усмешке. Ееярость явно забавляла его. — А теперь посидите спокойно, пока я помогу вам.

Сорензе очень не хотелось подчиняться этому самоуверенномунахалу. Может, попробовать пойти самой, но как, если пошевелить пальцами и томучительно больно? Попробовать как-нибудь доскакать на одной ноге? От одноймысли, что он снова возьмет ее на руки, Сорензу опять бросило в дрожь. Чертвозьми, она никогда еще не чувствовала себя такой беспомощной!

Открыв дверцу машины, Доуэлл сгреб ее в охапку прежде, чемСоренза сумела что-нибудь возразить. И в этот раз сквозь тонкий шелк рубашкиона еще сильнее ощутила тепло и пьянящий аромат мужского тела.

— Обнимите меня за шею, — приказал он, осторожно прижимая еек себе. — Не бойтесь, я не кусаюсь.

Выражение заботы на лице Доуэлла, когда он брал ее на руки,сменилось злобной гримасой, и теперь Соренза боялась поднять на него глаза.Затаив дыхание, она ждала, что он вот-вот взорвется. Хорошо хоть, пряди волос,упавшие на лицо, скрывали ее пылающие от смущения и стыда щеки.

В приемной боль в ноге стала такой невыносимой, чтонездоровый румянец вскоре сошел с лица Сорензы, и вместо этого она побелела какмел.

Следующие полчаса, пока ей делали снимок, стали для молодойженщины настоящим испытанием. А потом, когда врач объявил, что у нее перелом ипридется на несколько недель наложить гипс, она чуть не расплакалась от досады.

Через час, когда они уже сидели в машине, Сорензалихорадочно перебирала в памяти все запланированные на завтра совещания ивстречи. Конечно, большую часть работы можно выполнить в офисе, а вот походы настройплощадку придется совершать кому-то еще. Потом, через некоторое время, онасможет вызывать такси. Ничего, как-нибудь выкрутится...

— Ну, как вы себя чувствуете?

Заботливый голос Доуэлла прервал ее размышления.

— Что? — рассеянно спросила Соренза.

Следовало признать, что Николас обладал огромной выдержкой —чего она совсем от него не ожидала, — если все это время терпел ее строптивыйхарактер. Кроме того, он отказался взять с нее деньги и сам заплатил заобследование.

— Как вы себя чувствуете? Как ваша нога? — переспросил он.

— Хорошо, спасибо.

Легкое раздражение в голосе Доуэлла напомнило Сорензе о том,что у него назначена встреча.

— Надеюсь, я вас не слишком задержала? Вы упомянули окаком-то свидании.

— Деловой ужин.

Держу пари, с женщиной, подумала Соренза. Он безумно боитсяопоздать, поэтому и оплатил с такой поспешностью больничный счет. Странноечувство, названия которому она не знала, а скорее, не хотела знать, охватило еепри этой мысли, и Соренза поспешила строго отчитать себя за это.

Доуэлл может иметь столько женщин, сколько хочет, и ей нетдо этого никакого дела. Его личная жизнь ее не интересует.

Она взглянула на него украдкой из-под длинных ресниц.Соренза уже успела привыкнуть к очертаниям его мускулистого тела — в больнице втечение почти часа он не отходил от нее ни на шаг, — но до сих пор не могланалюбоваться мужественным профилем и правильными, четкими линиями подбородка ирта. Он так сексуален, подумала молодая женщина, и под действием снотворного,которое дал ей врач, взор ее затуманился и мысли закружились в голове, какпушинки одуванчика. Она зевнула.

— Можете откинуть спинку сиденья назад и немного вздремнуть,— предложил Доуэлл.

Она вздрогнула. Значит, он заметил, что у нее закрываютсяглаза. Соренза не могла себе объяснить почему, но она вовсе не хотела спать вего машине. Она представила, как он будет смотреть на нее, и сонливость словнорукой сняло.

— Спасибо, мне и так удобно, — сказала она и добавила, наэтот раз не слишком отклонившись от истины: — Я не усну ночью, если посплюсейчас. Я и так страдаю от бессонницы.

— Неужели? И как давно она вас мучает?

С тех пор как закончилась ее печальная история с Саймоном.

Стараясь скрыть охватившее ее волнение, Соренза сдержаннопроизнесла:

— Это началось совсем недавно. Впрочем, я всегда плохо сплю.

— Верный признак нервного стресса.

Соренза напряглась.

— Я так не думаю, — резко возразила она, уставившись в однуточку перед собой. — Мне очень нравится то, чем я занимаюсь.

— К сожалению, работа — это не все, что нам нужно длядушевного спокойствия, — мягко заметил Доуэлл.

— Я вполне довольна моей жизнью, благодарю вас, —подчеркнула Соренза, плохо скрывая раздражение.

— Боюсь, мало кто в наши дни может назвать себя абсолютносчастливым человеком. Надеюсь, вы хоть иногда отдыхаете? Не хотите же высказать, что постоянно заняты на работе.

Жестоко было с его стороны бесцеремонно продолжать допростеперь, когда она так измучена и не может защищаться. Но Николасу страстнозахотелось стать ближе к женщине, которая — он был вынужден признать это — такперед ним и не раскрылась. Соренза возбудила его любопытство так же, как итело, черт побери, и ее равнодушие начинало действовать Доуэллу на нервы и даженесколько принизило его в собственных глазах.

— Ни мой отдых, ни моя работа вас совершенно не касаются.

Именно такой реакции он и ожидал.

— Извините меня, — сказал Николас миролюбиво. — Я, кажется,задел вас за живое.

Ее глаза метнули молнии.

— Это просто смешно. С чего вы взяли? — огрызнулась она.

Темные брови слегка приподнялись, но Доуэлл ничего неответил. И это было куда хуже, чем если бы он наговорил ей кучу гадостей.

— Я хочу сказать, что ваши слова меня совсем не огорчили, —смягчилась она.

— Мне кажется, что леди принимает мои слова слишком близко ксердцу.

А мне кажется, что джентльмен — порядочная свинья, мысленноответила она.

— Вы сейчас с кем-нибудь встречаетесь? — поинтересовалсяДоуэлл, прекрасно зная ответ.