Книга Ловушка для мужа - Оливия Голдсмит

Сильвия понимала, что мать старается ее ободрить, но шутка сейчас не могла ее порадовать – если мать действительно шутила.

– Послушай меня, – Милдред повернула Сильвию к себе лицом. – Тебе хочется взбодриться, развеяться, чем-то увлечься, так? Ты нуждаешься в нежной преданности, ласке, хочешь быть в центре внимания?

Сильвия согласно кивнула.

– Тогда мой тебе совет: займись разведением собак для выставок, – сказала Милдред, ласково коснувшись щеки дочери.

4

Как бы то ни было, обед все-таки следовало приготовить. Сильвия на всякий случай сняла несколько верхних листьев со спасенного кочана салата и минут десять промывала его, размышляя, не отравит ли мужа этим салатом. Но потом успокоила себя тем, что хлорированная вода постоянно попадает в рот, и это обходится без последствий.

Она была в душе, когда приехал Боб. Сильвия спустилась вниз, нарядная, с тщательно уложенными волосами, но не застала мужа в гостиной: он разговаривал по телефону. Она была даже рада, что Боб занят, – это давало ей возможность внутренне собраться и приготовиться к ужасному признанию. Прошло томительных полчаса. Она вышла в холл и неожиданно услышала шум воды в душе. Пожав плечами, Сильвия отправилась на кухню и стала накрывать на стол, мысленно подбирая слова для объяснения.

Делая заправку для злосчастного салата, который так любил Боб, она невольно то и дело поглядывала в окно. Бассейн был отсюда прекрасно виден, в сгущающихся сумерках явственно вырисовывалась часть багажника и крыло лежавшего на дне «БМВ». Боже мой! Она точно спятила. Но что сделано, то сделано. Боб, наверное, убьет ее, да и есть за что. Как выяснилось, она капризная, неблагодарная идиотка, тогда как он совершенно безупречен.

Наконец на лестнице раздались шаги Боба. Ее словно что-то подтолкнуло, и она включила подсветку бассейна. Боб вошел, сел на свое место у стола и взял бокал с белым вином, который заранее налила Сильвия.

Сильвия поразилась силе привычки, побуждавшей ее действовать совершенно машинально.

Хотя на душе у нее скребли кошки и мысли путались, тем не менее, она автоматически делала свое дело: сняла с огня сковородку с кусочками лососины и аккуратно разложила их по тарелкам рядом с капустой брокколи.

Сильвия украдкой взглянула на Боба. Он просматривал почту, потягивая вино, и выглядел таким спокойным и умиротворенным, что сердце ее болезненно сжалось. Почему она мечется? Что ее так смущает? То, что Боб не обращает на нее особого внимания? Но в этом нет ничего удивительного: он просто воспринимает ее присутствие как нечто должное. Боб – хороший муж, отличный отец, прекрасно обеспечивает семью. Он ее любит, наконец!

Сильвия снова бросила взгляд в окно на залитый светом бассейн и так сильно вздрогнула, что едва не пролила суп. Но она взяла себя в руки, поставила перед мужем тарелку и села напротив.

– Мама спрашивает, не хочешь ли ты отметить мой день рождения у них.

Боб взял вилку и поддел кусок рыбы.

– Я – как ты, – ответил он с набитым ртом, даже не взглянув на жену, и снова вернулся к почте.

Сильвия смотрела на склоненную голову мужа и размышляла. Как странно устроена жизнь! Живешь с человеком бок о бок не один десяток лет, вместе с ним ешь, спишь, растишь его детей – и в один прекрасный день внезапно обнаруживаешь, что рядом абсолютно чужой человек. Волна беспричинного гнева снова накрыла ее. В этот момент Сильвия пожалела, что утопила машину, а не переехала на ней Боба. Но почему? Почему?!

Может быть, здесь дело в ее совершенно особом отношении ко дням рождения? Она всегда считала их днями радости, настоящими праздниками и старалась во всем это подчеркнуть. Для Боба она каждый раз готовила его любимое блюдо – тушеное мясо с краснокочанной капустой, хотя ее мутило от специфического запаха этого овоща, который держался потом в кухне еще несколько дней. Боб очень любил кекс, и она всегда его ему пекла. Из подарков старалась припасти один шутливый и милый, а другой – именно тот, который ему хотелось.

И детям она готовила то, что им нравилось. А поскольку Кении обожал запеченную рыбу, а Рини – окорок в желе, ей приходилось готовить и то, и другое. К каждому дню рождения она сочиняла поздравления в стихах и хранила их все. Для фотографий, сделанных в эти торжественные дни, у нее был заведен специальный альбом. Там хранились их фото за все девятнадцать лет. И только теперь ей пришло в голову, что ее снимков в этом альбоме не было…

Но Сильвия сразу постаралась убедить себя, что мужчины просто не умеют устраивать праздники и ничего не смыслят в подарках. А ведь она изо всех сил старалась научить этому Боба! В первый ее день рождения, когда они прожили вместе чуть меньше пяти месяцев, он подарил ей тостер. Сильвия развернула бумагу, рассмеялась и выжидательно взглянула на него, что сейчас он преподнесет ей настоящий подарок. Но тостер, как оказалось, и был настоящим подарком. Она тогда страшно обиделась и после этого дулась два дня. А потом ей пришлось со слезами возмущения объяснять, что она хотела что-то личное, непосредственно ей предназначенное, подчеркивающее их понимание и близость…

С тех пор таких вопиющих промахов Боб не допускал, но все же так до конца и не понял истинного значения подарков, не постиг тонкостей искусства их выбора. Сильвии не хотелось выглядеть неблагодарной эгоисткой, но все же после двадцати лет стараний она могла рассчитывать на то, что ее усилия принесут плоды. Нужно быть очень равнодушным человеком, чтобы подарить ей такую дорогую, но абсолютно ненужную машину. Она прекрасно обходилась без нее и ни разу не обмолвилась Бобу, что хотела бы иметь свой автомобиль.

Но, может быть, она к нему несправедлива? Ведь в представлении Боба машина является самым лучшим подарком. Для него это такая же ценность, как для нее мог бы стать перстень с изумрудом и выгравированными внутри нежными словами. Не исключено, что она ошибается, но, по крайней мере, такая возможность существовала.

– Боб, я совершила сегодня ужасную вещь, – наконец решилась Сильвия.

– Ужасную? – повторил он, не отрываясь от рекламного листка. – С трудом себе представляю. По-моему, ты никогда в жизни ничего плохого не сделала. Что же такое страшное ты совершила? Перепутала тональность или не выдержала размер? Ну, давай, кайся. – Боб все-таки отложил проспект и взглянул на нее. – Но у меня очень мало времени, так что расскажи в двух словах.

Сильвия снова посмотрела в окно: бассейн неотвратимо притягивал ее взгляд.

Отливающая серебром машина напоминала сейчас огромную виноградину в желе. «Даже если я и сошла с ума, – подумала Сильвия, – в двух словах об этом не расскажешь».

– Я терпеть не могу, когда ты ограничиваешь меня во времени! – Она набрала в грудь побольше воздуха и внезапно спросила: – Скажи, сколько времени «БМВ» должен пролежать под водой, чтобы заржаветь?

Боб от неожиданности перестал жевать и нахмурился. Сильвия со странным удовлетворением отметила, что ей все-таки удалось привлечь его внимание.