Книга Миссия – любовь - Юлия Басова

Наконец, поравнявшись с Робертом, я посмотрела ему прямо в глаза и громко спросила:

– Вы ничего не перепутали? Лекции проходят в другом месте. Я могу вас проводить.

– Можно на «ты», – усмехнулся он, снова удивляя меня чистотой своей речи.

– Вы не потерялись? – упрямо повторила я, подчеркивая дистанцию между нами. – На шоссе много поворотов. Вы, наверное, заехали не туда.

– Прекрати строить из себя идиотку, – вдруг резко сказал он, – ты знаешь, зачем я здесь.

Я сделала удивленные глаза:

– Понятия не имею.

– Сколько у тебя таких? – спросил Роб, глядя на меня потемневшими от гнева глазами.

Я не на шутку испугалась: мне еще не приходилось сталкиваться с настоящей мужской агрессией. На меня могли обижаться, но ненавидеть…

Отступив на шаг назад, я постаралась изобразить улыбку и невинно поинтересовалась:

– Не понимаю. Таких – это каких?

– Крутых политиков с мигалками и охраной. Сколько тебе лет?

– Семнадцать.

– И уже так испорчена.

«Дурдом. Меня бог знает в чем обвиняет английский актер, кумир миллионов девочек-подростков и их мам! Что за день сегодня!»

– Я не понимаю. Вы назвали меня испорченной – почему?

– Так вот как ты зарабатываешь?! – воскликнул Роберт, и я опять испугалась.

– Как – так?

– Тебе нужно избавиться от порока, – отрезал Стронг, не отвечая на мой вопрос.

Он приблизился ко мне и пытливо заглянул в мои глаза. Его взгляд уже не был холодным и презрительным, но я не могла понять его. Роберт был так близко, что я почувствовала его дыхание на своем лице. Мое сердце бешено забилось, ладони вспотели. Мне стало нехорошо, и я снова отступила назад.

– Кто-то должен тебя спасти, – угрожающе проговорил англичанин.

«Спасти! Нашел тоже Сонечку Мармеладову, Катюшу Маслову! Бред! Бред! Бред!»

Что ему сказать? Как объяснить, что мужчин просто тянет ко мне? Они влюбляются в меня, предлагают все, что только можно предложить. И иногда, если человек в состоянии помочь мне деньгами или связями, я принимаю от него знаки внимания. Для меня важно ничего никому не обещать и не продаваться ни за какие сокровища мира!

Маму не удивляет то, что время от времени у меня появляются новые вещи или драгоценности. Она и бровью не повела, даже когда я прикатила домой на новенькой «Мазде». Мама всегда знала, в кого я такая. Этот дар – или проклятье – передал мне отец.

Я посмотрела Роберту прямо в глаза и безапелляционно завила:

– Не надо меня спасать, – затем резко повернулась и зашагала к своей машине, ни разу не оглянувшись. Я почти физически ощущала его обжигающий взгляд, брошенный мне вдогонку. Моя кожа буквально плавилась под ним.

Я запрыгнула в «Мазду», завела мотор и, развернувшись, помчалась к шоссе. Мне было видно, что Роберт Стронг все еще стоит рядом со своим автомобилем и смотрит на меня. Наши глаза встретились, и я вспыхнула, словно первоклашка. Потом резко отвернулась и стала смотреть на дорогу – не хватало еще врезаться в елку прямо у него на глазах.

Дурная наследственность

Идти в университет с сумкой, набитой деньгами, совершенно не хотелось. Пришлось ехать домой. Я свернула на ближайшем светофоре и попала на узкую лесную дорогу, где едва могли разъехаться два автомобиля.

Мне сложно было вести машину: голова гудела, словно чугунный колокол. Пытаясь заново воссоздать картину событий этого длинного, странного дня, я вспомнила утро, знакомство с Антоном, недовольные взгляды девиц – все было нормально, ничего особенного не происходило.

Вдруг перед моим внутренним взором предстала лесная опушка, та, на которой я очутилась в перерыве между парами. Мне вспомнился взгляд, напугавший меня тогда, и душу снова наводнила ноющая, странная пустота, возникшая в области солнечного сплетения.

Я вздрогнула и, тряхнув головой, попыталась сбить с себя полуистерическое оцепенение. В голове тут же разорвались сотни микроскопических зарядов. Я дернулась от неожиданной и резкой боли, выпустив руль. Машина тут же свернула с узкой дороги и чуть не врезалась в поваленное дерево. К счастью, моя нога вовремя нажала на тормоз.

Боль парализовала все тело. Я не могла пошевелиться и сидела, безвольно откинувшись назад, почти потеряв сознание.

Не знаю, сколько времени длился этот жуткий ступор. Когда руки снова начали слушаться, я открыла окно. Вечерело, и первые сумерки опускались на осенний лес. Птицы пели так красиво, что я невольно заулыбалась, чувствуя себя почти счастливой. Головная боль постепенно отступала.

Мои мысли вернулись к событиям сегодняшнего дня.

Теперь я думала только о Нем. Воспоминания о Роберте прогнали остатки боли. И все же он казался мне очень странным. Он вел себя не так, как другие мужчины. Я не впечатлила его своей непосредственностью. Роберт не восхищался мною, а, наоборот, критиковал – каждый раз, когда мы встречались…

Кажется, он сразу возненавидел меня. Я вспомнила его взгляд – ясный и холодный, словно зимнее небо, – и вздрогнула. Его взгляд. Такой же, как и тот, что я почувствовала на злополучной лесной поляне. Или нет?

Голова вновь загудела, но на этот раз мне удалось взять себя в руки и не поддаться панике. «Почему я в который раз вспоминаю события сегодняшнего дня? Почему не могу отвлечься от мыслей о Стронге? Он сказал, что меня надо спасать. От чего? Или от кого? От людей, которые желают мне только добра? Что в голове у этого англичанина? Что, черт побери?! Неужели он считает меня проституткой или юной содержанкой богатых папиков?»

Правду обо мне знали только трое: я и мои родители. Мать хранила это знание с мрачной отчужденностью, отец во время наших редких встреч вовсе об этом не заговаривал. «Ну и что? Я такая, какая есть. Я что, ненавидеть себя должна?»

Меня начала одолевать злость, прогнавшая боль. Я, словно фурия, выскочила из машины и злобно пнула ногой ни в чем неповинную осинку. Резкая боль, теперь уже в стопе, успокоила меня. Я опустилась на поваленное дерево и огляделась. Уже совсем стемнело.

Где-то послышался скрип, и я резко обернулась. Огромная сосна раскачивалась на ветру, издавая зловещие звуки, похожие на всхлипы. Сама я не плакала с детства – такой характер.

Порыв ветра растрепал мою челку, и я по-кошачьи прищурилась. Какое-то новое чувство возникло сегодня в моем сердце, такое необычное и такое естественное…

Домой я приехала поздно. Мать мрачно смотрела телевизор.

– Что так поздно? – недовольно спросила она, – ты опять?..

– Я принесла деньги, – тихо сказала я, бросая на пол сумку с евро.

– Ты же знаешь, меня это не интересует, – сухо ответила мать, не обернувшись.