Книга Моя сестра Роза - Джастин Ларбалестьер

3. У меня есть девушка. Соджорнер для меня всё. Я вижу ее не так часто, как мне бы хотелось, то есть не каждую минуту. У нее две работы, бокс, она ведет занятия в воскресной школе. Если бы я не ходил в спортзал, мы бы виделись всего пару раз в неделю.

4. Я не хочу домой, в Сидней. Мне начинает казаться, что мой дом здесь.

Все дело в Соджорнер, Лейлани, Майе, даже в Олли и Джейми. Но Соджорнер – мое счастье. Она для меня больше чем всё. Она входит в спортзал – волосы убраны назад, на плече сумка, – и сердце едва не выскакивает у меня из груди. Я улыбаюсь, встаю, притягиваю ее к себе. Ее сумка валится на пол. Мы целуемся.

– Вы тут не одни! – бухтит Тупорылый, но мы не обращаем на него внимания.

Соджорнер снова целует меня и исчезает в раздевалке. Не переставая улыбаться, я пишу Джорджи: «Пора на спарринг. Твой проект выглядит просто замечательно».

По пути домой мы покупаем пиццу. Теперь это наш ритуал. Соджорнер платит. Она знает, что у моих родоков, как они это называют, «проблемы с наличностью» и что я не хочу слишком часто использовать дедулину кредитку, хотя он мне и разрешил. Не хочу давать ему лишний повод писать Дэвиду: «Я же тебя предупреждал». Дедуля большой любитель этого дела.

Обычно я провожаю Соджорнер до дому и иду к себе, но сегодня все иначе. Сегодня ее мамы на какой‐то церковной конференции в Чарльстоне, в Южной Каролине. До утра в их крошечной квартирке не будет никого, кроме нас с Соджорнер. Потом мне придется вернуться домой и впервые за две недели встретиться с Розой. Я хотел бы, чтобы мам Соджорнер не было неделю, а еще лучше месяц, чтобы я мог отложить встречу с Розой на подольше. Когда я с Соджорнер, я совершенно не думаю о Розе.

Я не думаю о Розе, когда мы, срывая друг с друга одежду, вваливаемся в комнату Соджорнер и, сплетясь, падаем на ее кровать.

Мы проспали. Я просыпаюсь и вижу на экране телефона миллион пропущенных звонков и срочных сообщений, а Соджорнер в это время жутко матерится единственным доступным ей способом, то есть беспрерывно бормочет то «о нет, только не это», то «ой-ой-ой-ой-ой». Она опаздывает на занятия по самообороне, которые будет вести все каникулы.

«Можешь с утра присмотреть за Розой и двойняшками? Их нужно отвезти на теннис». Сюзетта, няня Макбранайтов, больна. Лейлани занята своим сайтом. Макбранайты только вечером вернутся из Токио, а родоки весь день на встречах. Остаюсь только я, потому что у домашней прислуги Макбранайтов есть дела поважнее, чем присматривать за детьми.

Майя встречает меня у двери в дом.

– Они тоже идут на теннис.

На Майе белая футболка, шорты и шлепанцы. Надо полагать, кроссовки – в ее гигантской сумке, которая стоит возле входной двери.

– Роза не играет в теннис. – Насколько мне известно, она в жизни не держала в руках теннисную ракетку.

– И Сеймон тоже. Но теперь они будут ходить в мою теннисную школу, на занятия для начинающих.

Через неделю Майя едет в теннисный лагерь во Флориде. Все делают вид, что не замечают, что такое летнее расписание дает Майе возможность провести как можно больше времени вдали от Сеймон и Розы.

– Сеймон никогда не любила теннис. Она говорила, что теннис – глупое занятие. Но это неправда.

Я киваю, хотя у меня нет никакого мнения на этот счет. Если не считать бокса, я совершенно не разбираюсь в спорте.

– Это все Розины проделки, – говорит Майя. – Знаешь, что она сказала? «Богатые играют в теннис». Тогда Сеймон сказала: «Я богатая», а Роза сказала: «Я стану богатой».

Я искренне надеюсь, что этого никогда не произойдет.

– Она ужасна.

Мы садимся на диван подальше от входной двери.

– Где они?

Майя смотрит вверх, на галерею, где находятся комнаты девочек.

– Сколько у нас времени до твоего занятия? – Я откидываюсь на спинку дивана, смотрю вверх, на голубое небо, белые облака и невероятные очертания манхэттенских небоскребов. Мне не хочется читать бесконечные сообщения, которые я получил за утро. Я думаю о прошлой ночи, о Соджорнер.

– Час, – отвечает Майя. – Но я хочу сначала размяться. Если мы поедем по линии L, то доедем за двадцать минут. Я им сказала, что нам нужно будет уйти, как только ты придешь. Они знают, что ты уже здесь.

«Спускайтесь, мы готовы», – пишу я Розе.

– Я не хочу, чтобы они шли с нами, – говорит Майя. – Сеймон ненавидит теннис. Жаль, что они не остались в лагере на все лето.

Не могу с ней не согласиться.

– Мы из‐за них опоздаем.

– Время еще есть. – Не удивлюсь, если мы и правда опоздаем.

– Они все портят, – говорит Майя.

– Они ничего не сделают. Они знают, что, если мы из‐за них опоздаем или они что‐то натворят, я расскажу твоим родителям.

Майя кивает, но непохоже, что я ее убедил.

«Думаю о тебе», – пишу я Соджорнер. Как бы я хотел, чтобы она сейчас была здесь. Звенькает лифт. Из кабины выходят Сеймон и Роза в одинаковых нарядах: красные футболки, синие юбки, красно-синие кроссовки, красные и синие ленты в косичках. У них за спинами одинаковые красно-синие рюкзаки. Они как будто бы хотят сказать: «Теперь мы двойняшки».

– Привет, Че, – говорят они хором. – Привет, Майя. Майя не отвечает. Волосы у Сеймон почти такой же длины, как у Розы. Интересно, когда она начала их отращивать? Роза и Сеймон выглядят как рядовые члены какой‐то психопатической чирлидерской секты.

– Можно мы выберем, как туда пойдем? – спрашивает Сеймон. – Раз мы все будем заниматься Майиным любимым видом спорта, нам нужно хоть что‐то выбрать.

Логика этого предложения слишком похожа на Розину. Какая разница, как нам туда идти? Майя закатывает глаза точь‐в-точь как Лейлани:

– Мы сядем на линию L на Первой авеню. Пешком дойдем только до станции. Никто не пойдет на цыпочках, гусиным шагом или на четвереньках.

– Смешно, – говорит Сеймон.

Роза изумленно смотрит на меня:

– Мы хотели выбрать, какой дорогой туда идти.

Интересно, она когда‐нибудь научится слышать сарказм? Майя уже стоит у двери, на плече у нее теннисная сумка.

– Я могу взять твою сумку, если хочешь.

– Тренер говорит…

– Что, если ты будешь таскать на плече тяжелую сумку, у тебя укрепятся мышцы. Я это уже слышал. Но не уверен, что согласен с твоим тренером.

Майя показывает мне язык:

– Она классная. Настоящая нью-йоркская теннисистка.

– Давайте пройдем через парк по Девятой, – предлагает Роза.

– Хорошо.

В небе ярко светит солнце, и, хотя сегодня рабочий день, по улицам прогуливаются толпы людей, которым, похоже, некуда спешить. На деревьях полно воробьев. Соджорнер говорит, что здесь еще водятся ястребы, но я их пока не видел.