Книга Охотник на попаданцев - Владислав Морозов

– А это здесь ещё откуда? – поинтересовался я у Клавы.

– Да всё оттуда же, – ответила она, слегка повышая голос, чтобы перекрыть шум мотора. – Конечно, особой войны здесь не было, всё-таки не Европа. Но ещё с начала 1950-х годов кто-то из наших тогдашних весьма антикоммунистических президентов заключил с американцами какие-то очень подозрительные секретные соглашения, в том числе и о строительстве здесь, вблизи экватора, нескольких военных баз для «совместной обороны». И янки даже что-то начали строить в этих местах, но потом, после 1957 года, когда война пошла всерьёз, в Париже случился переворот, правительство Дюпона свергли, и к власти пришли левые и де Голль. После этого Франция почти мгновенно и в одностороннем порядке вышла из всех прежних двухсторонних договоров с США. Всё произошло столь быстро, что американцы просто не успели быстро свернуть свою деятельность здесь и эвакуироваться. А может, они и не хотели этого делать. Именно поэтому местами их пришлось выбивать силой. Естественно, на их стороне в конфликт влезли родезийцы и южноафриканцы. Правда, для них это мало что изменило. Но, как ты уже, наверное, понял, здесь тоже воевали. Тем более что и после ухода американцев все эти господа с юга продолжают попытки проникнуть сюда. Яркий пример – эта «экспедиция», за которой мы сейчас охотимся. Да, кстати, имей в виду, что, хотя официально войск «Восточного блока» в этих местах никогда не было, в соответствии со всякими советско-французскими договорами последнего времени они здесь действовали и действуют. Так что тут вполне можно встретить и русских с их техникой…

– А чего такого выдающегося тут могли построить американцы? – поинтересовался я на всякий случай.

– Знатоки говорят – вроде бы базы с пусковыми площадками под свои баллистические ракеты «Атлас» и «Титан» и аэродромы для стратегических бомбардировщиков. Но я не думаю, что хотя бы одну из подобных баз они успели достроить. Иначе я бы непременно об этом знала…

Возможно, ей действительно было виднее. Хотя что давали американцам военные базы в этих местах, лично мне было понятно, откровенно говоря, не очень. Просто «чтоб було», как говорят хохлы? Ведь от этих мест что до СССР, что до Восточной Европы ой как далеко. Ей-богу, для Пентагона куда выгоднее было бы строить дополнительные базы где-нибудь на Аляске или в Гренландии…

Беседуя таким образом, мы повернули. Клава притормозила джип и сверилась с картой. Потом свернула резко влево и погнала «Виллис» в сторону поднимающегося к небесам жидкого дыма, который, как мне показалось, был уже совсем близко.

Проехав среди однообразных песчаных дюн ещё минут десять, мы наконец увидели то, что искали. А именно зарывшийся в песок разбитый «Спитфайр» в знакомом песочно-коричневом камуфляже. Как говорится, подтверждение факта сбития налицо, вот только звёздочку на фюзеляж было рисовать некому, да и незачем…

Упавший истребитель не сгорел. И хотя в воздухе я вроде бы видел, как он заваливался кабиной вниз, «Спитфайр» перед нами лежал во вполне нормальном положении, с разгону воткнувшись обломанными лопастями винта в подножие песчаного холма и пропахав в почве изрядную борозду.

У самолёта отсутствовали сдвижная часть фонаря кабины (её, видимо, сбросил при покидании подбитой машины пилот) и законцовка левого крыла, а основные повреждения закономерно пришлись на носовую часть. Похоже, у сбитого нами «Спитфайра» при падении изрядно деформировалась моторама, из-за чего мотор вместе с капотом ушёл заметно вверх и в сторону относительно остального планера.

Задняя часть капота двигателя слегка задралась от сильного удара о землю, и главным образом оттуда всё ещё шёл сизо-чёрный дым. Похоже, это только в плохом кино самолёты очень красиво взрываются от буквально нескольких пулевых попаданий…

А ещё я увидел в отсеке позади кабины этого «Спитфайра» круглое застеклённое окошко. Стало быть, это был не просто истребитель, а «истребитель-разведчик» с как минимум одним фотоаппаратом. Интересно, что именно эти неизвестно кто собрались здесь разведывать? По-моему, эти пески можно фотографировать с воздуха прямо-таки до одури.

Клаудия прикинула направление падения самолёта, явно усиленно соображая, где искать парашютиста. Потом, похоже, сориентировалась, и мы медленно поехали в ту сторону, куда смотрел хвост упавшего истребителя.

Через километр или два Клава притормозила машину.

– Сходи посмотри, что там видно вокруг, – сказала она мне своим обычным приказным тоном.

Я повесил на плечо тяжёлый ППШ и, покинув жёсткое сиденье «Виллиса», поднялся с биноклем на ближайший бархан. Песок проваливался и сползал под моими подошвами.

Африканское солнце поднималось в зенит всё выше и палило просто нещадно. Теней и полутонов вокруг практически не было.

Однако мой энтузиазм был вознаграждён – метрах в двухстах от нас я увидел на склоне бархана свежую отметину, довольно глубокую, словно на песке кто-то довольно долго топтался, танцуя твист по методу Е. Моргунова из «Кавказской пленницы».

– Там, – показал я Клаве примерное направление и сразу же двинул туда пешим ходом.

Действительно, отметку на бархане оставил своими подошвами приземлявшийся на парашюте лётчик. А сам скомканный купол парашюта со стропами и привязной системой лежал в низинке рядом с барханом, и его даже не пытались закопать. А метрах в пятидесяти на песке начиналась отчётливая цепочка свежих, тянущихся вдаль следов.

– Ну что, поехали за ним, – сказала подъехавшая Клава, подняв и осмотрев парашют. После чего она хозяйственно отпорола шёлковое полотнище от строп, свернула и убрала в джип. Подобная ткань во все времена была в цене…

Проделала она всё это тем же самым здоровым ножом, которым перед этим так ловко расшвартовывала «Виллис».

После этого мы поехали вдогонку за пилотом. Теперь настигнуть его было только вопросом времени, поскольку пеший в подобных условиях по-любому не ушёл бы далеко, да ещё и от вездехода типа нашего.

Мы держались параллельно цепочке следов, стараясь не обнаружить себя раньше времени.

И наконец, где-то на границе видимости невооружённым взглядом я рассмотрел на гребне песчаного холма нечто, похожее на тёмный столбик.

Мы немедленно остановились, и, подняв к газам бинокль, я увидел вдалеке долговязую фигуру в выгоревшем комбезе песочного цвета, берцах рыжего оттенка и сдвинутом на затылок кожаном шлеме с пилотскими очками, медленно бредущую куда-то на юго-восток.

Услышав далёкий шум нашего мотора, потерпевший бедствие пилот остановился и начал крутить головой по сторонам, стараясь разглядеть источник этого шума.

Разумеется, он явно не понимал, кто мы такие и откуда свалились на его голову, но револьвер из кобуры на поясном ремне сбитый лётчик всё же достал.

– Гони к нему, – сказал я Клаве, перехватывая ППШ наперевес.

Подскакивая на неровностях и слегка буксуя в песке, наш «Виллис» понёсся к лётчику, и в момент, когда Клава наконец притормозила метрах в десяти от него, он всё ещё не понимал, кто мы такие, поскольку держал револьвер в поднятой правой руке стволом вверх.