Книга Опимия - Рафаэлло Джованьоли

Внезапно Опимия подскочила, из груди её вырвался глубокий стон, она резко поднялась, опираясь на правую коленку, и прислушалась с неописуемым волнением, глаза её сверкали от радости и надежды... Пламя гасло... Но что за важность?.. Пришла долгожданная помощь... такая желанная... Это, без сомнения, должен быть Сильвий Петилий!

И действительно, несчастная весталка услышала глухой, невнятный, почти неразличимый шум над головой... Это скидывали землю... Это сбрасывали камни... Шум мало-помалу становился отчётливее... тогда как дыхание несчастной становилось всё тяжелее. Она хотела подняться со своей подстилки, но не могла... Голова так отяжелела, что девушке пришлось упереться левой рукой в стенку, чтобы не упасть, и тем не менее она сильнее прежнего напрягала слух; она услышала слабый, приглушённый голос, который доходил, казалось, издалека, но мог донестись только из отверстия её могилы, пока ещё заваленного, но вскоре оно должно будет открыться, и этот голос говорил:

— Взбодрись, Опимия... не отчаивайся... я пришёл помочь тебе... сейчас глухая ночь... тишина вокруг... меня зовут Сильвий Петилий... ты спасла мне жизнь... я спасу твою!..

Такие слова услышала Опимия, такие слова заставили заколотиться её сердце в груди в столь буйном порыве радости, что показалось, будто она задыхается...

И она не может подняться!.. Не может крикнуть!.. Она бы и хотела закричать, но не могла от радости, перехватившей ей дыхание. Но сейчас придёт Сильвий Петилий... и спасёт её... и даст ей воздух... потому, что прежде всего ей нужен воздух...

Однако, мало-помалу, бурный восторг её возбуждённого воображения испарился... Голос больше не доносился... И никакого шума... Вокруг были мрак и тишина, и не слышалось ничего другого, кроме дыхания, настолько тяжёлого и затруднённого, что оно уже скорее напоминало хрип.

«Чьё же дыхание это было?.. Кто находится здесь, рядом со мной?..» — вот о чём думала Опимия, воспринимая слухом эхо своего предсмертного хрипа.

Последний проблеск разума, казалось, объяснил ей, что происходит, когда она последний раз вздрогнула, пробормотав прерывистым, задыхающимся голосом:

— О, моя красота!.. Моя цветущая молодость!..

Это были последние её слова; упав ничком на солому, она выдавила из себя ещё несколько хрипов... потом вздрогнула всем телом... и наконец испустила последний лёгкий-лёгкий вздох...