Книга Бич Божий - Уильям Дитрих

Аниан засмеялся.

— Каждый ждёт другого! Разумеется, в Библии есть притча о подобном безволии, но я сейчас не могу её точно вспомнить. Но какой у нас остаётся выбор? Если гунны победят, то власть церкви завершится, так, в сущности, и не начавшись, а меня изжарят на костре в преддверии вечных мук. Мне известно об Аттиле больше, чем вы можете ожидать, малыш, и мне хватило времени изучить гуннский язык! Мои намерения достаточно ясны: сопротивляться и сопротивляться до последнего вздоха. Но король глух к моим советам и больше не приглашает меня во дворец. А его солдаты не хотят подставлять шеи под ярмо новой империи и в равной мере не хотят умирать неведомо за что. Каждый спрашивает, что решил его сосед, и ни у кого нет мужества сделать первый шаг. Франки прощупывают аланов, аланы бургундов, бургунды саксов, саксы вестготов, а готы, как я предполагаю, римлян! Кто, кроме Аэция, готов сражаться?

— Давайте начнём с вас и меня, епископ.

Аниан снова улыбнулся.

— Мирный пастырь и карлик? Однако не к этому ли, в сущности, и взывает наша церковь? К способности противостоять злу? И к вере, превозмогающей страх?

— Вам известно кое-что об Аттиле, ну а мне известно кое-что о вас. Когда я подъехал к Аурелии, епископ Аниан, то слышал, как люди пели ваши псалмы. Вы сможете их объединить, если позволит Сангибан. Но Аэций опасается, что король аланов не поверит ни ему, ни кому-либо ещё и продаст себя гуннам.

Аниан пожал плечами.

— Я епископ, а не король. Что я могу поделать?

— Я выслушаю Сангибана, но мне нужны глаза и уши ваших священников, монахов и прелатов, и тогда я пойму, что здесь происходит. Если заговор уже составлен и король готов сдать свой город, то нам надо всё разузнать, остановить его, пресечь заговор и убедить аланов продержаться до прихода Аэция.

Аниан трезво смотрел на ход событий и поэтому предупредил:

— Если он не явится, Аттила убьёт всех нас.

— А если вы сдадите Аурелию и поможете этим Аттиле выиграть войну, он погубит всю империю, епископ, и уничтожит церковь. Мир погрузится во мрак, и всё следующее тысячелетие люди станут жить, как дикие звери. Я знаю об Аттиле куда больше многих, потому что играл у него при дворе роль шута. Но мне всегда хотелось сделать посмешищем его.

* * *

Если гунны и прислали в Аурелию своего лазутчика, то ему удалось надёжно спрятаться. С востока приходили мрачные вести, и в город хлынул всё возрастающий поток беженцев. Накануне Пасхи гунны захватили Медиоматрику, её жителей истребили, а дома сожгли. Дурокортор разрушили, когда его обитатели уже скрылись, убежав на запад. Назия, Тулл, Новиомаг, Андематун и Августобона[68] сгорели дотла, когда огромная армия Аттилы разделилась на части, чтобы дольше продержаться в пути. Епископа Никасия обезглавили, а его монахинь изнасиловали и пронзили копьями. Священников распинали на крестах, с торговцев сдирали кожу, пока они не признавались, где хранятся их ценности, детей обращали в рабство, а скот уничтожали. Некоторые аурелианцы уже покинули город и устремились к морю. Однако эти же новости пробуждали мрачную решимость. Кто-то обретал мужество, дойдя до предела отчаяния. Как ни горько, но Аурелия распалась на два лагеря, наподобие давно разрушенного Аксиополя. Одни горожане были готовы к сопротивлению, а другие — к капитуляции.

В конце концов поиски Зерко по чистой случайности оказались успешными. Мальчишка, помогавший новому, наспех организованному отряду патрульных, обходил городские оружейные лавки и в одной из них из чистого любопытства проскользнул в узкий проход, только что заставленный рядами полок. Там он мельком заметил тайник со сверкающим оружием и доспехами. Молодёжь в Аурелии серьёзно относилась к субботним причастиям, но всегда с трудом признавалась в грехах, требующих суровой кары. А уж маленькие ребятишки в особенности! Тяжело просить прощения во время исповеди, когда тебе только восемь лет! Но он всё-таки вспомнил о своём приключении и сознался священнику, которого заинтересовала эта секретная кладовая с оружием. Он решил, что о столь необычном явлении имеет смысл рассказать прелату, а тот, в свою очередь, припомнил просьбу епископа Аниана — сообщать обо всём из ряда вон выходящем. Аниан и поведал Зерко о тайнике.

— Странно, что оружие держат взаперти.

Зерко задумался.

— Возможно, его хранят для какого-нибудь элитного подразделения?

— До каких пор? До тех пор, пока не падёт город? И это не единственная чудная подробность. Мальчик говорил, что все шлемы, щиты и мечи одинаковы на вид.

Это и правда могло заинтриговать. Племена, обосновавшиеся в Галлии, сохраняли свой стиль при выборе снаряжения. У каждого воина была своя собственная броня, у каждого клана — свои цвета, у каждого народа — свои эмблемы. Лишь малочисленные и слабые римские подразделения придерживались строгой униформы и однотипного снаряжения. Однако римские отряды находились далеко отсюда — с Аэцием.

— Возможно, никакой угрозы тут нет или у мальчика просто разыгралось воображение. Но мне бы хотелось поглядеть на этот тайник, епископ. Вы могли бы меня туда проводить?

— Это сфера военного начальства, подобно тому как моя сфера — алтарь. — Аниан задумался. — Но я могу послать алтарного служку на поиски Хелко — мальчика, рассказавшего на исповеди про тайник. Кого-нибудь вашего роста и сложения, способного подойти поближе...

— А этим алтарным служкой буду я.

Зерко помогла неразбериха, вызванная наступлением гуннов. Рано утром мужчинам было велено вооружиться и собраться в полдень в башне, а в сумерках занять посты у центрального амбара и простоять там до полуночи. Помощь горожан стала необходима для будущей обороны — она покупалась, дарилась и перераспределялась. Так что маленький мальчик — алтарный служка с капюшоном на голове, посланный епископом за вторым мальчишкой, — на первых порах остался незамеченным. Зерко нашёл узкий проход за обычным оружейным складом и, когда рядом с ним никого не было, попытался в него проскользнуть.

Но тут его окликнул стражник.

— Стой, мальчик. Этот проход не для тебя.

— Епископ отправил меня на поиски Хелко. А капитан сказал, что он здесь.

— Капитан стражи?

— Спросите его, если вы мне не верите. Но Аниан волнуется и ждёт меня.

Стражник нахмурился.

— Постой, я скоро вернусь.

Как только он ушёл, Зерко не стал медлить. Скалистый коридор резко поворачивал и упирался в деревянную дверь с тяжёлым засовом. Карлик взял с собой молоток и резец, расколов ими на части замок. Если его поймают, то хотя бы о выходе не нужно будет беспокоиться.