Книга Лейденская красавица - Генри Райдер Хаггард

Если она откажется и Дирк умрет, не будет ли она упрекать себя, если останется сама в живых, что не сделала всего, что было в ее власти?

– Дай мне плащ и вуаль, – приказала она служанке, – и скажи солдату, что я иду.

У дверей ее встретил солдат, почтительно отдавший ей честь, говоря:

– Мейнфроу, следуйте за мной, но на некотором расстоянии.

Солдат провел Лизбету переулками к заднему входу тюрьмы, двери которой таинственно отворились перед ними и снова затворились, причем Лизбета невольно спросила себя, придется ли ей когда-нибудь снова переступить порог этой калитки. Во дворе ее встретил другой человек – она не обратила внимания на него – и, сказав ей: «Пожалуйста, сударыня», – провел по мрачным коридорам в маленькую комнату, где стояли стол и два стула. Дверь отворилась, и Лизбета почувствовала, как у нее внутри что-то оборвалось и заныло, будто она выпила яд. Перед ней стоял совершенно такой же, как прежде, хотя отмеченный временем и жизненными невзгодами человек, бывший некогда ее мужем, – Хуан де Монтальво. Однако Лизбета сдержала свое чувство, и лицо ее осталось бледным и неподвижно-суровым. Даже не взглянув на него, она уже знала, что он боится ее больше, чем она его.

В глазах этой женщины отражался такой ужас, что сердце Монтальво содрогнулось. Он вспомнил сцену его сватовства, и снова зазвучали в его ушах ужасные слова, сказанные ею. Какое странное совпадение обстоятельств: и теперь опять, как тогда, целью переговоров была жизнь Дирка ван Гоорля. В прежние дни она купила эту жизнь, отдав себя, свое состояние и, что хуже всего для женщины, навлекши на себя презрение своего бывшего жениха. Какую цену ей придется уплатить теперь? К счастью, многого от нее уже нельзя требовать! Он же в душе боялся этого торга с Лизбетой ван Гоорль из-за жизни Дирка ван Гоорля. В первый раз этот торг довел его до четырнадцати лет каторжных работ на галерах. Чем кончится второй?

В ответ перед глазами Монтальво будто приоткрылась черная бездна, в безграничную глубину которой летел несчастный, представлявший собой по сравнению с пролетаемым пространством одну крошечную, незаметную точку. Точка перевернулась, и Монтальво узнал в ней самого себя.

Этот кошмар на мгновение предстал перед ним и тотчас же исчез. В следующую минуту Монтальво уже спокойно и вежливо раскланивался перед своей посетительницей, предлагая ей сесть.

– Очень любезно с вашей стороны, фроу ван Гоорль, что вы так быстро отозвались на мое приглашение, – начал он.

– Может быть, вам, граф де Монтальво, угодно будет как можно короче сообщить мне, зачем вы вызвали меня? – спросила Лизбета.

– Конечно, я сам желаю этого. Позвольте прежде всего успокоить вас. В прошлом у нас обоих есть общие воспоминания, неприятные и приятные. – Он положил руку на сердце и вздохнул. – Но это уже умершее, прошедшее, поэтому мы не будем касаться его.

Лизбета молчала, только вокруг ее рта залегла несколько более суровая складка.

– Теперь еще одно слово, и я перейду к главному предмету нашего свидания. Позвольте мне поздравить вас с доблестным поступком вашего отважного сына. Конечно, его храбрость и ловкость вместе с поддержкой, оказанной ему Красным Мартином, причинили мне много неприятностей и внесли осложнения в исполнение задуманного мною плана, но я старый солдат и должен признаться, что их вчерашняя оборона и сегодняшнее бегство из… из не совсем приятной обстановки взволновали во мне кровь и заставили мое сердце забиться сильнее.

– Я слышала… Не трудитесь повторять, – сказала Лизбета, – иного я не ожидала от них и благодарю Бога, что Ему угодно было продлить их жизнь, чтобы в будущем они могли страшно отомстить за любимого отца и хозяина.

Монтальво кашлянул и отвернулся, желая прогнать снова ставший перед его глазами кошмар маленького человечка, летящего в пропасть.

– Да, они бежали, и я рад за них, какое бы убийство они ни замышляли в будущем. Да, несмотря на все их преступления и убийства в прошлом, я рад, что они ушли, хотя я обязан был удержать их, пока мог, и если они попадутся, я снова должен буду сделать то же самое, но я не стану дольше останавливаться на этом. Вам, вероятно, известно, что есть один господин, который не был так же счастлив, как они.

– Мой муж?

– Да, ваш почтенный супруг, к счастью для моей репутации как смотрителя одной из тюрем его величества, занимает помещение здесь наверху.

– И что же дальше? – спросила Лизбета.

– Не пугайтесь, мейнфроу, страх ужасно подрывает здоровье. Итак, возвращаюсь к предмету нашего разговора… – Тут он вдруг переменил тон. – Однако прежде мне необходимо объяснить вам, Лизбета, положение вещей.

– Какое положение вещей?

– Прежде всего то, что касается сокровища.

– Какого сокровища?

– Не теряйте времени, пытаясь обмануть меня. Говорю о несметном богатстве, оставшемся после Хендрика Бранта и скрытом бежавшими Фоем и Мартином, – он застонал и заскрежетал зубами, – где-то в Харлемском озере.

– Какое отношение имеет к нашему разговору сокровище?

– Я требую его – вот и все.

– Так вам лучше всего стараться отыскать его.

– Я так и предполагаю, и начну искать его… в сердце Дирка ван Гоорля, – произнес он медленно, комкая своими длинными пальцами носовой платок, будто он был живым существом, которое можно замучить на смерть.

Лизбета не моргнула, она ожидала этого.

– Немного вы найдете в этом источнике, – сказала она. – Никто ничего не знает теперь о наследстве Бранта. Насколько я могла понять, Мартин спрятал его и потерял бумагу. Таким образом, сокровище будет лежать на дне озера, пока оно не высохнет.

– Знаете, я уже слышал эту басню от самого Мартина и должен сказать, что не совсем верю ей.

– Что же делать, если вы не верите? Вы должны помнить, что я всегда говорила правду, насколько она была мне известна.

– Совершенно верно, но другие не так добросовестны. Взгляните сюда…

Он вынул из кармана бумагу и показал ей. То был смертельный приговор Дирка, подписанный инквизитором.

Лизбета машинально прочла его.

– Заметьте, – продолжал Монтальво, – что род казни предоставляется «на усмотрение нашего любезного» и так далее, то есть на мое. Теперь потрудитесь выглянуть в это окно. Что вы видите перед собой? Кухню? Совершенно верно, приятный вид для такой прекрасной хозяйки, как вы. Посмотрите несколько выше. Что вы видите? Маленькое оконце за решеткой. Представьте себе, что из-за этой решетки человек, все более и более голодный, смотрит на то, что происходит в кухне, на то, как туда приносят припасы и через некоторое время выносят вкусные кушанья, между тем как он все больше и больше худеет и слабеет от голода. Как вам кажется, приятно положение этого человека?

– Вы дьявол! – воскликнула Лизбета, отшатнувшись от окна.

– Я никогда не считал себя им, но если вы хотите иметь точное определение, то я – трудолюбивый работник, испытавший много неудач и вынужденный иногда прибегать к решительным средствам, чтобы обеспечить себя на старость. Уверяю вас, что я не желаю уморить кого бы то ни было голодом, я желаю только найти сокровище Хендрика Бранта, и если ваш супруг не захочет помочь мне в этом, то я должен заставить его – вот и все. Дней через шесть или девять после того, как я примусь за него, я уверен, он заговорит. Нет ничего проще, чем заставить упитанного бюргера, привыкшего к изобилию во всем, открыть рот, как абсолютно лишить его пищи, которую он может только видеть и обонять. Муки Тантала[40]? Подобные вещи прекрасно применимы к настоящим обстоятельствам.