Книга Немецкие бронетанковые войска. Развитие военной техники и история боевых операций. 1916-1945 года - Вальтер Неринг

Но так как 2-я танковая группа находилась на удалении примерно в 450 километров от места этой операции к югу, она получила задание: из-за недостатка времени продвигаться из района Глухова на Орел в тыл неприятеля. Это неизбежно привело к тому, что прервалось взаимодействие между всеми тремя танковыми группами и не удалось организовать единый фронт превосходящих танковых сил по линии Калуга — Вязьма, нацеленный на Бородино и Москву. Этот отрицательный момент также был следствием давнишнего поворота на Киев. 5 танковых дивизий и 4 моторизованные дивизии тем самым не принимали непосредственного участия в ударе на Москву по центру наступательных действий и действовали в качестве флангового оборонительного прикрытия, для чего они были не слишком пригодны.

Вместо этого 2-я танковая группа, с непониманием протяженности района действий и сил неприятеля, была с 10 октября даже задействована в направлении на Тулу, в результате чего сосредоточенный удар был еще больше ослаблен, не достигнув желаемой цели. Здесь не «плелись», но пытались играть с мечтами об оперативном двойном окружении противника мобильными войсками, для которого эти войска были уже слабы и вряд ли могли прорвать весьма активную и сильную оборону неприятеля.

Прорыв 2-й танковой армии (с 6 октября получившей такое название)[225] произошел благодаря сухой погоде весьма быстро. Уже 5 октября ее левый фланг подошел к Карачеву (здесь наступала 18-я танковая дивизия под командованием автора книги) и Брянску, тогда как 48-й танковый корпус (под командованием генерала Кемпфа) справа уступами приближался к Фатежу.

7 октября 3-я и 4-я танковые группы образовали котел в районе Вязьма — Холм-Жирковский.

И снова части различных родов войск, но прежде всего мобильные соединения добились крупного успеха. Под Вязьмой русские потеряли 45 крупных соединений, а под Брянском — Карачевом к 20 октября еще 15 дивизий.

Тем самым во вражеском фронте на подступах к Москве была пробита запланированная крупная брешь. Германские танковые части вновь обрели свободу оперативных действий.

Однако 6 октября по фронту германских войск от Орла до Карачева и Вязьмы и далее к северу прошло предупреждение о предстоящем снегопаде и значительном похолодании, особенно опасное для всех моторизованных средств вермахта. Уже ранним утром 7 октября все окрестности были покрыты слоем снега[226]; а у войск не имелось никаких защитных средств для техники, ни зимних масел для вооружения и транспортных средств, ни зимнего обмундирования в достаточном количестве. Холод пока еще был довольно умеренным, еще имелось время для перехода к обороне, чтобы лишить русских преимуществ зимнего наступления. Подобные мысли приходили в головы многих командиров.

Но Гитлер никак не хотел отказаться от своих желаний. Точно так же, как раньше он недооценивал русское политическое и военное руководство, а затем неисчерпаемые резервы этой страны, подобным же образом он переоценивал теперь достигнутые неимоверным напряжением сил успехи германской армии и боеспособность войск, с 22 июня непрерывно сражавшихся в кровопролитных боях и теперь в значительной степени измотанных.

Главное командование сухопутных сил и целый ряд высших военных руководителей разделяли эту точку зрения Гитлера, согласно которой было необходимо испробовать все возможности, чтобы добиться победы. Все они помнили Марнское сражение[227] 1914 года, в ходе которого германское военное командование сдалось слишком рано.

В результате всего этого наступление было продолжено.

Русские

Когда германские танковые части 5 ноября пересекли шоссейную дорогу с твердым покрытием Орел — Карачев — Брянск, двигаясь в направлении Москвы, Сталин поручил оборону Москвы своему будущему маршалу Георгию Константиновичу Жукову.

Русский Западный фронт был прорван, в нем зияли огромные бреши. Резервов больше не было. Сталин намеревался сместить якобы ответственного за это командующего армией Конева, но по предложению Жукова отказался от этого намерения. Путь на Москву для германских танковых дивизий был открыт, но они были заняты ликвидацией громадных котлов, которые сами же и создали.

Жуков использовал жертву, которую принесли окруженные войска своим ожесточенным сопротивлением, для дальнейшего укрепления обороны советской столицы. Он энергично принялся за дело. Пользуясь поддержкой Сталина, он бросил на Западный фронт все возможное из остатков армейских резервов: кроме всего прочего — кавалерию, бригады морской пехоты, батальоны лыжников и из одной только Москвы пять дивизий рабочих батальонов[228], а также значительные силы авиации. 6 декабря[229] по приказу Сталина началось общее наступление советских войск под Москвой, после чего был отменено назначенное Гитлером на 8 декабря наступление германских сил[230]. Жуков намеревался, окружив все германские силы в районе [западнее] Москвы, нанести им решающее поражение. Намерения же Сталина простирались не дальше наступления на всем фронте, он не планировал достигнуть значительного успеха в виде разгрома германских сил, но желал устранить угрозу Москве[231].

Поворотный пункт 1941 года

С германской стороны тем временем 2-я танковая группа (армия с 5 октября 1941 года) продвинулась в начале октября через Орел до Мценска. 4-я танковая группа отбросила сибирских стрелков под Бородино[232]. 3-я танковая группа заняла Калинин. Германские силы едва ли не вплотную приблизились к Москве. Затем в середине октября зарядили дожди, начался период распутицы, и продвижение германских частей снова застряло в непролазной грязи. Снабжение армии также остановилось. Но русские снова получили передышку по времени.