Книга Ветер Севера. Риверстейн - Марина Суржевская

Я вытерла дрожащей рукой слезы и закусила губу. Хватит реветь! Это не поможет.

Выдохнула, потянула на себя нити Силы и прижала ладони к обожженной груди демона. Снова и снова лила в него жизнь, толчками отдавала силы, но ничего не происходило. Арххаррион все так же бездыханно лежал на земле, и тока крови в его теле я не ощущала.

Да что ж такое?!

Почему он не приходит в себя? Или моя Сила для демона бесполезна? Я не могу исцелить его? Как же так?

Не позволю! Не позволю ему умереть! Он должен жить! Хотя бы для того, чтобы ответить на все мои вопросы.

Я со злостью разрезала ладони и с силой вжала их в раны на его теле.

– Кровь к крови! – крикнула я. – Сила к Силе! Добровольно! Аарем соо лум! Только попробуй сдохнуть…

Кровь из моих ладоней растекалась по его груди, смешиваясь с пеплом и грязью. Смешиваясь с его кровью. И ничего…

Я жадно смотрела на его лицо.

– Давай же… ну давай же… очнись…

Тишина.

– Рион… Да приди же в себя, нечисть тебя возьми! Если ты сейчас не очнешься, я тебя сама убью!

Я всхлипнула и отдернула ладони. Порезы на них слишком быстро затягивались, и я нахмурилась. Снова подобрала клинок, резанула затянувшуюся рану на левой руке, переложила нож.

– Не надо.

Клинок выпал из моих рук. Арххаррион криво усмехнулся, глядя на меня снизу вверх. Желтые звериные глаза с вертикальными зрачками темнели, призрачная тьма клочьями облепила искалеченное тело, меняя его форму на человеческую.

Арххаррион медленно сел, опираясь на руки. Я в отчаянии рассматривала ожоги на его, теперь уже человеческом, теле.

– Почему они не затягиваются?

– Не так быстро, – хрипло ответил он и внимательно посмотрел на меня.

Я смутилась и неуверенно вытерла ладони о грязную юбку.

– Источник пробудился, – тихо произнесла я, не знаю зачем.

Он кивнул. Чуть пошатнулся, поднимаясь.

– Где Алира?

– Селения? Мы называли ее леди Селения. Не знаю. Когда я пришла в себя, ее не было. Сбежала, наверное, когда поняла, что ничего не получилось.

– Сбежала. Снова. Я слишком поздно понял, кто она. – Арххаррион задумчиво на меня посмотрел: – Как ты вернулась из петли времени, Ветряна?

Я чуть пожала плечами. Расскажу, но позже. Пока у нас были задачи посерьезнее. И для начала мне хотелось самой все обдумать. Знания, события, воспоминания… Их нужно как-то переварить, осмыслить. Понять. Понять, что я чувствую. А пока…

Я подняла руку, полюбовалась на золотистую змейку на пальце и сняла ее. Протянула Аргард Арххарриону. Он осторожно сжал кольцо в ладони, не отрывая от меня взгляда.

– Надо помочь остальным, – прошептала я и, отвернувшись, пошла к друзьям. Кивнула медленно поднимающемуся с ошалевшим видом лорду Дарреллу и опустилась на корточки перед Ксеней.

Та подняла на меня красные глаза.

– Ветряна, – вымолвила она и заплакала.

Я молча обняла подругу, прижала к себе, ласково гладя спину и рассматривая ее ауру. Прикусила до крови губу…

– Ну, вы, девчонки, даете! Чуть что – сразу в слезы. Вот ду-у-у-ры… – крякнув, высказался Данила за моей спиной.

Я смахнула слезы и с улыбкой повернулась к нему.

– Сам дурак! – привычно взвилась Ксеня, и мы рассмеялись. Даже расхохотались.

Напряжение сегодняшней ночи, страх и боль вылились в истерику. Мы втроем хохотали как безумные, сидя на грязном снегу и поднимая лица к уже тускнеющей Красной луне.

Ночь Исхода заканчивалась.

* * *

Надо сказать, что это была самая странная ночь в моей жизни.

Приступ истерического хохота закончился так же внезапно, как и начался. Мы просто как-то резко и разом замолчали, недоуменно переглядываясь и неловко вставая с земли.

– Очнулись? – фыркнул в нашу сторону лорд Даррелл.

Мы сконфуженно кивнули.

– Тогда принимайтесь за дело! Весельчаки! – он потер грязную скулу и совершенно обыденным тоном, словно ничего впечатляющего не произошло, принялся отдавать команды: – Данила, помоги детям добраться до ворот, они слабы. И найди Данину. И посмотри, что там с остальными. Ветряна, Ксеня, надо убрать следы пентаграммы. Ни к чему народ пугать утром. Давайте, действуйте!

– А где Арххаррион? – спросила я, встревоженно осматривая двор.

– А вы куда? – одновременно со мной сказала Ксеня.

Лорд вздохнул, затем улыбнулся. Так радостно, как мальчишка при виде сахарного петушка на палочке!

– А я пойду к Источнику. Пробудившемуся Источнику! Я его даже отсюда чувствую… Совершенно невероятная, живая Сила! Потрясающе.

Он развернулся и почти бегом ринулся через двор, лишь бросив мне через плечо:

– Рион пытается найти следы этой хаа чмыр… Селении! Леди, чтоб ее тьма сожрала!

Мы ошарашенно посмотрели ему вслед.

– Вот почему как уборка, так сразу мы крайние?! – возмутилась Ксеня.

Я улыбнулась.

– Ему надо пополнить резерв Силы, иначе он умрет, – произнесла я, и подружка охнула, прижав ладонь к губам. – Просто говорить не захотел.

Ксеня медленно кивнула, глядя вслед ушедшему лорду.

– Убирать так убирать, – бросила она.

Я хмыкнула и пошла в сторону черных борозд, образующих пентакль, дошла до центра звезды. Даже сейчас я ощущала страшную силу, угасшую здесь. Я посмотрела на медленно светлеющее небо. Бледная полоска света уже разлилась у горизонта, и Красная луна таяла, бледнела.

Волной нахлынули воспоминания. Маленький домик с соломенной крышей, звонкие клены и дикая роза у ограды… Арххаррион прав, моя Сила зависит от эмоций. И я позволила этой грусти войти в меня, разлиться по моему нутру.

Ветер закружил вокруг меня верным псом, разметал волосы, вздернул юбку. Я улыбнулась ему. А он расшалился: раскидал комья земли, словно глупый щенок, сдернул лежалый снег, откуда-то из леса нанес и накидал сухих иголок, прошлогодних листьев. И где нашел только, негодник?

Снег закружил вихрем, плотным покрывалом ложась на истерзанную землю, на каменную ограду, на пригорюнившийся Риверстейн. Пушистые снежинки завертелись в танце, касаясь мохнатыми лапками моих губ, волос, рук, звали за собой… Ласково оседали на ресницы, целовали мои глаза и таяли, стекали по щекам соленой влагой, щекотали кожу…

Я открыла глаза и улыбнулась. Все вокруг было белым-белым. Таким чистым, таким нетронутым, прекрасным.

И Ксеня, заваленная снегом, с пушистыми сугробиками на голове, плечах и ресницах тоже улыбалась.