Книга Записки военного коменданта Берлина - Александр Котиков

Четвертый вывод, который вытекал из профсоюзных выборов 1947 года, — что главный орешек в берлинской общественной жизни, которую вознамерились разрушить западные империалистические державы, — не магистрат, не денежная реформа, конечно, они были болезненны для населения Берлина. Главным орешком, не поддававшимся дроблению, были берлинские профсоюзы, берлинский рабочий класс, который после войны выводил на улицы 800 тысяч демонстрантов. Чтобы обладать Берлином, надо было взять рабочий класс, а это все же класс, а не сыпучие тела в магазинах. Чтобы расколоть Берлин, надо было расколоть единые профсоюзы Берлина. А при всех, самых лихих, наскоках они оставались едиными. Ну кто же из того сборища раскольников, а с ними и военных США, мог повести за собой? В том лагере не было таких сил. Была только одна сила, которая могла это сделать, — это СЕПГ, поддержанная Советской военной администрацией в Германии.

Социал-демократы по своей природе двурушники. Они, на худой конец, вроде бы и за сотрудничество, но сотрудничество по расколу Берлина. И когда враги единства профсоюзов на время притихли, их все равно узнавали рабочие по этому «родимому» пятну. Потом, когда выдохлись, а у социал-демократических лидеров не было нужной выдержки, они снова ринулись на раскол Берлина и профсоюзов. И во главе поставили уже УГО, то есть профцентр для Западного Берлина. Вместе с оккупационными властями, где пряником, где кнутом они уже в 1948 году добились победы в двух западных районах и четырех отраслевых профсоюзах.

В районном правлении ФДГБ района Шарлоттенбург в английском секторе в конце января 1947 года вспыхнула дискуссия между сторонниками единства профсоюзов и правыми из руководства СДПГ. Есть смысл привести выступление одного рабочего с этой дискуссии. Это беспартийный рабочий Бьюкенен. Разбирая обстановку, сложившуюся в Берлине, он сказал:

— Из заявления Советской комендатуры стало совершенно ясно, какие силы стоят позади немецких представителей, ставящих барьеры на пути профсоюзного единства. Это советское заявление следует прочесть каждому рабочему социал-демократу, дабы стало известно, чьи интересы представляет рабочий фюрер Зур и его единомышленники. Рабочие, читающие заявление этого советского коменданта, должны понять ту опасность, которая встала сейчас перед их организацией. Ситуация, в которую попали сейчас три берлинских сектора, очень напоминает некоторые моменты 1933 года. Тогда Гитлер по заданию и с помощью немецкой реакции разбил немецкие профсоюзы. Сегодня эту роль по поручению интернациональной реакции и с помощью ее представителей в западных комендатурах выполняет СДПГ. И я был социал-демократом, и я многим был недоволен в поведении русских в 1945 году, но когда дело идет о моем профсоюзе, я иначе говорить не могу.

Чтобы уточнить, насколько остра была обстановка, сложившаяся в Западном Берлине для металлистов, следует сказать, что как раз в это время, в этот день, профсоюз металлистов объявил забастовку металлистов в районе Шарлоттенбург в знак протеста против раскольнических действий СДПГ и западных оккупационных властей.

Первая половина 1947 года и до конца сороковых годов берлинская жизнь изобиловала примерами, по которым можно было судить, как опускалась по наклонной предательства роль целендорфской раскольнической группы крайне правых социал-демократов, объявивших 31 марта 1946 года смертельную войну коммунизму. Их авторитет в массах, даже социал-демократов, уж не говоря о народных массах Берлина, падал с такой катастрофической быстротой, что на профсоюзных выборах весной 1947 года Нойман и другие не собирали и десятка голосов. Куда бы ни сунули они свою раскольническую клешню, везде получали по заслугам.

Район Митте в советском секторе — не рабочий район. В марте там проходила районная профсоюзная конференция. Правые из СПДГ решили: ну уж в этом районе им удастся победа, и обязательно. Зур перед началом конференции сколотил группу раскольников в составе Егельно, Льезе, Якубовского и пошел с ними в бой. Начали с ультиматума по оргвопросу, потребовали, чтобы в президиум конференции были избраны два социал-демократа — Льезе и Егельно. Егельно пригрозил, что если они не изберут предложенных им представителей в президиум, тогда все социал-демократы покинут конференцию. Предварительно потребовали сделать короткий перерыв для совещания. Конференция решила не обострять отношений, удовлетворить просьбу правых СДПГ. После перерыва представитель СДПГ Бухвальд выступил с заявлением, что социал-демократы решили не покидать заседания конференции при условии, что на городскую профсоюзную конференцию будут избраны 20 социал-демократов и 32 члена СЕПГ, отношение 3: 4. Социал-демократ предоставил список своих представителей в правление ФДГБ района. Когда шла перебранка по данному вопросу, один из лидеров СДПГ вел переговоры с двумя американскими офицерами, присутствовавшими на данной конференции. Но, когда Льезе прочитал список предложенных им в правление представителей, неожиданно выступает Якубовский и заявляет: «Мы отзываем своих представителей из руководящих органов конференции и покидаем конференцию». Как по команде, вышли 50 делегатов. В фойе устроили перебранку, после чего часть делегатов возвратилась обратно. Один из них выступил и заявил, что оставшиеся на заседании социал-демократы не поддерживают раскольников. Это был Кюссельман. Он заявил, кроме того, что с конференции ушли раскольники, которые не дорожат доверием масс. Чего же намеревались добиться на конференции правые и американские офицеры? Они хотели добиться поворота всей конференции против советских оккупационных властей, как рассказал потом один из оставшихся в зале социал-демократов. Смотрите, смотрите, в центре Советского сектора районная профконференция выступила против советских оккупационных властей! А с какой же программой решили выступить социал-демократические лидеры? А программы-то не было. Были два офицера комендатуры США, которые знали, чего они хотели, и только. Вот уж действительно, «сеяли драконов, а в жатву бог послал блох». Американские офицеры также смылись, но тихо.

Заявление Советской комендатуры было встречено с раздражением и тревогой в военных комендатурах западных держав. Они не были подготовлены к такой реакции в профсоюзах и среди населения Берлина. Рабочие начали действовать. В красном Веддинге, во французском секторе делегаты конференции потребовали от западных оккупационных властей роспуска профсоюзов предпринимателей, созданных немцами по инициативе американского и английского комендантов. Выступивший на этой конференции делегат Шмидт потребовал принять решение, чтобы союзная комендатура не допустила организации союза предпринимателей в Берлине, уже существующего в американском секторе.

Ответная реакция западных держав в Берлине

Материальное положение населения в Берлине к концу 1947 года день ото дня становилось все хуже. Западные державы мстили берлинцам за непокорность. Американцы и англичане решили проучить берлинское население и показать, что они в зависимости от них. Осенью заметно ухудшилось снабжение Берлина газом, с перебоями поступало продовольствие из западных зон Германии в Берлин. Это пугало берлинцев. Наступали осенние месяцы, а за ними приползут месяцы зимы. Какие они будут? Известно, что здания в Берлине строились в полтора кирпича и не были приспособлены для сохранения тепла в холодные месяцы. В прошлом зимние холода бывали редко, раз в 10–15 лет, но доходили более чем до 25 градусов. Стоит только нарушить нормальное снабжение города топливом, как наступят холода, которых непривыкшие немцы выдержать не смогут и начнут замерзать. Такой участи пугались особенно старые люди и малолетние.