Книга Герой высшего качества - Дмитрий Казаков

— Эй, Вихо, раздрить тебя боком через бочку с елдряком, — подозвал Бок-Са одного из матросов. — Иди к штурвалу, хрю, морда твоя козлиная. А я покажу этим сухопутным крысам, бахыть их компотными косточками в горло, помещение, чтобы они под ногами не путались.

«Помещение» располагалось прямо под палубой и представляло собой просторный трюм. Тут было довольно чисто, сильно воняло соленой рыбой, а у стены громоздилась стопка набитых гороховыми стручками тюфяков.

— Все уберетесь, если толстые жопы подвинете, — для капитана это было, похоже, крайне любезным приглашением. — Жрать будем вечером, если по нужде, то через борт, а так особо наверх не суйтесь, нечего вам там делать.

— Да, это вам не трансатлантический лайнер, — пробормотал Егор, с тоской вспоминая рыжегривого пони и неспешное, полное свежего воздуха и простора странствие по диким лесам.

— А ты чего ждал? — спросил Аладдин, залетевший в трюм через люк и мгновенно зажавший себе нос. — Нет, я, пожалуй, там побуду, вряд ли тебе в ближайшее время понадобятся консультации.

Егор сердито поглядел ему вслед и подумал, что СУКА — он сука и есть.

Путешествовать по воде оказалось не столько неприятно, сколько скучно.

Егор валялся на тюфяке, втиснутый между храпящей тушей Бешеного Сони и тихо дрыхнущим Ганди-Ла, и смотрел в потолок. Спать ему не хотелось, поэтому он просто лежал и слушал, как гоблин и гном играют с гхылем в некую карточную игру, похожую на известный многим россиянам «козел».

Хрыщ выполнял в этом развлечении почетную и важную функцию лоха, и ему доставалось по полной.

— Ай-ай-ай, — слащавым голосом приговаривал Торот, считая взятки. — Всего три дракона, два города и один маг. Опять ты пролетел, вонючий. Кстати, а почему мы не чувствуем твоего смрада?

— Век воли не видать, это из-за этой рыбы, — объяснил Помело. — Никогда не думал, что буду радоваться ее запаху.

— Еще кон? Я хочу отыграться, йок, — заявил впавший в азарт гхыль.

— Давай… — согласился гоблин. — Только на щелбаны. По два… нет, по три за очко…

Бурбурэль дрых без задних ног, отсыпаясь после ночных похождений, его молодой сородич «отвечал за безопасность», то бишь сидел с луком на коленях и бдительно пялился вверх, в люк, откуда только и могла явиться угроза.

Яхирон, воткнутый в стену, благодушно покачивался и желания вступить в беседу не выказывал, так что Егору лишь оставалось вслушиваться в доносящиеся с палубы реплики Бок-Сы, ругавшегося виртуозно и красноречиво, пусть не всегда понятно, и при этом не повторявшегося.

Пару раз капитан заглядывал в трюм, сообщал, что все в порядке, и вновь исчезал.

Где-то в полдень Егор осознал, что зов природы стал невероятно сильным и что нужно прогуляться до борта. Приподнявшись, он осторожно перешагнул через Махота и отправился к ведущему наверх трапу.

— Эй, ты куда? — спросил меч.

— Уж точно не сражаться, так что без тебя обойдусь.

Меч негромко лязгнул и, как кажется, обиделся, игроки в карты проводили Егора взглядами и вернулись к увлекательному занятию — отвешиванию щелбанов проигравшему Хрыщу. Он же поднялся по скрипящим ступеням, свежий ветер взъерошил волосы, и стало понятно, что внизу царит удушающая жара.

«Синти-Я» шла под всеми парусами, и вода бурлила под ее килем, а волны бились в борта. Справа тянулся высокий, лесистый берег, слева — заросшая кустами болотистая низина.

— Что, не выдержал, лопотать тебя через коромысло? — с улыбкой осведомился капитан.

— Есть маленько, — сказал Егор и завистливо глянул в сторону разместившегося на носу Аладдина.

Невидимый ни для кого, помимо героя, советчик устроился точно на курорте: установил шезлонг и теперь валялся в нем с бокалом пива в одной руке и с жареной сосиской — в другой. Радужные крылышки торчали через прорези в спинке, а спрятанный в тенечке ящик с бутылками намекал, что бокал этот наверняка не первый и уж точно — не последний.

Аладдин то ли услышал шаги, то ли ощутил взгляд, по крайней мере он обернулся.

— Завидовать нехорошо, — рука с бокалом поднялась в шутливом салюте. — Особенно герою. Твое дело — совершать подвиги в нечеловеческих условиях, претерпевать лишения и переносить страдания. Но зато ты попадешь в легенды, о тебе мамы будут рассказывать голопопым детишкам, сидящим на горшках, и все такое… Обо мне же никто никогда не узнает, хотя мой вклад в победу, может быть, не меньше, чем твой…

Язык у советчика заплетался, пил он, похоже, что-то крепкое, вроде портера.

Егор ничего не ответил, еще не хватало на глазах у экипажа начать разговаривать с пустым местом. Он прошел к борту, сделал свои дела, а затем, гордо не глядя в сторону Аладдина, прошагал обратно к люку.

Чтобы привыкнуть к тому, что заменяло в трюме атмосферу, ушло некоторое время, но затем удалось даже подремать. Приснилось Егору, правда, нечто мутное, как он гонялся за изменщицей Мариной по постоялому двору «Возрождение НФ» и никак не мог ее догнать.

Зато когда проснулся, время подходило к вечеру, и «Синти-Я» плыла через дождь.

— Вот так колотит, — сказал Ганди-Ла, указывая наверх. — Еще и громыхало, и молнии были, а ты все спал. Я уж думал, что никогда не проснешься, и будет у нас еще один Бешеный Соня.

Дождевые струи и вправду лупили по палубе, как сотни маленьких барабанных палочек, в люк залетали брызги, а сочившийся из него свет был слабым, тусклым. Махот и Бурбурэль все так же дрыхли без задних ног, а игроки перешли на какую-то игру типа «пьяницы», и вот в нее-то безбожно выигрывал гхыль.

Лбы у троих Хранителей распухли от многочисленных щелбанов.

— Вот уж нет, и одного предостаточно, — сказал Егор, спросонья с трудом ворочая языком.

— Эй вы там, внизу, растудыть вас по три раза на халяву неошкуренным бревном! — позвал заглянувший в трюм Бок-Са. — Жрать будете, или все дружно на диете, хрю? Так нам больше достанется!

— Будем, — объявил проснувшийся Бурбурэль. — Ибо пищи телесной требуют наши тела.

Егор выбрался на палубу вслед за Ганди-Ла, мгновенно промок и замерз.

Небо было равномерно серым, с него хлестала вода, и только на западе у самого горизонта угадывалась голубая полоска. В нее пыталось заглянуть солнце, но сил у него не хватало, и багровые лучи не могли разогнать повисшую над рекой волглую хмарь. Ветер дул еле-еле, и «Синти-Я» двигалась в основном благодаря течению, проходя расположившийся на левом берегу городок.

— Может быть, внизу поедим? — предложил гоблин. — А то тут как-то мокро.

— Только сухопутные крысы, дупель им в корень, боятся сырости, — заявил капитан. — А я, помню, в десятибалльный шторм развел на палубе костер, пожарил поросенка, и мы его сожрали…

— Десятибалльный шторм на реке? — усомнился Егор, но капитан этой реплики странным образом не услышал.