Книга Рожденный в сражениях... - Сергей Хорев

— Сашка! Срочно троих к валунам. Видишь кляксы на льду? Зараза, они минометы прут. Ближе чем на триста метров не подпускать! Иначе они нам такой концерт устроят, небо с овчинку покажется. Малинин, Глушко, тащите пулемет к тому сортиру. И не высовываться.

Англичане начали ответный огонь, с предельной дальности, неприцельный. Но, тем не менее, раздражающий и опасный. Рассыпался дробью прямо со льда подтащенный «льюис». Пули хлестнули по валунам, откуда, не подпуская минометы, вели огонь стрелки из винтовок с оптическими прицелами. Ответная очередь установленного на треноге «Гочкиса» опрокинула стоящий на откинутом сошнике «льюис», положив пулеметчиков изломанными куклами. Англичане откатились, оставив минометы валяться на льду. Первый раунд закончился. Обойдя бойцов и приказав проверить боеприпасы, Слащев прошел на площадку, где проходил спуск по скальной стене.

— Как тут у Вас дела продвигаются? Сколько еще времени потребуется?

— Спустили всех. Остался только начальник экспедиции. И раненный в плечо солдат.

— Тогда так, Отто. Спускайте оставшихся, потом сами и уходите. Как только можно быстрее. Англичане скоро снова пойдут, уже основательней, а у нас боеприпасов в обрез. Ребята они упорные, если вцепились — сразу не отпустят. Понимают, что нас тут не полк. Осыпь пройдете — дашь ракету. Мы сразу по леднику уходить начнем, основным маршрутом. Встречаемся, где договорились, но если что — нас не ждать. Твоя задача гражданских вытащить, а мы, если так случится, сами. Всё, удачи.

Англичане предприняли еще одну попытку. Они продвинулись почти до края ледника. Бойцы группы отвечали всё реже и реже. Лязгнул пустым пеналом один из «Гочкисов». И только брошенные тренированными руками гранаты градом осколков металла и камней заставили англичан отступить второй раз. Наконец, почти в полдень, оставленный наблюдателем боец, пригибаясь, подбежал к командиру и доложил «Пошла ракета, товарищ капитан»! Выгнали из казармы пленных англичан, и, нагрузив их носилками со связанными гурками и снаряжением, быстрым шагом двинулись к перевалу. Когда еще через час, к подожженному лагерю, соблюдая осторожность, подошли англичане, они почти на самом гребне ледника заметили колонну людей, среди которых выделялись длинные тени носилок. Взбешенные, англичане начали преследование, которое продолжалось, пока уже в сумерках, преодолев перевал, они не нашли своих соотечественников, с понурым видом сидевших на камнях.

Шеф-пилот Голованов, командированный ГВФ для выполнения особого задания, опустил бинокль и, застегнув кобуру маузера, повернулся к штурману.

— Они. Вон, видишь, тот психованный капитан? Жив, чертяка. Говорил я тебе, таких как он просто так не сожрешь. Давай к экипажу, к взлету готовиться. А я пойду встречать.

Приподнявшись, Голованов взобрался на валун, из-за которого они со штурманом наблюдали за подходами к площадке, и замахал рукой. Находившаяся в паре сотен метров от него фигура, ответила тем же. Потом обернулась назад и махнула еще раз. Вначале из зарослей тамариска показались фигуры бойцов, а потом стали выползать неуклюжие повозки, запряженные лохматыми яками. Медленно и слегка неуклюже, сопровождаемые бойцами, повозки начали подниматься к площадке. Собственно, сама площадка была найдена совершенно случайно, когда один из отрядов пограничников, преследуя банду, уходившую в Китай, заблудился в горах. Банду пограничники накрыли, но, как потом выяснилось, уже углубившись почти на сто с лишним километров на сопредельную территорию. Командир отряда, когда почти через неделю он вернулся обратно, самым тщательным образом описал всё, что происходило с ним и его бойцами. Это была обычная практика — подробных топографических карт сопредельных территорий пока просто не было, поэтому были интересны и важны любые сведения, полученные непосредственно на месте. И в данном случае она оправдала себя. При планировании операции полковник Старинов вспомнил этот отчет своих подчиненных и сам предложил найденную в горах площадку для эвакуации. Подошла она идеально — при должной сноровке пилота на неё могла сесть и тяжелая машина. Да и само название «площадка» было дано, скорее, по привычке. Место представляло собой небольшую и сравнительно ровную долину длиной чуть больше двух километров, спрятавшуюся между скалистых отрогов. И что было очень ценно — в ближайшей округе не было никаких поселений. Значит, заметить что-либо могли только случайные пастухи. Единственным недостатком было то, что перелететь с неё сразу на территорию Союза было нельзя — не позволяла высота горных хребтов, идущих вдоль границы. Поэтому была организована промежуточная посадка на территории Афганистана, с которым сохранялись, несмотря на попытки англичан, дружественные отношения.

Наконец погрузка закончилась. Со всеми возможными удобствами (хотя какие могут быть удобства в неприспособленной для этого транспортной машине?) раненых и гражданских разместили внутри самолета. Чихнув, моторы выплюнули струйки дыма и взревели, заставив лопасти пропеллеров молотить воздух. Напуганные неизвестным шумом, выпряженные из повозок яки торопливо потрусили к зарослям. Скрипнули отпущенные тормоза и транспортник начал взлет. Через тридцать минут, когда самый сложный момент взлета прошел и самолет набрал необходимые высоту и скорость, Слащев вышел из кабины пилотов и прошел в грузовой отсек. Взглядом отыскал среди пассажиров свою каштаново-волосую «крестницу», подошел и опустился на стоявший рядом с ней ящик. Глубоко вздохнул (черт знает что твориться, это с дядькой-то, которому если честно считать почти полтинник!) и, ужасно коверкая язык, произнес фразу, которую составил, использую словарный запас из «будущего» цикла «Выживание в тылу вероятного противника»:

— Прошу меня извинить, фройляйн, но Вы не похожи на немку. Я думаю.

— А я не немка, я русская. Поэтому можете не коверкать благородный язык Гёте и спокойно говорить по-русски.

— Кхм-м…Умопомрачительно… Так кто же Вас, в таком случае, в плен взял — англичане или (чертова «прошлая» память!) немцы?

— Это такая шутка? Узнаю соотечественника, папа мой так часто шутит. Кстати, меня зовут Ольга. Ольга Яковлевна Солдатова.

— Капитан Слащев. Тьфу ты, господи. Александр. Александр Яковлевич Слащев. Можно просто Саша. Наши отцы, получается, тезки. «Не хочу за всякого — хочу за Якова», так, кажется?

Лёгкая уставшая улыбка и чуть заметный кивок головы:

— Спасибо Вам, Саша. Спасибо и от меня и от моих немецких товарищей.

— А как Вы оказались в составе немецкой экспедиции?

— Моя семья вернулась на Родину еще в 27-м году. А я работаю ассистенткой у профессора Хаусхофера, поэтому осталась. Это моя четвертая экспедиция. Была… Никогда не думала, что люди, называющие себя цивилизованными, могут так себя вести. Хуже африканских людоедов. Но людоеды, по крайней мере, дикари и не говорят, что несут человечеству свет цивилизации. Они просто питаются людьми, а от этого можно защититься. Я не разделяла взглядов своего учителя, я только археолог, но сейчас готова согласиться с профессором в том, что в мире существует только две расы. Северная раса, раса людей. И раса выходцев из погибшей Ботсваны, южная раса, раса нелюдей. И вместе на одной планете им не ужиться. Но Вам это, наверное, не интересно?