Книга День луны - Чингиз Абдуллаев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Выбрось все дурные мысли из головы, — предложилЛось, — все будет в порядке. Твой напарник в машине остался?
— Конечно. Как мы и договаривались.
— Пройди лучше в аэропорт, посмотри, как там. Толькоосторожнее будь, не рискуй. Ты меня понял, Савченко?
— Понял, — сказал офицер милиции, отходя отмашины. И в этот момент раздался звонок сотового телефона Лося. Он взглянул назакрывшего глаза Сизова и быстро раскрыл телефон.
— Слушаю, — сказал он.
— Лось, — раздался голос АркадияАлександровича, — как у вас там?
— Ничего хорошего. Подтягивают танки ибронетранспортеры, — ответил Лось и добавил: — Кажется, готовятся кштурму.
— Наш звонил? — тихо спросил Майский.
— Зароков, Лебедев, Солнцев, Лодынин, — назвал попамяти четыре фамилии Лось. Майский отключился. Лось закрыл свой телефон,посмотрел на Сизова, подергал его наручники, словно проверяя, крепко ли онидержатся, и усмехнулся:
— Недолго осталось, майор. Скоро мы тебя в самолетподнимем, чтобы все видели, какой ты предатель. А потом можешь умирать. Оченьжалеть мы тебя не будем.
— Пить, — вынужденно попросил Сизов.
Лось протянул ему бутылку воды. Сизов не смог взять бутылку.Левая рука была надежно прикреплена к сиденью, а правую он не мог подниматьслишком высоко.
— Эх ты, инвалид, — насмешливо сказал Лось, —а еще по крышам бегаешь.
Он поднес бутылку к губам Сизова, и тот жадно стал пить,чувствуя, как в нем пробуждаются новые силы.
— Ну хватит, — сказал Лось, — иначе еще понужде попросишься, а тебя в таком виде я вести не собираюсь. Под себя делатьбудешь.
Сизов ничего не сказал. Но после выпитой бутылкипочувствовал в себе новые силы. Лось открыл дверь, выпрыгивая на улицу. Емунадоело сидеть в автобусе, и он хотел немного размяться. Сизов достал изкармана рубашки длинный винт. Теперь все зависело от его умения. Двигать правойрукой было очень больно, но он зажал зубы и приблизил правую руку к отверстиюдля ключа в наручниках. Лось смотрел на проходивших мимо людей. Повсюду спешилисотрудники милиции, слышались нервные крики сотрудников ФСБ. Лось наблюдал завсем с равнодушной миной, не оборачиваясь на свой автобус с затемненнымистеклами. Сизов вставил винт и начал его крутить. Лось увидел, как к зданиюаэропорта подъехали еще три бронетранспортера с солдатами. Молодые ребятанеуверенно прыгали с борта.
— Салаги, — улыбнулся Лось, видя их неуклюжиедействия.
Сизов раскрыл наручники. Снял с левой руки. Потер затекшуюруку. Тяжело вздохнул.
Неужели и на этот раз ничего не получится?
Сквозь темное стекло он увидел, как к их машине медленноподходят двое людей в штатском. Даже если бы Сизов никогда не работал нарежимных предприятиях, он все равно опознал бы в них сотрудников ФСБ. Ужслишком специфично они оглядывали машины, стоявшие на площади, и сидевших в нихпассажиров.
Они подходили к их микроавтобусу. Очевидно, их заметил иЛось. Он внезапно повернулся и полез обратно в автобус. Увидев сидевшего Сизовас открытыми глазами, усмехнулся:
— Немного потерпи. — Вдруг он подумал, что Сизовможет закричать, и, перегнувшись через переднее сиденье, включил радио.Передавали какую-то популярную джазовую мелодию. Лось сделал громче и закрылдверь. Теперь даже в случае крика Сизова из их машины будет слышна толькомузыка. И он обернулся к своему пленнику.
Всю свою ненависть, всю злость, всю боль, всю силу,накопившуюся у него за этот день, вложил в этот удар Геннадий Сизов. Лосьотлетел к двери, выпадая на тротуар. У него была разбита челюсть. У машины ужестояли сотрудники ФСБ.
— Передайте нашим, — прошептал Сизов, — ямайор Сизов. Мне нужно срочно встретиться с кем-нибудь из начальства.
Абуладзе медленно поднимался по ступенькам. Он сделал все,что мог. Но они не стали его слушать. Может, эти министры и генералыдействительно правы? Нельзя разрешить террористам вылететь с территории страны,имея на борту такое количество денег и капсулы ЗНХ. Может, они и правы… Но надуше было неспокойно.
— Когда будет готов экипаж? — спросил его АркадийАлександрович, едва Абуладзе поднялся в депутатскую.
— Через десять-пятнадцать минут. Они спрашивали, кудавы собираетесь лететь?
— Это неважно. Экипажу мы сообщим курс в самолете.Пусть поскорее подходят к этому балкону.
— Хорошо, — Абуладзе пошел к дивану, где сиделСедой, и намеренно сел рядом с ним.
— Карина, — попросил Седой, — там, кажется,открыт буфет. Принеси нам воды.
Молодая женщина встала и пошла в буфет.
Уходившая из буфета сотрудница МУРа по просьбе полковниказакрыла только внутреннюю дверь, оставив открытой внешнюю. Абуладзе провожалвзглядом красивую фигуру Карины, когда Седой вдруг спросил:
— Они хотят пойти на штурм?
— С чего ты взял?
— У Эдика есть рация. А переговоры стали значительнореже. Когда такое происходит, значит, идет подготовка к штурму. Я ведь ещекое-что помню.
Абуладзе промолчал. Врать не хотелось.
— Позвоните и скажите, чтобы они отменили штурм, —равнодушным голосом попросил Седой, — у них все равно ничего не получится.Неужели вы еще не поняли, что здесь все просчитано?
— Давно понял, — ответил Абуладзе, — но меняникто не будет слушать.
— Погибнет много людей, — так же спокойнопродолжал Седой, — и все равно ничего не добьетесь. А как только штурмоваягруппа будет готова, ее уничтожат.
Абуладзе посмотрел на Седого.
— Ты изменился, — сказал он.
— Вы тоже, — ответил его бывший ученик.
— Помнишь, я много рассказывал вам о Конфуции, —сказал вдруг Абуладзе, — о древнекитайском мудреце?
— Помню, конечно. Не все притчи, но некоторые помню.
— А притчу о плате за зло помнишь?
— Нет. По-моему, вы ее мне не рассказывали.
— Правильно. Наверняка не рассказывал.
А сейчас расскажу. К Конфуцию пришли и сказали: «Учитель,чем платить за зло? Может, нужно платить добром, как и подобает хорошемучеловеку?» — Седой смотрел на него, не двигаясь. — «Нет, сказалУчитель, — продолжал Абуладзе, — нельзя платить добром за зло. Иначечем вы будете платить за добро?» — Полковник помолчал немного и закончил: —Учитель сказал, что за добро нужно платить добром. А за зло нужно платить посправедливости.
— Забавно, — очень серьезно произнес Седой.
Абуладзе поднялся и пошел к стойке дежурного. Поднял трубку,вызвал генерала Лодынина.
