Книга Индустриальная магия - Келли Армстронг

– Не думала, что в твоем лексиконе есть подобные слова, – заметила я. – Теперь мы точно знаем, почему его соседи поставили такие заборы.

По сторонам дорожки стояло два фонтана с массивными чашами в форме раковин, в которых плавали листья кувшинок. В центре каждой чаши возвышалось по скульптуре в позе боттичеллевой «Венеры» – левые руки робко подняты к груди, правые опущены к гениталиям. Но вместо прикрывающего жеста правые руки статуй держали, направляя вверх, огромные пенисы. Вода из последних била мощной струей через тропинку и падала в раковину на противоположной стороне. Фонтанов, бьющих с такой силой, мне еще не доводилось видеть. Правда, вода струилась не непрерывно, а неожиданными рывками.

– Пожалуйста, скажи мне, что здесь проблемы с напором, – попросила Кассандра.

– Нет, я думаю, пытались достичь именно такого эффекта. – Я проследила за полетом воды над тропинкой. – Значит, предполагается, что мы должны или нырять под струю, или успеть пробежать между выбросами?

Кассандра отправилась в обход стоявшей слева статуи по тропинке, проложенной бесчисленными поставщиками.

– Эй, – позвала ее я, ныряя между статуями. – А ведь выглядит знакомо.

Кассандра странно посмотрела на меня.

– Нет, не это. Лицо. Посмотри на лица статуй. Ведь это же Джон, правда? Он явно делал их с себя.

– Не совсем, – ответила Кассандра.

Я улыбнулась.

– Кассандра, ты и Джон?.. Неужели?

– Не дай мне бог так оголодать, чтобы опуститься до этого идиота! Я имела в виду, что будь он был настолько талантлив, я бы обязательно об этом услышала. Вампирское сообщество не так уж и велико.

– Как, очевидно, и кое-что у Джона.

Мы поднялись на крыльцо и уставились на дверной молоток в стиле Носферату[19]– железную голову вампира с оскаленными зубами.

– Знаешь, мы, наверное, недооценили Джона, – заметила я. – Все это может быть примером реверсивной психологии. Никому никогда не придет в голову, что здесь живет настоящий вампир. Ибо вампир не может быть настолько глуп, чтобы жить подобным образом.

– Хочется надеяться, что никто не может быть так глуп, чтобы жить подобным образом.

Она взялась за дверной молоток.

– Подожди. – Я накрыла ее руку своей. – Стоит ли это делать?

– Нет. – Кассандра покачала головой, развернулась и двинулась вниз по ступеням. – Не стоит. Я видела симпатичный небольшой бутик на углу. Пройдемся по магазинам, подождем звонка Аарона…

– Я имела в виду – объявлять о нашем появлении. Если Джон сбежал прошлой ночью, то вполне может сделать это и сегодня.

– Тогда нам крупно повезет.

– Я думаю, нам следует войти без его ведома.

– Вероятно, это единственный способ сделать нашу экскурсию еще более невыносимой. Если это означает – протиснуться сквозь разбитое подвальное окошко, хотелось бы заметить, что мои брюки можно только отдать в химчистку, а я не взяла с собой никакой сменной одежды и не собираюсь…

Я тем временем закончила отпирающий заговор, который шептала себе под нос, и отрыла дверь. Внутри было тихо и темно.

– Сейчас день, – сказала Кассандра. – Он спит. Мне следовало это знать. Наверное, нужно почитать какую-то литературу о вампирах.

В доме было прохладно, почти холодно в сравнении с теплой осенью снаружи. Я могла бы приписать эту резкую разницу температур холоду другого мира, ведь мы же вступили в жилище живого мертвеца, но подозревала, что у Джона просто кондиционер проставлен на максимум.

Я создала световой шар и огляделась. Малиновые обои, бархатные занавески, множество картин. За эти образцы масляной живописи в дюжине штатов на владельца могли бы навесить прилично изрядный штраф за непристойность.

– Я не знала, что козлы способны на такое, световой шар в одной из картин, заметила я. – И не понимаю, зачем им это.

– Ты не могла бы приглушить свет? Пожалуйста, – попросила Кассандра.

– Мне очень жаль, но создаваемый таким образом световой шар всегда светит одинаково. Но я могу завязать тебе глаза. Смотри – кожаный капюшон прямо на вешалке. Ой, а здесь, взгляни, кошка-девятихвостка.[20]Как ты думаешь, Джон заметит, если я прихвачу ее с собой?

– Ты слишком веселишься.

– Просто очень интересно увидеть вампира, в полной мере пользующегося своим культурным наследием. – Я направила световой шар к лестнице. – Проверим, удастся ли нам разбудить живого мертвеца.

Кассандра посмотрела на меня с неодобрением, явно сомневаясь, что прежде относилась ко мне правильно. Возможно, увидев во мне ребенка. Я улыбнулась ей в ответ и направилась вверх по лестнице.

* * *

Наверху мы обнаружили обитые красным бархатом стены, новые картины сомнительной художественной ценности, еще кое-какие предметы, используемые в забавах садомазохистов, но Джона не нашли. Там оказалось четыре спальни. Две были оборудованы для сна, но, похоже, использовались только как гардеробные. Третью правильнее всего было бы назвать музеем вампирских фетишей, и лучше не описывать ее в подробностях. Дверь в четвертую была заперта.

– Наверное, это его спальня, – прошептала я Кассандре. – Или же то, что там хранится, еще ужаснее выставленного в третьей.

– Сомневаюсь, что это возможно. – Кассандра бросила взгляд в сторону комнаты с фетишами. – Однако мне, наверное, следует подождать в холле. На тот случай, если вернется Джон.

– Хороший план, – улыбнулась я.

Я произнесла простой отпирающий заговор, предполагая, что здесь установлен самый обычный замок, используемый на внутренних дверях, – тот, который легко открывается шпилькой или булавкой. Но заговор не сработал. Тогда я использовала заговор следующего уровня, затем самый сильный. Наконец замок поддался.

– Проклятье, – пробормотала я. – Он определенно не хочет, чтобы кто-то видел, что он здесь хранит.

Я приоткрыла дверь, послала внутрь световой шар, заглянула и увидела… кабинет. Обычный современный кабинет с серым ковром на полу, голубыми стенами, лампами дневного света, металлическим столом, двумя компьютерами и факсом. На белой доске, закрепленной на дальней стене, был список текущих дел: забрать вещи из химчистки, заплатить налог на имущество, продлить контракт на уборку помещения, нанять новую посудомойку. Никакого высасывания крови, изнасилования местных девственниц или превращения соседей в живых мертвецов. Неудивительно, что Джон не хотел никого сюда пускать. Один взгляд – и все его усилия по созданию имиджа пойдут прахом.