Книга Холодный поцелуй смерти - Сьюзан Маклеод

— Будет… только… лучше, — пропыхтела я.

Между прочим, они договаривались меня не калечить.

— Стерва! — заорал он и еще раз сдавил мне ребра.

Я передышала боль, пока она не утихла до мучительного биения, и уговорила себя, что глупо задирать Бандану, пока он занимает стратегически выгодную позицию. Он все сопел и сипел мне в щеку, и я чувствовала, как кожу обдувает магией — это он пытался поскорее залечить свои переломы. Проклятье, мне-то сейчас колдовать не под силу. Мы лежали и лежали на лестнице, и понемногу я стала ощущать и другие мелкие неудобства — грубая кора натирала запястья и шею, плечи ныли, потому что руки были неловко заломлены за голову, сизалевый половик колол тыльную сторону ладоней. Хорошо, что я сверху, — Бандане наверняка гораздо неудобнее лежать прямо на лестнице, а если ему захочется заняться чем-то еще, придется либо отпустить мне ноги, либо убрать все лианы. Я тупо пялилась в потолок. Вообще-то, не только он лежит на спине, а держать меня можно и одной рукой…

Паника снова забурлила и задымилась…

Я скрипнула зубами, приказывая себе не падать в эту пучину.

По лестнице разнесся тихий шелест, и я поняла, что Бандана что-то говорит или, чего доброго, зовет подмогу.

Кстати, о подмоге: где, интересно, полиция, Финн, соседи, в конце концов? Хелен с командой за это время успела бы доехать сюда уже дважды! К тому же дриады вовсе не старались нападать тихо; а я сейчас встретила бы с распростертыми объятиями любую, самую сварливую ведьму!

— Мы что, будем так лежать, пока не вернется домой кто-нибудь из моих соседей? — осведомилась я, пытаясь говорить беспечно, но дрожь в голосе меня выдала.

— Де волдуйся, бид-сида, никто сюда де придет, — ответил Бандана и потрепал меня по щеке. — Бы даложили да доб танковое заклятие.

Я прикрыла глаза, стараясь не обращать внимания на впившиеся в шею лианы. Не знаю уж, что это за танковое заклятие, но, похоже, оно лишает всех, абсолютно всех всякой возможности заметить, что происходит, и прийти мне на помощь.

— А пока бы ждеб боих приятелей, лежи тиходько. — Его пальцы принялись ковыряться в застежке моих джинсов, и мне стало нехорошо от ужаса. Рука сдавила мне ребра, от боли у меня все поплыло перед глазами. — А то опять вырублю, ясно?

Нет уж, терять сознание мне вовсе не улыбалось, даже на долю секунды. Я заставила себя не двигаться и думать. Наверное, Бандана — ива, только у ив ветки растут так быстро и гнутся так легко, словно хлысты. Не может быть, чтобы все эти побеги были настоящие, наверняка они отчасти наколдованы…

— Божеб пока порезвиться. — Бандана крепче прижал ногами мне ляжки, пытаясь расстегнуть молнию моих тесных джинсов. — Тихо лежи, бид-сида, кобу говорю!

Я включила магическое зрение и увидела вокруг многоцветные потоки волшебства, они переплетались и свивались, словно густые краски, взболтанные в мутной воде: тусклые оттенки зеленого смешивались с яркой охрой и переходили в приглушенный оранжевый, темно-бордовый растекался в мерзко-марганцовочный и тошнотворно-лиловый, и во всем этом поблескивали крошечные крупинки золота. Вот зараза, оказывается, и я истекаю магией. Я не могла различить, где кончается магия Банданы и начинается моя или ведьминская от анемоновых чар. Что будет, если я попробую все это взломать? Нет, это какая-то идиотская мысль, это у меня от нервов… А вдруг?..

— Всегда хотел стать папочкой. — Бандана прижал пятерню к моему голому животу и принялся его оглаживать. — Вот посею сюда семечко и буду любоваться, как оно растет…

Я не стала его разочаровывать и объяснять, что забеременею, только если сама захочу. Лежала и молилась, чтобы он так и продолжал мечтать о будущем отцовстве и ничего не предпринимал в этом направлении. Все равно в такой позе ничего не выйдет, ему придется меня отпустить, а тогда я смогу…

…тоненький побег царапнул меня по животу и пополз к застежке джинсов.

— Жалко, что повеселиться обычным банером не выйдет, — прошелестел Бандана мне в щеку, — но сеять рассаду божно и так…

Побег юркнул мне в трусы… Ни за что!!!

Ярость поднялась во мне золотой волной, я сосредоточилась на чарах, вложила в них всю волю — и взломала. И мир взорвался.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ

Мне улыбался ангел — на фоне прохладного серебристо-золотого тумана, переливающегося радужными огнями. Светло-золотые локоны окружал серебристый нимб, тоненькую фигурку облегало роскошное свадебное платье — сплошной шелк, атлас и кружева. Пахло корицей, апельсинами и сладкой ванилью. В одной изящной ручке прекрасная дева держала волшебную палочку, другую протягивала мне. Я уставилась на эту ручку в полной растерянности. Ногти были выкрашены в разные цвета: синий, зеленый, желтый, красный и черный. Это как-то не сочеталось с ангельским обликом. Сон? Галлюцинация? Может, я умерла и оказалось, что загробная жизнь и вправду похожа на рождественские открытки? Я накрепко зажмурилась. Но когда я открыла глаза, красавица никуда не делась — она по-прежнему смотрела на меня, улыбалась и протягивала руку. Я вгляделась в туман, пытаясь понять, что это за прозрачные перепончатые штуки у нее за спиной — неужели действительно крылья? Нежное личико омрачилось, красавица повернулась посмотреть, что делается у нее сзади.

— Я умерла? — спросила я сиплым, как у придушенной жабы, голосом.

Красавица повернулась ко мне — от изумления она казалось еще моложе.

— Не знаю, — прошептала она. Радужные огни перестали мерцать и понемногу угасли. — Тебе кажется, что ты умерла?

Я обдумала ее слова. Мне многое казалось, — например, что мне оторвали руки. Я поднесла их к лицу в смутной тревоге. Нет, руки при мне, хотя все исцарапаны и в крови, как будто я продиралась сквозь густой терновник. Если прищуриться, получалось даже, что все пальцы на месте. Горло болело так, что казалось, будто я подавилась кактусом, а когда я прикоснулась к шее, на пальцах осталась кровь и ошметки чего-то зеленого, и насчет головы мне тоже казалось — казалось, что на ней как следует потоптался раздражительный тролль и превратил ее в кашу. Но все это были пустяки по сравнению с колющей болью в ребрах. Я решила, что если я умерла, то для рая мне слишком уж больно и, скорее всего, я попала в другое место.

— Вроде бы в аду ангелов нет, — заметила, точнее, проскрежетала я.

На ее личике появилось мятежное выражение, она наморщила носик:

— Будешь плохо себя вести — ангелы покусают!

Я ошарашенно заморгала. Не ожидала такого ответа! Дева склонилась надо мной, грациозно изогнув талию, и пропустила между пальцев прядь моих волос.

— Твои волосы словно дыхание дракона — такие яркие, все золото да медь. Ты умеешь завивать их дымком?

Наконец-то я разглядела ее глаза — прекрасные светло-золотистые глаза с вертикальными, как у кошки, зрачками — и поняла, что никакой она не ангел, а то, чего я никогда в жизни не видела, по крайней мере, без зеркала.