Книга Мефодий Буслаев. Самый лучший враг - Дмитрий Емец

— Не трогай его! А то психанет — будет еще машинами швыряться, — сказала Ирка, и Матвей вынужден был послушаться.

Когда они вышли из тоннеля, перед ними возникло колоссальное, путающее своей громадностью здание. Других столь крупных строений поблизости не наблюдалось, и стало ясно, что палец гекатонхейра направляется именно туда. А тут еще в небе мелькнуло длинное нечто, и Ирка увидела китайского ленточного дракона, который низко, как подбитый самолет, тянул над самыми крышами. И тоже явно направлялся к новостройке.

Почти одновременно с появлением дракона шагах в десяти от них асфальт вскрылся бугром. Тускло блеснула длинная спина. Судя по отсутствию костяных наростов и крупной, плотно прилегавшей чешуе, это был все же не гробовщик. То скрываясь под землей, то вновь взламывая асфальт, неведомое создание четко держало тот же курс.

— М-да. Таможня отказывается от дальнейших вопросов, — сказал Багров и наклонился, подставляя большой пакет, чтобы позволить обрубку мизинца заползти в него. Теперь, когда они понимали, куда идут, можно было ускориться.

Матвей выпустил мизинец уже перед забором новостройки. Тот сразу протиснулся в щель, а Ирке и Багрову пришлось перелезать. Хотя это и произошло на глазах у множества рабочих, на них никто не обратил внимания, потому что следом через забор перемахнул малютка со своим железным ящиком. Поначалу, встревоженные зверским видом Зиги, пулеметными шрамами и буденовкой, рабочие накапливали силы и, укрываясь за вагончиками, вооружались кувалдами и отбойными молотками. Однако малыш вел себя так непосредственно, так мило улыбался и хотел ‹‹ам-ам››, что десять минут спустя его уже кормили бутербродами и фотографировались с ним на телефон, не зная, что это изображение потом все равно исчезнет.

Тем временем палец, пробираясь между мешками с цементом, решительно прокладывал дорогу к подземной парковке, направляясь туда, где вниз спускалось плавное закругление съезда. Матвей остановился, материализуя палаш.

— Ты со мной? Может, останешься? — спросил он у Ирки.

— Нет! Что я, напрасно с собой рунку тащила?

— А Зигю одного бросим?

— Да он вроде общается, — сказала Ирка и первой ступила на ведущий вниз спуск. Хотя, скорее всего, не первой. Темнота жила шорохами. Перебегали, тая, полутени. Неподалеку кто-то глодал кость с таким хрустом, словно это было бедро динозавра. Ирка усомнилась, что ее рунка, если что, поможет против такого чудовища.

Матвей догнал Ирку и выдвинулся вперед, чтобы хоть немного, хоть одним плечом прикрыть ее. Парковка была колоссальна. В центре ее шло шесть рядов опорных колонн, выкрашенных светящимися полосками. Пятном белел на стене пожарный щиток. Вокруг темными провалами разбегались расчерченные машиноместа.

Освещение было прыгающее: под немногими горящими лампами — пятна света, и тут же темные провалы в стенах. В них что-то жило и копошилось. Особенно страшил Ирку гигантский пролом в стене, в котором ворочалось что-то огромное.

— Как ты думаешь: на нас оттуда никто не набросится? — прошептала Ирка.

— Тебе какое развитие сценария? Оптимистическое? — ответил вопросом на вопрос Матвей.

— Да! — сказала Ирка.

— Тогда не набросится! — успокоил ее Багров и, держа наготове палаш, отважно заглянул в пролом.

Мгновение спустя что-то хлюпнуло и с силой всосало воздух, точно включили огромный пылесос. Матвея сорвало с места, и, безнадежно пытаясь удержаться, он полетел туда, где желтели два желтых, с узким вертикальным зрачком глаза. И тотчас забарахтался в раскрытой пасти. Пасть была беззубой, но в ее намерения и не входило никого разжевывать — лишь засосать в желудок.

От свистящего звука закладывало уши. Вокруг все летало: пустые ведра из-под краски, тряпки, куски пластика — все, что помимо Матвея втягивала громадная пасть. Багрова бы непременно засосало, не успей он развернуть палаш и вцепиться в клинок обеими руками. В результате он, чудом ухитряясь не порезаться, висел, ощущая, как внизу, в страшном горле, диким давлением с него сдирает ботинки и брюки.

Ирка бестолково бегала снаружи. Длина рунки позволяла наносить лишь тычковые удары — но только вот кому? В темноте она видела только белое лицо Багрова, а вокруг него серебристое мелькание.

Керосиновая лампа с Огнедыхом вырвалась у Ирки из рук и мгновенно была втянута в горло чудовища. Там она с чем-то столкнулась, разбилась и почти сразу чудовище издало хриплый крик боли. Должно быть, разъяренный Огнедых в доступной форме пожаловался, что ему холодно.

Свистящий звук смолк. Всасывание прекратилось. Багров, кувыркаясь, вылетел из пасти и шлепнулся на цементный пол. А еще секунду спустя на плечо к Ирке опустился Огнедых и полез под ворот куртки — греться.

В проломе что-то ворочалось. Тянулся бесконечный закругленный хвост. Кто-то спешил уползти в темноту.

— Что это было? — спросила Ирка.

— Думаю, глотун — предположил Матвей. — Помню, Мировуд показывал мне его в старинных книгах! Милая пятиметровая ящерка с мощными лапами. Огромным желудочным давлением засасывает пищу и неспешно ее переваривает. Другое удивительное свойство глотунов — что у них внутри ничего не портится. Идеальные условия хранения! Ну, кроме самой добычи, которая, конечно, втягивается стенками желудка. А так железо не ржавеет, ткани, дерево — все прекрасно сохраняется. Бывало, находили латы восьмисотлетней давности, книги, даже букеты цветов. Все такое, будто вчера положили.

Ногам Багрова стало холодно. Наклонившись, он обнаружил, что стоит босиком. Брюки остались, удержанные ремнем, а вот с ботинками не повезло.

— Весело! — сказал Матвей, разглядывая пальцы на ногах. — Теперь в животе у этого глотуна навечно будут мои ботинки вместе с носочками. Лет через тысячу они, возможно, попадут в музей древней обуви.

Глотун явно был не единственным обитателем парковки. Под ногами шустрила какая-то неопределимая мелочь. Что-то проносилось в воздухе, закручивалось вихрями. Одну из колонн обвивала длинная широкая лента. Ирка долго с недоумением смотрела на нее, пока не обнаружила у ленты усы. Это был тот ленточный дракон, которого они уже видели в небе.

В стороне от него лежало что-то выпуклое, неподвижное, с наростами в форме сморщенных грибов, которые внезапно распахнулись, превратившись в темные перепончатые крылья. Ирка определила, что это скандинавский каменный дракон. От старости он покрылся мхом и дышал тяжело и хрипло. Рядом со скандинавским драконом, недовольно огрызаясь на него и распространяя неприятный запах, сидела крупная химера. Поначалу она показалась Ирке здоровой, но после та разглядела, что здорова только ее львиная голова. У козлиной головы был сбит рог и отгрызено ухо, а хвост в форме змеи вообще откушен. То ли защемила где-то, то ли потеряла в драке. Перед химерой возвышалась колоссальная гора непонятно чего, внутри которой тлело пламя. Багров с недоумением разглядывал ее, прикидывая, какой гений ухитрился ее поджечь, но туг гора угля пошевелилась, и…