Книга Проба пера - Иван Сербин

— Дим, — окликнул Боксер. — Ты, если что, сразу падай за тачку. А мы уж этих тварей всех враз положим.

— Спасибо, Боксер, я буду иметь это в виду.

— Правда, Димок, — поддержал Пестрый. — Ты фасон там особо не держи, падай сразу. Это — не позорняк. Нормально.

Дима только улыбнулся вежливо. Лицо спокойное, чуть ли не безмятежное.

Стволы никто особенно и не прятал. Правда, на этот раз обошлось без автоматов. Белый день все-таки. Взяли только «официально разрешенные» ружья и «Макаровы».

Смольный намеренно опоздал. Ненадолго, чтобы не обвинили в трусости. Всего на пять минут, но этим он ясно давал понять огольцу и его бригаде, что, во-первых, слово их «папы» не имеет веса, а во-вторых… Пусть понервничают.

Машины Смольного — восемь иномарок, по четыре бойца в каждой — прокатились по площадке и выстроились полукольцом чуть сбоку. Так, чтобы противник оказался на линии огня. Смольный справедливо рассудил, что, если Дима решит повторить фокус со снайпером, тому придется стрелять через своих. Хоть какая-то гарантия. Сегодня его пехотинцы не повторили давешней ошибки. Машины ставили так, чтобы можно было в любой момент отступить, укрыться за корпусами. Через пару минут появились люди Манилы. Еще пятнадцать стволов. И сразу за ними — Хевра со своей бригадой. Двадцать человек, тоже не с пустыми руками.

Смольный улыбнулся торжествующе. Неплохой раскладец. Крохин-то оголец, дурак, стоит, смотрит, словно бы его ничего не касается. Словно бы не его валить тут собрались. Словно бы ему, как коту, девять жизней намерено.

Машина, стоящая в центре площадки, являлась своеобразной «точкой схода». Манила, Хевра и Смольный подошли, не сразу заметили лежащие на капоте «БМВ» небольшие коробочки, завернутые в яркую подарочную бумагу и украшенные розовыми атласными бантиками.

— Добрый день, — поздоровался совсем не по уставу Дима, глядя на конкурентов.

— Здравствуй, брат, — ответил Манила.

Хевра кивнул. Смольный вообще не отреагировал. Стоял, настороженно поглядывая по сторонам.

— Зачем звал? — Манила улыбнулся.

— Позвал я вас, братва, базар реальный тереть. Я бы пригласил сюда судью, да не по уровню мне.

Держался он хорошо, с подчеркнутым корректным уважением. Смольный, вопреки явно выигрышной ситуации, занервничал. Какой-то фокус заготовил Крохин оголец, понятно. Потому-то и стоит так упорно. Только вот… Какой? Может, снайперов посадил где-нибудь на крышах таможенных ангаров? За спинами Смольного и его союзников?

— Давай к делу, баклан дешевый, — откликнулся Смольный.

— Как скажешь, Смольный. — Дима улыбнулся. — Я предлагаю закончить войну. Здесь и сейчас. За один день мы положили столько пацанов, что никакими кусками это уже не окупится. Даже если все мы выстоим, удержать точки реально уже не сможем. Нас любые залетные фраера будут делать, как хотят. Порядка в городе не станет, а значит, не станет и лаве такого, как раньше. — Он перевел взгляд на Смольного. — Мы оба знаем, ты пытался завалить меня на больничке…

— Доказать можешь, петушара? — ощерился Смольный.

— Закрой пасть, сука, когда я разговариваю, — вдруг очень страшно сказал Дима. Это выглядело странно. Девятнадцатилетний пацан казался выше и сильнее тридцатипятилетнего мужчины. — Я за свой базар отвечаю. И доказательства у меня есть. Понадобится — представлю. Но только не тебе, пес бешеный. А за «петуха» я с тебя отдельно спрошу. — Он переждал секунду. — Так вот, ты — «законник», нарушил закон. Нарушил понятия. Наехал на наши точки, стал валить наших людей. На пару с Абреком, царствие ему небесное. Но я не стану держать на тебя зла. Мы можем все закончить. Прямо здесь и прямо сейчас. Если ты, Смольный, намерен воевать дальше — давай завершим все быстро.

Смольный потянулся за пушкой. Бойцы его тоже схватились за стволы. Над площадкой прокатились резкие металлические щелчки — звук взводимых курков. Дима поднял руку.

— Чтобы вы не подумали, будто молодой «папа» вас не уважает реально, я приготовил каждому по подарку. Вот они, — Дима указал на коробочки. — Верхняя тебе, Манила.

Манила криво усмехнулся, взял коробочку, покачал на руке, встряхнул. Внутри что-то стукнулось. Манила снял обертку, открыл крышку. На дне коробки, свитый кольцами, лежал толстый капроновый шнур и кусок мыла.

— Это тебе в знак признательности за дружбу с отцом, — холодно улыбнулся Дима. Манила убрал шнур и мыло в карман плаща. — Второй подарок тебе, Хевра.

Тот взял коробку, развернул. Внутри лежал плеер.

— Послушай, — улыбнулся Дима. — Хорошие «песни». Да и исполнение неплохое. — Хевра нацепил наушники, нажал клавишу «плей». По мере того как он слушал, лицо его вытягивалось и приобретало землистый оттенок. Наконец он остановил пленку, поспешно сунул плеер в карман. — Я знал, что тебе понравится, — спокойно заметил Дима. — Кто у нас остался? Самый крутой «папа» в городе. Смольный. Ну и подарок соответствующий. В уровень, как положено.

Смольный не стал трясти коробку или взвешивать ее на руке. Он сорвал обертку, отшвырнул крышку, запустил в коробку руку и… достал «ТТ». Бросил коробку под ноги.

— Что-то я не понял, братан, — прищурился он.

Дима кивнул на ствол.

— Обойма, как ты уже, наверное, догадался, пуста. Однако в стволе есть патрон. Ты можешь использовать эту игрушку тремя способами. Первый — сейчас же, немедленно, брось ее на землю и уходи. Распусти свою бригаду, сваливай из города. Я не стану тебя объявлять и преследовать. Ты потеряешь авторитет, но останешься жив. И твои люди останутся живы. Война закончится. Второй способ — ты можешь выстрелить мне в лоб. Никто из нас четверых не уйдет с этой стоянки живым, но война все равно закончится. И, наконец, способ третий — если ты, Смольный, не бросишь пистолет, но при этом у тебя не хватит духу выстрелить в меня, поезжай домой, зайди в спальню, ляг на кровать и пусти эту «маслину» себе в лоб. Потому что, если ты не убьешь меня и не уедешь из города, я тебя достану. Из любой щели, куда бы ты ни забился. Достану и сверну шею, как взбесившейся собаке. Делай свой выбор.

Говорил Дима так, что Смольный ему поверил. Сразу и безоговорочно. Правда, слова Димы его не испугали. Он не лох сохатый, чтобы понтов бояться.

— Разводишь ты реально, сказочник. Фасон держишь? Насчет патрона в стволе гонишь, конечно. Я нажму на курок, выстрела не будет, зато ты получишь полное право завалить меня. Так?

— А ты проверь, — предложил Дима.

Смольный оттянул затвор. Патрон упал на бетон, покатился, сверкая латунными боками. Смольный поднял его, покрутил в пальцах. Усмехнулся.

— Хлопушка?

— Настоящий, — ответил Дима. — Я за базар отвечаю.

— Ладно, если ты настаиваешь, — Смольный поднял патрон, вложил его в ствол, приставил ствол к Диминому лбу. — Что ты теперь скажешь, ковбоец? Личина играет?