Книга Дети утренней звезды - Алексей Олейников

– Вы обещали ему свободу.

– Запишу это в список своих невыполненных обещаний, – колдун прикрыл глаза. – Вы свободны, Штигель. И поймайте уже наконец вашего нарушителя!

Интендант молча вышел. Фреймус со стоном коснулся лба. Выносить жар все труднее.

– Transmuiemini de lapidibus mortuis in vivos lapides philosophicos, – прозвучал за его спиной голос. – Превращайтесь из мертвых камней в живые философские камни, как гласят древние.

Колдун обернулся. Худая, со смуглой кожей, остроносая, похожая на галку женщина. Черные большие глаза, облако черных как смоль волос, в которых может потеряться не один мотылек. Терпкий запах трав и снадобий. Расшитое тонкой золотой и серебряной нитью сиреневое платье.

– Катарина, ты, как всегда, обворожительна.

– Альберт, у тебя много талантов, но комплименты ты делать не умеешь. Но попытка хорошая.

Профессор Катарина фон Клеттенберг села в кресло напротив. Взглянула блестящими пытливыми глазами:

– Твой эксперимент крайне любопытен, Альберт. Где ты взял камень мудрецов?

– Вряд ли я тебе скажу.

Катарина рассмеялась:

– Ах, милый Альберт, происхождение камня – это весьма интересно, но это уже прошлое, а меня волнует будущее. То будущее, которое готовишь ты.

– И что же ты думаешь о будущем? – Фреймус прикрыл веки. Как он устал!

Катарина принялась рассеянно накручивать завиток на палец:

– Изволь, милый друг. Очевидно, что ты намерен подвергнуть этих детей воздействию магистериума. Более того, ты уже подвергаешь их этому воздействию. Я тут заглянула в столовую… Ударные дозы селена, экстрагированной ртути, добавки серы и пищевого золота – это не лучшая диета для растущих организмов, если только ты не намерен запустить в этих организмах трансмутационные процессы. Это опасно, смертельно опасно…

– Необходимые издержки, не более того, – колдун пожал плечами. – Я полагал, что уж ты сможешь меня понять.

– Для тебя опасно так играть их жизнями, – улыбнулась Катарина. – Это золотые детки, их родители сотрут тебя в порошок за то, что ты сделаешь с ними. Отсюда можно сделать два вывода. Или ты сошел с ума и окончательно потерял чувство реальности, или ты на пороге своего триумфа. Скоро тебе будет дозволено все и никто не посмеет встать на твоем пути.

Каратина нагнулась к нему, шепнула:

– Я следила за твоей карьерой, Альберт. Ты не допускаешь ошибок.

Облако травяных запахов овеяло его, прихлынуло, в висках у колдуна заломило, красные вспышки поплыли перед глазами.

– Ибо та субстанция, которая заключает в себе божественную тайну, извлечена из вас, – процитировал Альберт, отодвинувшись. – И вы – ее руда. Адепты находят ее в вас и, говоря более точно, берут ее у вас. Это ты поняла правильно. Я дам этим детям их истинную судьбу, настоящую, какой они никогда бы не достигли без меня. Пока что они заготовки.

– Отсюда еще один вывод. – Она встала, прошлась по комнате, ее гибкое тело текло под струящимся сиреневым шелком. – Ты бы не позвал меня и Беренгара, не будь у тебя дальнейших планов и на нас. При этом ты понимал, что магистериум оставить без внимания могут только безумцы – а мы со старичком Беренгаром кто угодно, но очевидно не они. Следовательно, ты либо намерен устранить нас, либо уже присмотрел нам места в своем новом мире.

– Мне нужны талантливые соратники, – подтвердил Фреймус. – Вы с Беренгаром – первые, о ком я подумал. Вам по силам стать моими советниками.

– А себе ты уже выбрал титул? – улыбнулась Катарина. – Диктатор, император, цезарь?

– Титулы не важны.

– И мы тоже получим великий магистериум? Который ты так легко отдаешь своим студентам?

– Разумеется.

Профессор фон Клеттенберг задумалась, качнула копной волос:

– Ну нет, милый Альберт, я отказываюсь.

Фреймус опешил.

– Если ты так легко отдаешь магистериум, значит, у тебя есть нечто куда более ценное, – пояснила Катарина. – Нечто, перед чем меркнет вечная мечта алхимиков. Я хочу это, мой милый Альберт, твой драгоценный секрет, который подарит тебе победу над всем миром. Только это меня устроит. Ты же знаешь: покажи женщине яблоко – и она возжелает весь сад. Я хочу твой сад, Альберт.

– Ты слишком умна, – процедил колдун. – Беренгар согласился сразу.

– Беренгар старенький, он хочет прожить подольше, ему бессмертие подавай. А это скучно…

– Скучно?! – Фреймус даже приподнялся в кресле. – Мы ведем речь об окончательной победе адептов! О том, что очень скоро Темное искусство будет править миром, и это правление не прекратится никогда, потому что так будет устроен мир!

– Ну-ну, не кипятись. – Она нагнулась, коснулась губами его губ, выдохнула: – А может быть, я стану не просто твоим генералом, Альберт?

Сладкий тонкий запах плыл от нее, щекотал нос, затекал внутрь, молекула за молекулой проникая в мозг.

– Хорошая попытка, Катарина, – в голосе его звучала приглушенная злость. Колдунья отпрянула. – Я в тебе не ошибся, ты одна из лучших… – в глазах Фреймуса сверкали красные искры.

Катарина отшатнулась, страх пробежал по ее смуглому лицу – как птичья тень по песку: мгновение – и она вновь владеет собой.

– Ты и сам решился на трансмутацию? Ах, Альберт…

Фреймус встал. Кожа его светилась, точно облитая багровым заревом пожаров.

– Хочешь победить – не оглядывайся, не сожалей, не раздумывай над принятым решением. Одурманить меня, Катарина? Самонадеянно!

Катарина развела руками, мирно улыбнулась:

– Признаю поражение, мастер Фреймус. Надеюсь, вы не сердитесь на эту небольшую шалость?

– Зависит от твоего ответа, Катарина, – колдун разгорался, как свеча, профессор фон Клеттенберг незаметно отодвигалась.

– Разумеется, теперь я хочу досмотреть этот спектакль до конца, а лучший вид – в твоей ложе.

Фреймус сел обратно. Нервно постучал пальцами по колену:

– Беренгар попытался проникнуть в мое личное хранилище в тот же вечер, как приехал.

– Бедняжка. Говорю же, старенький, долго ждать не может. Скажи, Альберт, каково это – чувствовать камень внутри себя?

Багровый свет расточился, укрылся в глубине зрачков Фреймуса, мерцал острыми искрами. Поворот головы, мгновенный укол света, и глава ковена сказал:

– Это жарко. Materia prima… Некоторые алхимики отождествляют ее со ртутью, или с серой, или со свинцом, другие – с водой, с солью, с огнем. Третьи еще и с землей, с кровью, с молодильной водой, с небом, с матерью, с луной, с драконом, с хаосом или…

– … с Богом, – закончила за него Катарина. – Мы оба знаем древние тексты. Хочешь сказать, его ты получил от Бога?