Книга Револьвер для адвоката - Майкл Коннелли

– Понятно. Сиско, что у нас со свидетелями?

– Смотри, у нас запасной Бадвин; просто скажи, когда его доставить в зал суда. Еще есть парень из салона «Феррари», который готов дать показания. А потом все под большим вопросом. Марко. Кто знает, появится он или нет.

Я кивнул:

– У него есть время до десяти. В девять, когда объявится судья, лучше кого-то уже усадить на свидетельскую трибуну. Ладно, тащи сначала Бадвина.

– Будет сделано.

– А когда привезут Мойю?

– Точное время не разглашается из соображений безопасности. Но из Викторвилля его перевозят завтра. Вряд ли стоит на него рассчитывать до четверга.

– И хорошо, – не расстроился я.

Казалось, все под контролем. Конечно, Бадвина Делла, торговца оружием, лучше бы придержать, пока не выяснится, будет ли Марко давать показания. Однако выбора не оставалось. Судебный процесс почти никогда не идет так, как ты вначале планировал.

– А может, Лэнкфорда допросить перед Марко? – поинтересовалась Дженнифер, просматривая порядок представления свидетелей, который я набросал на одной стороне доски. – Вдруг сработает?

– Нужно подумать. Может, и сработает.

– «Может» – «не может», таких вещей в суде быть не должно, – заявил Законник Зигель. – Нужна уверенность. И точка.

Я положил руку ему на плечо и кивком поблагодарил за совет.

– А ведь он прав. К тому же если Зак так считает, то и закон против не будет.

Все засмеялись. Рабочие вопросы были исчерпаны, мы снова принялись за еду, а я потянулся за вторым куском пиццы. Вскоре вино сделало свое дело, и вокруг зазвучали смех и шутки. Во вселенной «Холлер и партнеры» все, казалось, шло хорошо. Никто не заметил, что вино я только пригубил.

Внезапно завибрировал мой телефон. Я достал его из кармана и перед тем, как ответить, проверил номер: не хотелось разрушать возникшую идиллию.

ОКРУЖНАЯ ТЮРЬМА ЛОС-АНДЖЕЛЕСА.

Обычно я не брал трубку в нерабочее время, если звонок был из тюрьмы. Как правило, звонили за счет вызываемого лица люди, которые у кого-то достали мой номер. В девяти случаях из десяти они говорили, что деньги на частного адвоката есть, но в конце концов выяснялось, что они врали – как всегда. Однако сейчас мог звонить Андре Лакосс. Он привык звонить мне из тюрьмы после заседания, чтобы обсудить, что произошло за прошедший день и что ожидать от следующего. Я встал и обошел стол, чтобы выйти из зала и нормально поговорить.

– Алло?

– Майкл Холлер?

Звонил не Андре, и звонок был не за счет вызываемого лица. Я машинально закрыл дверь в зал заседаний.

– Да. С кем я говорю?

– Сержант Роули из центральной мужской тюрьмы. Я звоню сообщить, что с вашим клиентом Андре Лакоссом произошел инцидент.

– О чем это вы? Какой инцидент?

Я стал расхаживать по коридору, все дальше и дальше уходя от зала заседаний.

– Сегодня вечером на вашего клиента напали в транспортационном центре здания уголовного суда. Подозревается другой заключенный.

– Напали? Что значит «напали»? Насколько все плохо?

– У него многочисленные колотые раны, сэр.

Я закрыл глаза.

– Он жив? Скажите, Андре жив?

– Да, сэр. Его в критическом состоянии доставили в тюремное отделение окружного медицинского центра. Больше о состоянии пострадавшего ничего не известно.

Я широко раскрыл глаза, неосознанно подняв левую руку в жесте бессилия. Острая боль пронзила локоть, напоминая о травме.

– Как такое могло случиться? Что такое этот ваш транспортационный центр?

– Помещение в подвале здания суда, где заключенных грузят в автобусы, чтобы направить в разные изоляторы временного содержания. Когда произошло нападение, вашего клиента как раз собирались отвезти в центральную мужскую тюрьму.

– А разве заключенных перевозят не в наручниках? Как такое…

– Сэр, данный инцидент в настоящий момент расследуется, и я не могу…

– А кто следователь? Мне нужен его телефон.

– Я не правомочен сообщать вам такие сведения. Хочу лишь проинформировать о произошедшем инциденте и о том, что пострадавший заключенный помещен в окружную больницу. В сопроводительных документах указано только ваше имя.

– Он поправится?

– Мне об этом ничего не известно, сэр.

– Ни фига вам не известно! – гаркнул я и, не дожидаясь ответа, положил трубку.

Я направился к залу заседаний, где Лорна, Сиско и Дженнифер наблюдали за мной из-за стеклянной стены.

– Так, – сказал я, когда вошел. – Сегодня вечером в здании суда, когда Андре ожидал транспортировки, его пытались заколоть. Сейчас он в окружной больнице.

– Бог мой! – воскликнула Дженнифер, прижав ладони к лицу.

Она сидела рядом с Андре уже несколько дней и часто шептала ему на ухо, разъясняя, что происходит, когда я допрашивал свидетелей. Сам я был слишком занят процессом. А Дженнифер стала его главной опорой, и это их сблизило.

– Как? – не выдержал Сиско. – Кто?

– Понятия не имею. Сказали, подозревают другого заключенного. Я сейчас поеду в больницу, узнаю, как там его состояние и можно ли с ним повидаться. Сиско, займись нападавшим. Я хочу знать, кто он и как связан с Марко и Лэнкфордом.

– По-твоему, это они за всем стоят? – спросила Лорна.

– Не исключено. Сегодня после заседания я переговорил с Лэнкфордом. Попробовал его припугнуть, но он не испугался. Может, знал, что вскоре произойдет.

– Я думала, Андре под защитой людей Мойи, – сказала Дженнифер.

– В самой тюрьме да. Но невозможно уследить за всеми автобусами и зданиями суда. Личного телохранителя к нему не приставишь.

– Что требуется от меня? – спросила она.

– Для начала отвези Зака, потом набросай доводы, чтобы не аннулировали судебный процесс.

Похоже, Дженнифер вышла из шока и лишь сейчас обратила внимание на то, что я сказал.

– Ты думаешь…

– Андре в критическом состоянии. Сильно сомневаюсь, что в обозримом будущем он сможет явиться в суд. И стандартная процедура в такой ситуации – аннулировать судебный процесс и начать все заново, когда обвиняемый поправится. Форсайт наверняка подаст ходатайство, потому что сегодня понял, что дело идет совсем не так, как он предполагал. Нужно это остановить. Мы почти выиграли.

Дженнифер вытащила из сумки блокнот с ручкой.

– Итак, мы хотим продолжить судебный процесс в отсутствие Андре. Не уверена, что такое пройдет.

– Продолжают ведь процесс, когда подсудимый за время суда сбегает. В чем разница? Надо найти прецедент. Или создать.