Книга Brainiac. Удивительные приключения в мире интеллектуальных игр - Кен Дженнингс

Я не хочу сказать, что каждая игра стала легкой прогулкой. Я не стою за подиумом, лениво посмеиваясь, попивая чаек, разгадывая тут же кроссворд и изредка снисходя до нажатия на кнопку. Нет, это по-прежнему суровые баталии с очень толковыми соперниками, особенно после возвращения Jeopardy! с летних каникул. Я понятия не имею, устраивали ли организаторы программы какое-то закулисное совещание, как в фильме «Шампанское для Цезаря», но всем и так должно быть ясно, что 28 раз подряд видеть в телеигре один и тот же сценарий так же увлекательно, как слушать известного диктора с усыпляющим голосом из эфира Государственной службы радиовещания или смотреть, как художник Афро рисует бесконечные деревья и закаты. Даже Алекса начал раздражать выход ситуации из-под контроля. «Мы вас позвали сюда не как членов фан-клуба Кена Дженнингса, — бросил он на одном из шоу двум моим соперникам с нехарактерным для себя лаконизмом, — подумайте об этом во время рекламной паузы!»

Очевидно, создатели Jeopardy! во время летнего перерыва думали о том, что им предпринять, и с возобновлением съемочного процесса в августе в ежедневное расписание безо всяких объяснений были внесены коррективы. Теперь игрокам начали предоставлять гораздо больше времени на разминку и на то, чтобы освоиться с кнопками. Во время тренировок за пультом управления системой теперь сидел тот же оператор, что и во время реальной игры. Особенно примечательной стала замена за кнопочным пультом главного редактора Jeopardy! Билли Виззе, к чьей манере зажигания лампочки после вопроса я привык (его заменили другим редактором — Райаном Хаасом). Из личных ли предпочтений, неопытности или изменений схемы работы устройства, но теперь время активации кнопок после зачтения текста вопроса изменилось, более того, оно стало варьироваться от вопроса к вопросу.

Теоретически я одобряю такие попытки уравнять игровое поле, даже несмотря на то что на практике они ведут к искусственному уплотнению результатов — теперь в большем числе игр победитель стал определяться только в финальном раунде. В конце концов, мы знаем, что НБА пошла на увеличение расстояния от точки пробивания штрафных до корзины из-за Джорджа Майкена и Уилта Чемберлена[237].

А Главная Лига бейсбола уменьшила зону страйка, чтобы помешать таким питчерам, как Боб Гибсон[238]. Во всяком случае, я в хорошей компании.

Кроме того, я не особенно переживаю из-за возможного поражения. В конце концов, я собирался проиграть в своей самой первой игре. Каждая моя победа начиная с 24 февраля — это лишь розочка на торте. В кремовых розочках как таковых нет ничего плохого, но если кондитер переборщит с ними, то вкус крема забьет вкус основного блюда.

В мой самый первый день на Jeopardy! мне пришла в голову блестящая, как мне тогда показалось, идея — каждую следующую игру писать свое имя на табло подиума в новом стиле. После того как мне пришлось изобразить одни и те же три буквы 70 раз, я глубоко раскаиваюсь в той минутной прихоти. Я сижу в фойе и репетирую — рассеянно пытаюсь вычертить на салфетке имя Кен каким-нибудь новым способом. Готическая скоропись? Азбука Морзе? Староанглийское начертание? В это время одна из моих потенциальных соперниц в ярко-красной блузе плюхается на стул слева от меня и решает представиться. Когда она улыбается, ее изогнутые брови исчезают под ровным, как будто по линейке срезанным шлемом черной челки, делая ее похожей на невероятно приветливого вулканца[239].

«Привет, Кен! Я Нэнси Зерг».

Возможно, само ее имя, как будто взятое из научной-фантастической космической серии, должно было отозваться тревожным звоночком в моем мозгу. Зерги — раса высокоразвитых инопланетных существ, стремящихся сожрать любого, встретившегося на их пути, в популярной компьютерной стратегии Space Craft. Можно вспомнить еще и Зурга, заклятого врага популярного детского киногероя[240]. Но никакой опасности я не почувствовал в большой мере из-за ее теплой, открытой манеры общения и хорошего чувства юмора. Во время разговора с ней я обмолвился, что мы с Минди хотели бы потратить часть выигрыша на поездку в Европу, и она тут же засыпала меня советами о том, где найти самые живописные виды в Тоскане и лучшее желе в Риме. Вскоре мы уже непринужденно беседовали.

Первую игру дня я выигрываю, но выигрыш дается мне непросто — как будто у меня кончается завод. Свежеобретенная слава утомляет, съедает кучу времени и быстро теряет свою привлекательность. В этот раз я впервые прилетел в Лос-Анджелес не из дома, а с одной деловой встречи в Торонто. На съемки прибыл прямо с дороги. Еще и Минди не приехала, зато из Юты специально, чтобы посидеть зрителями на съемках, добрались ее дядя и тетя. Я с ними знаком слабо, но, по их собственным словам в пересказе Минди, их родственные чувства ко мне крепли с каждой моей новой победой. Мои родители и родители Минди тоже приехали в студию поболеть за меня.

Участие в медийном освещении своих выступлений в Jeopardy! тоже становится для меня привычной рутиной. Независимо от того, выиграю я или проиграю, зависнуть в Калифорнии придется до конца недели. За это время мне предстоит дать несколько интервью спутниковым каналам, транслирующим Jeopardy! по всей Америке, а также поучаствовать в ток-шоу Эллен Дедженерес[241]. Короче, дел по горло, и думать о том, что вдобавок ко всему неплохо было бы выиграть еще десять игр, уже некогда.

Наступает время второй игры дня, и Нэнси занимает центральный подиум. Для меня это семьдесят пятая игра подряд. Недавно я выяснил, что рекордная серия Тома Макки из 43 игр в телешоу Tic Tac Dough — это рекорд только для Америки. На международном уровне, похоже, планку установил некий тип из Британии по имени Ян Лиго, которому в 1998 году удалось победить 75 раз подряд в викторине «100 %», после чего организаторы резко выкинули его из игры, представив дело так, будто чемпион решил уйти непобежденным. Победив в этой игре, я могу повторить его рекорд.