Книга Бегство к любви - Саманта Тоул

* * *

– Я думал, это кино не про любовь, – жалуюсь я, облизывая пальцы.

Черт, отменный пирог.

Бет хватает коробку из-под диска, читает текст на обратной стороне.

– Тут не сказано, что про любовь. Просто… цитирую: «… динамичный боевик с драками».

– Ага, как раз «драку» мы сейчас и наблюдаем. Он ее трахает, а она своими «шпильками» врезается ему в задницу.

– Наверно, потому, что в наши дни секс не считается за любовь. – Бет бросает коробку на пол и, склонив набок голову, с интересом смотрит сексуальную сцену на экране. – Я, правда, никогда не пойму женщину, которая тащится от мужского члена.

– Это потому, что сама никогда его не пробовала, – смеюсь я.

Она усмехается, глядя на меня.

– Надеюсь, никогда и не попробую, уж увольте.

– Я и не предлагаю.

Она дает мне тычка в плечо.

– Бьешь, как девчонка.

– Так я и есть девчонка. – Бет складывает на груди руки.

Я снова обращаю свое внимание на экран. Герои наконец-то натрахались и теперь блаженствуют после секса, лежа в обнимку.

Отлично! Как раз для меня! Счастливая парочка.

Я заскрежетал зубами, вспоминая Мию в своих объятиях. Ощущение ее нежного теплого тела.

Как же мне плохо без нее!

Боже.

Я закрываю глаза от боли в груди.

– Дурацкое кино, – бурчу я.

– Да, кино дрянь, но дело не в этом.

Я смиренно вздыхаю.

– Мне так ее не хватает. – Открыв глаза, поворачиваю голову и смотрю на Бет. – Это ненормально, что я так тоскую по ней, хотя мы были знакомы всего ничего?

– Нет. Кто может определить, что нормально, а что не нормально? Ты чувствуешь то, что чувствуешь. По-моему, время в данном случае не имеет значения. И я всегда права, так что можешь не отвечать.

У меня уже сил нет придумывать ответ. И, если честно, она действительно права. Хотя я никогда ей этого не скажу.

Снова смотрю на экран, пальцами выстукивая по ноге. Тихо говорю:

– Папа считает, что мне следует написать Мие письмо.

Бет садится прямо, загораживая от меня экран.

– А что, неплохая мысль.

– И еще он советует отправить ей музыкальный компакт-диск.

По ее губам скользнула улыбка.

– Ну, может быть, компакт-диск и не обязательно. А что бы ты написал?

Я сползаю на спину на кровати, рукой прикрывая глаза.

– Не знаю… – пожимаю я плечами. – Наверно, напишу, что я тоскую по ней. Что мне все труднее и труднее дышать без нее. Что с каждым днем… с каждым днем, когда я не вижу ее лица, не слышу ее голоса… я все ближе и ближе к безумию. – Мой голос срывается, я умолкаю.

Сглатываю болезненный комок в горле.

Бет ложится рядом, кладет голову мне на плечо.

– Думаю, так и нужно написать. – Она шмыгает носом.

– Ты плачешь?

– Ну да, плачу! Я же девчонка!

Да уж, Бет всегда найдет способ заставить меня улыбнуться сквозь боль.

* * *

День седьмой: без Мии…

Я запечатал конверт. Конверт с письмом, которое сочинял четыре гребаных дня. Увидев его, вы будете озадачены. Что тут писать четыре дня?

Да, письмо дурацкое. Ну какой из меня писатель!

Потому и вложил в конверт еще и музыкальный компакт-диск.

Да, считайте меня хлюпиком.

Сентиментальным парнем, который записывает на диск одну песню, чтобы рассказать о своих чувствах девушке, которую он любит.

Я смирился с тем, что давно превратился в слизняка. Понял это после того, как три дня не мог встать с постели из-за того, что Мия меня бросила.

Теперь я вместе со своим бесхребетным «я» надеюсь, что эта песня объяснит ей все то, что не смог объяснить я сам. В худшем случае она сочтет меня пошляком, похохочет до упаду, и я больше о ней никогда не услышу. Но одно знаю наверняка: каждый раз, услышав эту песню, она обязательно вспомнит обо мне, потому что есть несколько песен, которые сам я не могу слушать, не думая о ней. Например, та песня Тейлор Свифт, которую Мия напевала в моей машине. Раньше я ее ненавидел, а теперь слушаю постоянно… Или песня Уильяма Адамса, под которую я ее первый раз поцеловал.

Отец был прав, когда сказал, что музыка пробуждает воспоминания.

Эта песня, может, и не пробудит в ней воспоминаний, зато подскажет, где я сейчас, и, бог даст, заставит вернуться ко мне. Только этой надеждой я теперь и живу.

Сделав глубокий вдох, я опускаю конверт в почтовый ящик.

Глава 26

Мия

Два с половиной месяца спустя…

– Что, так и не открыла еще?

Глянув через плечо, я вижу в дверном проеме Дэнни. Она, как и я, лечится в этой клинике. Только у Дэнни анорексия. Она уже второй раз лечится. Первый раз – не здесь. Несколько лет назад она лечилась в другой клинике, поправилась. А недавно снова заболела. Мы познакомились в первый же день, как я поступила сюда. Мне повезло, что мы подружились. Дэнни понимает, через что я прошла.

Раньше у меня подруг не было. И я очень рада, что у меня появилась подруга, тем более такая, как Дэнни, которая меня понимает. Я ей все рассказала о себе. Слова Джордана о том, чтобы я не отталкивала людей, которые пытаются сблизиться со мной, не давали мне покоя, поэтому с Дэнни я попробовала не упустить свой шанс и не жалею об этом.

Она очень мне помогла. Мы помогаем друг другу.

После того, что случилось в больнице, после того, как Форбс напал на меня, доктор Паккард уговорила меня подать на него в суд, и я подала. Дэнни на протяжении всей этой процедуры была рядом, поддерживала меня.

Слаба богу, что мне не пришлось присутствовать на суде, поскольку я находилась здесь, в клинике.

Форбса не посадили за то, что он напал на меня в больнице. Я не расстроилась, так как не верила в то, что его посадят. Ему дали год условно и заставили посещать занятия по умению владеть собой.

А мне оформили запретительный судебный приказ. Вряд ли это поможет. Если Форбс захочет добраться до меня, его ничто не остановит. Но, думаю, не захочет. Видимо, между нами наконец-то все кончено.

– Нет, не открыла, – вздыхаю я.

Дэнни подходит, садится на мою кровать.

– Ты так долго на него смотришь. Так и дыру можно прожечь. Пожалей нас обеих, открой, а то я умру от любопытства.

Дэнни все известно про Джордана. Как я к нему относилась… до сих пор отношусь. Думаете, мои чувства к нему остыли? Ничего подобного.