Книга Дальний поход - Андрей Посняков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Да! Раз там свет падает, значит – где-то расщелина, выход… Маюни, Семка – проверьте-ка!
– Сделаем, атаман!
Парни метнулись быстро, разведали, доложили… Перекрестившись, Иван тотчас же послал гонца за Матвеем Серьгой:
– Скажите, чтоб сюда все шли, живо!
– Ой, атамане! А супостаты ежели…
– А супостатов чтоб на хвосте за собою не принесли!
Все явились вовремя и дальше уже бежали бегом, и главное было – не задохнуться, воздуху побольше набрать и уже не вдыхать до самой расщелины, оказавшейся на удивление широкой и обустроенной. Вниз, в подземелье, вели высокие каменные ступени, по виду весьма древние, выдолбленные Бог знает кем, Бог знает когда и Бог весть для какой надобности.
– Атаман! – тревожно обернулся Штраубе. – А они ж за нами тут могут…
– Засаду оставим. Ты и останешься, пока я подальше всех уведу.
– Яволь, герр капитан! – обрадованно выкрикнув, немец потряс над головою пистолем. – Тут их можно долго держать…
– Только не такую силищу, – скривился Енко Малныче. – Больно уж их много. Прорвутся. Рано или поздно – прорвутся. Вам бы женщин успеть вывести.
Колдун кривился, поспешно согнав с лица довольную улыбку – по мысли его, теперь самое время было уйти, испариться, прихватив с собою соратников – двух учеников и красавицу Сертако-нэ. Уйти, скрыться в лесах, отыскать Ноляко… впрочем, верный шлемоголов запросто отыщется и сам… Да. Уйти. А казаки – что ж. Выберутся – хорошо, честь им и слава, может, и сгодятся тогда, а не выберутся – у каждого своя судьба.
Дождавшись команды, беглецы потянулись в лес, стараясь держатся ближе к неширокой речке – все ж вода, да и заплутать не так боязно, журчанье-то издалека слышно.
Помахав рукой Насте, атаман все стоял у провала, смотрел в затянутый голубоватой дрожащей дымкою зев подземелья.
Немец и оставшиеся с ним ватажники уже приготовили пищали, стрелы, рогатины…
– Эх, – посмотрев вниз, Штраубе почесал голову. – Обвал бы устроить, а? Жаль, не выйдет – пороху маловато, а расщелина широка.
– Пороху? – осунувшееся лицо атамана вдруг озарилось радостной улыбкой. – Да нет, Ганс, не мало. В самый раз! Помнишь, друг наш Генрих говорил, что сярг-то этот – взрывается не хуже порохового зелья? Представляешь сколько там его, сярга?!
Объяснять старому ландскнехту дальше было не надо! Штраубе понял все сразу, махнул рукой казакам, ухмыльнулся, схватив мешочек с порохом… один из последних…
От темного зева провала через ступеньки и дальше, в лес, протянулась тонкая пороховая дорожка. Иван встал на краю неглубокого овражка, вытащил огниво – кресало, трут… одним ловким ударом высек искру… По дорожке, к провалу, весело побежал огненный пороховой зайчик…
– Скачи, скачи, милый!
Атаман спрыгнул в овражек, пригнулся…
Невиданной силы взрыв потряс всю округу!
Укрывшихся в овраге казаков подбросило, рядом с треском ломались деревья, и комья спекшейся глины вперемешку с камнями падали наземь с небес.
– Получилось! – выбрался наверх Штраубе. – Вышло все, герр капитан! Эх заказал бы мессу за упокой душ… да они все языческие, эти души.
– Что это было?! – оторвавшись от ватажников уже версты на три, Енко Малныче резко оглянулся на грохот.
– Земля дрожит, – опасливо протянул Дрянная Рука. – Я слышал, такое в далеких землях бывает.
– Оттуда ты это слышал? – недоверчиво переспросил Ясавэй.
– Откуда надо! Из сказок!
– Тоже еще, сказочник!
– А ну затихли! – цыкнул на учеников колдун. – Кажется, я знаю, что это… и догадываюсь, где сейчас войско сир-тя. Осталось в подземелье. Навеки! Сярг… Ай да атаман, мой друг Иван! Да-а… с такими друзьями никаких врагов не надо – все разрушат и так. Вот что, парни, и ты, любезная Сертако-нэ, возвращайтесь-ка к бледнотелым обратно! Я вас догоню… Ноляко поищу вот. Чувствую, он где-то тут, рядом, должен уже быть. Верно, испугался зверина.
– К бледнотелым? – переспросила красавица Сертако. – Так мы с ними пойдем? В их город?
– Да, пока с ними, – Енко ласково погладил девушку по плечу. – Так нам пока выгодно, а там, дальше, посмотрим.
Нойко поковырял пальцем в носу:
– А почему нам так выгодно, учитель?
– Потому что погони за ними не будет! – вместо колдуна пояснила Сертако-нэ. – Войско все полегло страшной смертью, пока новое соберешь, менквов отыщешь, колдунов подготовишь… Нет, погони не будет. А вот сюда соглядатаев отправить могут! Я бы точно отправила.
– Умница! – похвалил Енко. – Вот, учись, Дрянная Рука – лучше вовек не скажешь. Ох, и ученички мне достались! То дерутся, то ругаются, то спрашивают такое, о чем и сами давно догадаться должны бы. Ладно, идем! Вон, похоже, Ноляко через кусты ломится. Хоть кого-то увидеть приятно.
– А меня? – Сертако опустила ресницы.
Колдун улыбнулся:
– А тебя-то – тем более, краса моя! С тобой никакого Ноляко не надобно.
Осень 1584 г. П-ов Ямал
Небесный всадник
В родной Троицкий острог казаки добрались быстро, враги их не преследовали, а ящеров и бродячих менквов отпугивал своими заклятьями дружественно настроенный колдун Енко Малныче, имевший на ватажников свои далекоидущие планы. По возвращении отец Амвросий устроил большой благодарственный молебен, после чего на двое суток все предались отдыху и нехитрым развлечениям: пили ягодную бражку, парились в выстроенных еще по зиме баньках да тискали колдовских девок, коих никто уже за пленниц и не считал. Сам атаман разрешил им, ежели захотят, уйти на все четыре стороны – никто на это не пошел, откровенных-то дур среди дев не было.
Тертятко-нэ вот-вот должна была родить, как и Настя, обе уже прогуливались редко, больше лежали, в окружении добровольных служанок – все тех же девчонок сир-тя. Никуда те уходить не хотели – некуда, да и не к кому – сладили хижины да чумы на «посаде» за крепостной стеной, там и жили, благо пока держалось тепло. Не такое, конечно, как в колдовских землях, но заморозков не было… хотя. Северные-то – из Яранверга – девки к заморозкам привычны.
Бывшие пленницы все вспоминали Митаюки-нэ, все ее поучения, кои так пришлись им по сердцу. А чему Митаюки учила? Управлять бледнотелыми дикарями, тихой сапой подчинить их себе – вот чему! То девам сир-тя нравилось, многие, во исполненье того, уж и казаков себе присматривали, мужей выбирали.
Пока ватажники отдыхали, Иван Егоров сын Еремеев думал за всех, советуясь с отцом Амвросием и самыми авторитетными казаками – Матвеем Серьгой, Штраубе, Сиверовым Костькой. Советоваться-то – советовался, но решение принимал сам – на то он и головной атаман, а не хвост нуеров! Как покончили пьянствовать, перво-наперво отправил парней собирать по берегам островка плавник – выброшенные морем древесные стволы, ветки, бревна, – что на дрова пошло, а что и на избы. Без стругов-то, на лодках одних, лесу было не навозиться, впрочем, кое-что спилили на самом островке – к зиме готовились. Хоть и теплая здесь зима – злое солнце греет! – а все ж, не как в колдовской земле, не вечное лето. Со студеной воды ветры дуют промозглые, приносят дожди с мокрым снегом, хочешь не хочешь – а избы да хижины топить надо! Вот и работали все… и, конечно же, как манны небесной ждали возвращения посланных к Строгановым стругов – по прикидкам Ивана, те уж скоро должны были подойти.
