Книга В объятиях страсти - Кэрол Финч

Джон попятился, с отвращением глядя на женщину и удивляясь тому, как мог влюбиться в такое чудовище. Те­перь он видел Оливию в истинном свете. Жестокая и эго­истичная женщина, которая ни перед чем не остановится ради богатства.

– Вон отсюда, сучка! Я хочу забыть, что когда-либо видел тебя, а тем более касался.

Оливия застыла.

– Как ты можешь так говорить? Мы же любим друг друга!

– Меня тошнит от одного твоего вида. Если бы я знал, что ты убила своего мужа, то сам передал бы тебя Веронике. А теперь убирайся! – Повелительным жестом он указал на дверь и выругался, не желая более даже смот­реть на бывшую любовницу.

– Ты еще пожалеешь, – пригрозила Оливия дрожа­щим от ярости голосом.

– Жалею, что связался с тобой, – огрызнулся пол­ковник.

Оливия вылетела из комнаты, но увидев подслушивав­шую вдову, окончательно лишилась самообладания. Она набросилась на старую женщину, испытывая непреодоли­мое желание задушить ее.

– Будь ты проклята! – прошипела она; в глазах ее полыхал безумный огнь.

Сирена в ужасе попятилась, прикрываясь рукой от бес­пощадных ударов, но жажда мести и безумие придали Оливии невероятную силу. Она царапала и тянула черную вуаль, стремясь добраться до лица и увидеть страх в глазах вдовы, прежде чем прикончить ее. Услышав шум, полков­ник выскочил из комнаты и попытался оттащить разъярен­ную Оливию, ногти которой все-таки успели вонзиться в горло противницы.

Вмешательство Джона привело к тому, что обезумев­шая Оливия потеряла равновесие, нога ее соскользнула со ступеньки, и она с пронзительным воплем полетела вниз.

В этот момент дверь кабинета отворилась, и одновре­менно с ней распахнулась входная дверь. Пораженный ге­нерал перевел взгляд с распростертой у подножия лестницы Оливии на пожилую даму, которая с помощью полковника спускалась в холл. Изумленный Брендон Скотт застыл на пороге, мгновенно сообразив, что послужило причиной смер­ти Оливии. Черт бы побрал эту вдову! Старуха задумала уничтожить невестку и добилась своего.

Уильям Хау опустился на колени рядом с неподвиж­ным телом, затем посмотрел на Брендона.

– Отвезите Веронику в гостиницу и оставайтесь ря­дом, пока не удостоверитесь, что она оправилась после этого ужасного происшествия, – приказал генерал.

Брендон неохотно кивнул. Он предпочел бы отправиться в ад за самим дьяволом, чем утешать проницательную вдову.

Несмотря на головокружение, Сирена расслышала, как генерал Хау сообщил полковнику, что Оливия мертва. Потрясенная, она безропотно позволила Брендону вывести и усадить себя в карету генерала. Осознав случившееся, Сирена разрыдалась, несмотря на все попытки сохранить самообладание.

Брендон молча сидел рядом, не пытаясь ее утешить, так как был убежден, что старуха страдает заслуженно, и надеялся, что ее сердце не вынесет шока, вызванного дра­матической смертью Оливии. Более того, на тот случай, если вдова не поняла, что вина полностью лежит на ней, Брендон решил довести этот факт до ее сведения.

– Все это ваших рук дело. Вы мучили Оливию с первого дня, как появились здесь. Без преувеличения мож­но сказать, что вы ее уничтожили. Теперь, надеюсь, вы удовлетворены. Может, вам стоит вернуться и покончить с полковником? Вы так эффектно начали, что просто грех останавливаться на полпути.

Сирена вздрогнула, слезы ее мгновенно высохли.

– Придержите язык, трусливый щенок, или я постав­лю генерала в известность о том, что вы бесполезный бал­ласт в его штабе.

Карета остановилась, и Брендон потащил хромающую вдову к гостинице.

– Нечего мне угрожать. Я и без того жажду ото­мстить вам за смерть Оливии. – Когда они поднялись в комнату, Брендон с глумливой ухмылкой продолжил: – Вот будет жалость, если вы скончаетесь во сне от послед­ствий пережитого потрясения.

Проглотив тугой ком в горле, Сирена постаралась взять себя в руки и не поддаваться страху.

– Держитесь от меня подальше, – приказала она, сев на кровать, и угрожающе занесла трость.

Брендон нахмурился, заметив, что голос вдовы изме­нился и звучит на удивление звонко и знакомо. В полном недоумении он сделал шаг и сорвал с ее лица вуаль.

– Ах ты подлая сучка! – прошипел он.

– А ты желтопузый трус! – не осталась она в долгу, вызывающе вскинув подбородок.

Лейтенант залепил ей пощечину и схватил за руки, что­бы она не пустила в ход ногти. Навалившись всем телом, он придавил Сирену к постели, не давая пошевелиться.

– Шлюха! Мне пришлось ждать целую вечность, пока ты попадешься мне в руки. Я стоял на берегу той ночью, когда ты отдавалась Грейсону с бесстыдством бывалой проститутки. Ты и представить себе не могла, как мне хотелось тебя поймать и доставить в Нью-Йорк, чтобы вздернуть рядом с твоим дружком, шпионом мятежников.

– Это ты был информатором генерала! – яростно обвинила его Сирена и попыталась вырваться, когда хватка Брендона на секунду ослабла. – Я догадывалась об этом. Вот, значит, как ты зарабатываешь свои медали? Доноса­ми! Клеветой!

Пальцы Брендона впились в ее руки, и жестокая ус­мешка сделала его лицо отвратительным.

– Да. И я не жалел усилий, чтобы убедить Хау снять твоего отца с должности судьи. Ведь он не мог призвать к порядку даже собственную дочь, не говоря уже о служении Короне. Если бы не он, я не щеголял бы сейчас в этом злосчастном мундире. Митчел облагодетельствовал меня, порекомендовав генералу, даже не поинтересовавшись, хочу ли я вообще вступать в армию.

– А ты, конечно, и не собирался! Такие трусы, как ты, предпочитают стоять в сторонке и наблюдать.

Брендон ударил ее по лицу, и Сирена застонала.

– Но теперь, шлюха, ты за все заплатишь. – Его голос загремел угрожающе и зловеще. – Ты добровольно предло­жила себя проходимцу, который попользовался тобой, а потом вышвырнул. А сейчас ляжешь под меня, как и полагается уличной девке. Ты не пожелала стать моей женой, так узнай в полной мере, что значит быть проституткой.

– Генерал снимет с тебя голову…

Брендон глумливо рассмеялся.

– Скорее меня ждет новая награда, когда я сообщу, что Вероника Уоррен – не более чем маска, которую ты использовала, чтобы проникнуть г его штаб-квартиру с целью шпионажа. – Лейтенант злорадно хмыкнул. – Это твою голову он жаждет получить, дорогая, а вовсе не мою.

Схватив платье у нее под горлом, Брендон разорвал его до пояса. Сирена бешено извивалась под ним, стремясь дотянуться до его лица и содрать ногтями мерзкую ухмыл­ку. Но силы были неравными, и в страхе она крепко за­жмурилась, стараясь не думать о том, что ее ждет.

Колено Брендона вторглось между ее бедрами, а губы прижались к ее рту, заглушая крики. Задыхаясь, Сирена вывернулась из-под его мерзкого поцелуя, и ее отчаянный вопль разорвал тишину. Но Брендон снова впился ей в губы, прикусив их, так что она ощутила вкус крови.