Книга Ангельское пламя - Юджиния Райли

— Тем более что сама Луиза хотела, чтобы у нее появился ребенок.

Бланш приподняла брови.

— Она хотела этого?

— Да, в самом деле, — ответил Ролан.

— О мой Бог! Так вот почему Луиза так обозлилась, услышав о том, что Филип похож на вас.

Ролан кивнул.

— Знаешь, сестра, я доволен, что ты рассказала мне все это. Теперь мне многое стало понятным. В тот вечер Луиза устроила мне сцену в моем кабинете. А потом, — он помолчал и откашлялся, — случилось это несчастье.

— Да.

— Но есть что-то, чего я не могу понять, — нахмурившись, продолжал Ролан. — Почему ты-то чувствуешь себя виноватой?

Бланш призналась:

— Потому что я старалась мстить Луизе. Я ей даже солгала, используя обстоятельства, и попыталась встать между вами…

Ролан решительно прервал ее:

— Бланш, мы с Луизой уже были далеки друг от друга. Скажи, что еще тебя мучает?

Бланш тяжело вздохнула.

— После смерти Луизы я поняла, что на самом деле никогда тебя не любила. Я хочу сказать, что это было не так, как любят женщины. А когда Жак начал посещать нас в Бель-Элиз, я почувствовала, что по-настоящему люблю только его. Но мне не давала покоя мысль о моем уродстве. И когда ты женился на Анжелике…

— И что же? — спросил он.

Бланш продолжала с большим волнением:

— Брат, я понимала, что эта девушка — воплощенная невинность. Но когда она стала настаивать на том, чтобы я поехала в Новый Орлеан, на самом деле чтобы только помочь мне, все мои старые страхи снова вернулись ко мне. И я повела себя так, что теперь мне стыдно. Я думала, что Анжелика хочет избавиться от меня так же, как и Луиза. Поэтому я попыталась снова возвести барьер между вашей женой и вами.

Бланш расплакалась. Ролан взял ее за руку.

— Бланш, должен сказать тебе, что всегда считал тебя сестрой, дорогой сестрой, для которой всегда найдется место в моем доме.

— О Ролан!

Она упала в его объятия и наконец избавилась от страданий, терзавших душу многие годы. Ролан сказал с доброй улыбкой:

— Ты обвиняешь себя в таких вещах, в которых совсем не виновата. Думаю, мы с Анжеликой знали с самого начала, что ты могла испытывать чувство обиды на нее. И почему бы тебе не испытывать его? В конце концов многие годы ты была хозяйкой в Бель-Элиз, и вдруг моя новая жена отбирает у тебя твои обязанности. — Ролан похлопал Бланш по руке и продолжил: — Но ты должна понимать. То, что происходит между мною и Анжеликой, не имеет к тебе никакого отношения. Эта женщина просто не хочет больше быть моей женой.

— О Ролан! Это совсем не так!

— Но почему же тогда она сама не скажет мне этого?

— Она думает, что ты отослал ее прочь.

— Но это не так, — жестко ответил он. — На самом деле, когда Жак приезжал к нам в последний раз, Анжелика сама сказала, что хочет уехать.

Бланш не сразу нашла, что ответить.

— Ролан, поезжай в Новый Орлеан на следующей неделе и послушай, как поет Анжелика. Это поможет тебе.

Ролан покачал головой.

— Я хотел поехать в Новый Орлеан, чтобы повидать своего сына. А присутствовать на концерте моей жены?.. Боюсь, что следующий ход должна сделать она сама.

— О Ролан!

Воцарилось напряженное молчание. Бланш лихорадочно старалась отыскать слова, которые могли бы убедить ее упрямого сводного брата. Она вдруг выпалила:

— А знаешь, брат, я как-то встретила в театре Джорджа Бентли. Он и Каролина остались в городе, чтобы послушать концерт Анжелики. Джордж сказал, что ждет не дождется ее выступления.

Глаза Ролана метали молнии. Он сказал с вымученной улыбкой:

— Ну хорошо, сестра, нам надо отыскать твоего жениха, а то он тоже сгорит от нетерпения. Настало время открыть бутылку шампанского, как ты считаешь?

* * *

На обратном пути в Новый Орлеан Бланш была необычно тиха. Наконец Жак встревоженно спросил ее:

— Ну, так что же случилось, моя дорогая?

— О Жак, боюсь, что я снова согрешила.

— То есть?

Она печально кивнула:

— После того как я поклялась не влезать больше в семейные дела Ролана, я… я солгала ему.

— Что же? — уточнил Жак. — Нам надо теперь снопа вернуться в Бель-Элиз, чтобы еще раз облегчить вашу совесть?

Она махнула рукой.

— Нет… я думаю, что это будет только хуже. Я схожу на исповедь и покаюсь.

Он бросил на нее взгляд искоса.

— Прошу вас, скажите, что плохого вы сделали на этот раз, моя дорогая?

— Ну… я сказала Ролану, что встретила в Новом Орлеане Джорджа Бентли, который ждет не дождется выступления Анжелики. И мне кажется, что это самая коварная ложь.

Жак рассмеялся.

— Тогда странно, что мой племянник не сидит сейчас между нами со своим чемоданом на коленях.

— Вы считаете, что Ролан приедет на концерт Анжелики? — спросила Бланш, и ее глаза загорелись надеждой.

Жак фыркнул.

— Думаю, что так и будет!

— О, он должен приехать! Единственный способ снова соединить Анжелику и Ролана — это дать им встретиться. — И, тяжело вздохнув, она продолжала: — Анжелика и Ролан — они оба такие гордые. Она не может вернуться, потому что он не зовет ее. А он не зовет ее потому, что она сказала, что хочет уехать. Похоже, это безвыходное положение, тупик.

— Пока их кто-то не подтолкнет, — сказал Жак. — Кажется, вы это уже сделали.

Глава 37

Мягким осенним вечером спустя шесть дней Анжелика сидела в гримерной и смотрела на свое отражение в зеркале, стоящем на туалетном столике. Воздух в комнате был напоен ароматом красных роз. Их ей преподнес Антонио, муж мадам Сантони.

Обняв Анжелику и пожелав ей удачи, мадам Сантони оставила ее, давая возможность побыть одной, чтобы помолиться и собраться с духом.

Анжелика посмотрела на себя в зеркало. Грим был наложен хорошо и выгодно подчеркивал красоту ее глаз, высоких скул и губ. Ее черные волосы были зачесаны наверх, и на них, словно у королевы, красовалась золотая диадема.

Она надела ожерелье с рубинами и такие же серьги, которые подарил ей Ролан на Новый год. На ней было темно-красное атласное платье с низким лифом, пышной юбкой и шлейфом.

Генеральная репетиция накануне — в костюмах, с полным оркестром и хором — прошла удачно. По приглашению Андре Бьенвиля на ней присутствовали именитые люди и представители прессы. И уже этим утром газеты назвали Анжелику «новой оперной звездой…»