Книга Близится буря - Андрей Круз

Я видел, как он упал совсем рядом за мной, оказавшись за голыми девками, затем рвануло, оглушив меня начисто и заменив воздух тротиловой вонью, а потом я свалился прямо на девиц и Белого заодно, хватая его за руку и выворачивая, — он уже вцепился в револьвер, не растерялся. Дальше я уже сам попытался ударить его рукояткой револьвера по голове, но попал слабо, потому что мой локоть угодил в какую-то мягкую часть одной из негритянок, Белый попытался ударить в ответ, но два голых тела и мое одетое, лежащее сверху, безжалостно давили его к полу, и отбиваться уже не получалось.

Грохнул, прорвавшись в мои истерзанные взрывами уши, как сквозь вату, выстрел, затем второй, третий, но стрелял Белый от отчаяния, револьвер был направлен в стенку и попасть он ни в кого не мог. Я же, перебарахтавшись через чью-то довольно обширную, но упругую задницу, непонятно как оказавшуюся у меня прямо перед глазами, все же дотянулся до его головы, со всем моим удовольствием приложив его рукояткой в нос, а потом еще пару раз по темени.

А дальше уже на нас всех навалились, потащили в сторону, и я слышал, как Белый зверем рычал, когда его переворачивали мордой в пол и вязали ему руки за спиной.

Затем я поднялся, посмотрел на двух обнявшихся девиц с татуировкой в виде гирлянд бабочек на лицах, похожих друг на друга как близнецы, и спросил у них:

— Взяли, что ли?

Девицы ничего не ответили.

* * *

Насколько у Белого большая усадьба — это уже я потом оценил, после того как стрельба закончилась. Жили в ней и наложницы хозяина, и его охрана, и наложницы охраны, и просто прислуга из рабов — много народу, натуральное крепостное хозяйство, только еще и вооруженных людей избыток, потому что хозяину требовалась не только охрана для рабов, они и так никуда особо не денутся, но еще и свое маленькое войско.

Но войска на месте не было, оно вышло в поход, оставив свою базу нам на разграбление, выходит. И теперь вокруг была суета и беготня — надо было смыться до того, как в усадьбу вернутся основные силы Белого, отправленные ловить нас с Фомой.

Взяли на удивление большой арсенал оружия, какого хватило бы, чтобы вооружить с полсотни человек, при этом само оружие было весьма разномастным — явно из пиратских трофеев. Нашлось и немало патронов, которые теперь таскали на шхуну.

Луку ранило, как оказалось, осколками, два сзади в ногу и два в спину, не тяжело в принципе, но теперь надолго не боец. На шхуну его пришлось тащить на руках, хорошо, что самих рук прибавилось: в усадьбе было около двадцати рабов, которые увязались с нами. То, что жизнь в христианских землях будет лучше и проще, они знали, так что сами напросились на борт.

Я же сам почти ничего не слышал — вторым взрывом меня сильно оглушило. Перепонки не лопнули, судя по всему, но работать отказывались, уши как воском залиты, что у того Одиссея из известной истории. Да и контузило, похоже: в голове звон, в глазах круги.

На шхуне оказалось плохо с едой, запас совсем небольшой, явно не для долгого плавания, так что пока разводили пары, бывшие рабы бегали до усадьбы и обратно с тачками, хватая все, что вытаскивал из кладовок бывший повар Белого, который тоже собрался свалить вместе с нами.

За машиниста у нас был Леонтий, он умел, так что пары он и разводил, с нервной тоской наблюдая за тем, как медленно растет температура. Остальные заняли оборону за выставленными у бортов щитами. Пушку перетащили с кормы на баковую тумбу, возле нее выложили пять ящиков снарядов — все, что нашли на борту. У пиратов и впрямь снарядный голод серьезный. Ну и я, естественно, присел рядом за канонира.

Светлело уже понемногу, чернота сменялась серостью, а море и небо на горизонте понемногу начала разделять розовая, пока еще едва заметная полоска. Первые выстрелы в сторону шхуны раздались тогда, когда негры разгружали целую телегу с едой на причале, — нагрузили вместо тачек и притащили, впрягшись в нее все вместе. Стреляли со второго этажа господского дома и откуда-то из-за ворот. Кто-то из бойцов Белого вернулся уже, выходит. Из-за темных сумерек ни в кого не попали, но погрузку я приказал прервать. На несколько дней уже точно хватит припасов, а дальше можно будет и в какой-то порт на христианской территории за ними зайти, главное — добраться до тамошних вод.

Стирлинг на полную мощность еще не раскочегарился, но винты от него проворачивать было уже можно. Хитрость этого двигателя и была в том, что у него с повышением температуры обороты росли, поэтому механик практически вручную управлял передачей на винты — там обороты требовались все же стабильные и внятные.

Пули начали тюкать в щиты, в фальшборта, пробили стекло рубки в двух местах, но шхуна уже понемногу сдавала задним ходом, причал плыл мимо бортов.

До господского дома отсюда метров четыреста, из пушки попасть не проблема, так что я с помощью Фрола запулил три осколочных подряд в окна, заставив стрелков замолчать. Видно было, как тускло полыхнули там вспышки разрывов, выбросило облака серого дыма. Потом еще два снаряда положил просто в воротах, чтобы из-за воротных столбов нас не обстреливали. Когда шхуна отошла от пирса метров на двести уже и легла в разворот, на дороге, ведущей к усадьбе, появился довольно большой, человек в двадцать, конный отряд, но он уже никакой угрозы не представлял — все, мы ушли.

Кинулись поднимать паруса, Байкин, который стоял за рулевого, взял курс туда, где должна была находиться «Аглая». Дойдем до нее — сразу все станет проще, потому что если мы сейчас наткнемся на пиратов на этой шхуне — нам будет плохо. Экипаж у нас маленький и не очень хороший, негры в море не помощники, так что лучше не натыкаться.

Сначала топтался на палубе, оглядывая горизонт, потом понял, что момента встречи с нашей яхтой это не приблизит, поэтому спустился вниз. Убедился, что пленные сидят в клетке, глаза завязаны и сами они привязаны к кольцам в шпангоутах, под охраной здоровенного негра-конюха из имения, теперь вооруженного дробовиком и длинной палкой, которой он должен был бить их по голове каждый раз, как они попытаются заговорить друг с другом. И судя по выражению его лица, сделал бы это все он с великой радостью. Дойдем до яхты — надо будет их развести по разным судам вообще, чтобы никак ни о чем не сговорились.

Там же, в жилой части трюма, сбились в кучу все остальные рабы Белого, ушедшие с нами. Пока их всех загнали сюда — потом разберемся, кто и какую пользу может приносить в плавании. Повар уже точно есть, так что будет судовой кок. И вон те две сидят, с которыми, или на которых, я боролся. И вообще их не две, а пять, Белый недаром слыл любителем наложниц в больших количествах.

Так, теперь каюты, шкиперскую и хозяйскую осмотреть надо. Шкиперская сразу же преподнесла приятный сюрприз — там нашелся полный набор флагов всех доступных земель, но главное — черно-красный флаг Тортуги. Это более чем подозрительно — любое следствие сочтет признаком злодейства. Затем в хозяйской каюте нашлись приходно-расходные книги, где товар считался головами, а судно для перевозки скота тоже не предназначалось. Нам еще лучше. Надо будет еще и негров опросить насчет того, приходил ли «Морской конь» туда раньше и знают ли они, чем шхуна занималась. Должны знать вообще-то — вряд ли от рабов кто-то специально что-то скрывал.