Книга Полночный час - Карен Робардс

Он вытащил из бельевого шкафа ворох полотенец, парочкой обернул мамашину голову, подумав при этом, что, имей она и при жизни лишь половину лица, никакой разницы бы не было. Затем он принялся завертывать тело в пластиковые мешки для мусора.

Он уже приобрел опыт, как управляться с трупами, и обнаружил, что такие мешки весьма рационализируют трудоемкий процесс. Он завернул Каролин в пластик, прежде чем сунул ее в морозильник в подвале соседского дома, хозяева которого уехали в отпуск. Он достанет ее оттуда сегодня ночью и присоединит к остальным, выложенным рядком. Каролин промерзла как следует, стала как замороженный гамбургер.

Убийство мамаши несколько нарушило составленное им накануне расписание. Он намеревался прикончить мамочку с папочкой и Донни во сне. Но мамаша вывела его из себя. Ему до смерти надоело то, что его обзывают жирным уродом.

Превращая труп с помощью пластиковых мешков и клейкой ленты в аккуратный, хоть и громоздкий сверток, он, поразмыслив, решил, что казус с мамашей лишь слегка изменил его планы. В конце концов, вытирая пол и стены лучшими мамашиными полотенцами, – как бы она взбеленилась, если б это увидела, – он сделал заключение, что все, что ни делается, – все к лучшему, и начинать с мамаши, пожалуй, как раз и стоило.

Ну а что, если копы вдруг додумаются связать убийство матери и дочери в Бексли с его уничтоженной семьей в Верхнем Арлингтоне? Наблюдая за их возней по поводу его скромных попыток предупредить мать и дочь об участи, которая им уготована, а также за неуклюжими потугами детективов раскрыть загадку исчезновения Каролин, он разочаровался в их интеллектуальных способностях. Вполне возможно, им и в голову не придет искать тут какую-то связь.

Другое дело, если он оставит труп мамаши в доме судьи, вроде бы как визитную карточку.

Улыбаясь, он приподнял мамашу – жирная свинья весила столько, будто ей в живот напихали свинца. Он взвалил ее на плечо и понес к машине, стоящей в гараже. Машина была новая «Максима», и мать любила ее. Она никогда не разрешила бы ему ее водить, хотя Донни пользовался машиной постоянно, стоило ему лишь захотеть.

Сегодня ночью он сядет за руль, а она поедет на заднем сиденье.

Он возвратился в дом, подсунул ей в кровать под одеяло несколько подушек, чтобы Донни, если вздумает заглянуть в мамашину спальню, решил, что она уже спит. Затем он достал из ее кошелька ключи от машины, прихватил также парочку долларов на случай, если придется дозаправиться на бензоколонке, а в своей комнате спрятал пистолет в предварительно собранную сумку с вещами, которые понадобятся ему в течение ночи.

Наконец он вывел машину из гаража и отправился в путь. Ему пришлось подогнуть мамаше ноги, чтобы сверток уместился на заднем сиденье. Жаль, что она уже мертва. Он с удовольствием представил, как бы ей было сейчас неудобно, если б она могла это чувствовать.

Возле жилища судьихи, вместо того чтобы припарковать машину за несколько кварталов, как обычно поступал с мотоциклом, он остановился на параллельной улице, у калитки примыкающего к ее двору соседского участка. Он прекрасно изучил все окрестности, отыскал самые удобные подходы к дому судьи, мог проникнуть к ней в сад без особых усилий.

Ему было немного грустно оттого, что он наносит сюда последний визит. Потом уже не будет повода приходить сюда. Почти год назад он установил, кто она такая – ясно, что его истинная мать, причем сделал это с помощью Интернета, где завелась специальная благотворительная группа, занимающаяся воссоединением приемышей с их биологическими родителями. С тех пор подглядывание за ней и ее девчонкой стало его хобби и даже чем-то вроде мании.

«Да, всему хорошему приходит конец», – с сожалением подумал он.

Он вылез из машины и, заглянув в окошко, убедился, что тело мамаши на сиденье слишком легко просматривается снаружи. Если кому-то взбредет в голову приблизить лицо к стеклу, то странный вид свертка вполне может побудить любопытного прохожего вызвать полицию. Он как-то раньше не замечал, что уличный фонарь на углу так ярко светит.

Какой-то момент он колебался – не отогнать ли машину в другое место, но принял решение взять мамашу с собой. В любом случае он вернулся бы за ней, так что ему лишь придется доставить к дому мертвое тело немного раньше, чем планировалось.

Господи, ну и тяжела же она! Он переложил пистолет из сумки в карман кожаной куртки, разумеется, позаимствованной у Донни, а труп взвалил на плечо. Но сначала он убедился, что вокруг никого нет и никто за ним не наблюдает.

Через несколько минут он уже был надежно скрыт темнотой, своей надежной союзницей. Уличное освещение не справлялось с наползавшим со всех сторон мраком. Он был снова в своей стихии – только он и ночь, луна, звезды, шорох сухой листвы под ногами и поскрипывание черных оголенных сучьев над головой.

Бексли неплохое местечко. Ничем не хуже Верхнего Арлингтона. Где-то неподалеку залаяла собака. Маленькая ухоженная собачка соседей постоянно встречала его лаем, при каждом его визите к леди-судье. В эту ночь он окажет всем величайшее благодеяние – отправит на тот свет судью с дочкой, а заодно и собачонку.

Когда он добрался до забора, окружающего сад и задний двор судьи, он опустил мамашу на землю по ту сторону ограды. Просто уронить ее он не решился – пластик мог лопнуть, и ему прибавилось бы лишних хлопот. Избавившись от ноши, он сам легко перелез через ограду.

Большинство окон в доме судьи светилось. Ему было интересно, чем они там с Джессикой занимаются. Впрочем, он это скоро узнает.

План его был прост. Охранная сигнализация, которую они установили, для него ничего не значила, смена замков не сможет даже хоть как-то задержать его. А коп, тот, что ходит у судьихи в бойфрендах? Он просто кусок дерьма. Они включают охранную систему, лишь когда ложатся на боковую. Он это знал, потому что наблюдал за ними через окна, едва только у них появилась сигнализация.

И ему не понадобится ключ, так как он сделает то, чего они никак не ожидают. Он постучится в дверь. И когда они откликнутся – или кто-то один из них, – потому что люди всегда и везде откликаются на стук в дверь, как будто существует закон, обязывающий так поступать, как будто за дверью их ожидает приятный сюрприз.

Тук, тук, тук…

Ваша смерть пришла…

Представляя, как это произойдет, он улыбнулся.

46

– Он действительно такой милый, мам. Лучше, чем другие мальчишки. Если он меня пригласит куда-нибудь, ты мне разрешишь пойти с ним? Ну, пожалуйста, мам!

Грейс окинула взглядом дочь, старательно протирающую губкой стол. В голубых джинсах и спортивного покроя рубашке с закатанными выше локтей рукавами она выглядела хорошенькой и даже весьма пикантной. Пятнадцать лет – достаточно ли это зрелый возраст, чтобы заводить себе парня?

Умом Грейс понимала, что да, но в ее воображении Джессика все еще оставалась девчонкой. И все же, как сказал бы Тони, время ей вылезать из пеленок.