Книга Рыцарь ночи - Ярослава Лазарева

Утром проснулась в приподнятом настроении. Выглянув в окошко, порадовалась, что на улице пасмурно. Полюбив Грега, я стала испытывать беспокойство за него в солнечные дни. Когда мы позавтракали, бабушка сказала, что она даже не спрашивает, чем я хочу заняться.

— С милым своим гулять пойдешь, — добавила она. — Ну и правильно! Дело молодое. Только вот на улице что-то смурно. Как бы снег не пошел.

— Ну и пусть снег! — заметила я. — Нам-то что!

— Это я к тому, что если непогода разыграется, то без стеснения можете ко мне приходить.

— Спасибо, бабуля, учту, — ответила я.

Грег позвонил около одиннадцати и предложил прогуляться. Мы встретились на окраине деревни, возле оврага. Увидев его высокую фигуру в черной короткой дубленке, воротник которой был замотан сиреневым шарфом, я помахала ему рукой.

— Привет, Лада, — будничным тоном произнес он, когда я приблизилась. — Классная шапочка!

Он нежно коснулся моих губ поцелуем, потом взял меня за руку.

— Это мне в Норвегии подарили, — пояснила я. — И еще вот такие же варежки.

Я помахала рукой с надетой на нее белой варежкой с рисунком из оленей.

— Смешные оленята, — заметил Грег и замолчал.

Я искоса посмотрела на его профиль и заметила, как хмурятся его брови, словно Грег решал какую-то сложную для себя задачу.

«Я ему надоела, он меня уже не любит, — мелькнула мысль, всю глупость которой я тут же поняла и улыбнулась. — Какая чепуха лезет в голову!»

— А ты чего такой? — осторожно поинтересовалась я.

Грег остановился и повернулся ко мне. Он смотрел так пристально, что у меня закружилась голова, я совершенно утонула в глубине его глаз.

— Я думаю о поверье, — глухо сказал он.

— Я согласна, — тут же ответила я, ни на секунду не задумавшись.

— Но ты понимаешь, чем все это может закончиться?

— Понимаю, — кивнула я.

Грег замолчал и вновь пристально посмотрел мне в глаза. Но я в этот момент так сильно его любила, что ни тени сомнения не возникло в моей голове. Я желала лишь одного — сделать то, что мы должны и чего лично мне безумно хотелось.

— Пойдем к нам, — тихо предложил Грег, взял меня за руку и направился к видневшемуся за оврагом серому особняку. — Там сейчас пусто, — сказал он. — Рената в Москве, старшие в Лондоне. Мы будем одни.

Я почувствовала, что начинаю волноваться. Но я так его любила, что была готова ко всему, даже к смерти. По крайней мере, мне так в тот момент казалось.

Когда мы приблизились к особняку, я с любопытством оглядела его высокие серые стены, узкие продолговатые окна, массивную деревянную дверь. Грег пропустил меня в калитку. Я улыбнулась, вспомнив, как несколько месяцев назад хотела сфотографировать вычурную ковку этой ограды. Знала бы я тогда, чем все это закончится! Дорожка до крыльца была тщательно расчищена. Мы подошли к двери. Грег просто толкнул ее, и она раскрылась. Мы оказались в огромной гостиной. Слева я заметила довольно широкую лестницу, ведущую на второй этаж. Я огляделась и ощутила легкое разочарование. Я ожидала увидеть мрачное гнездо вампиров, обставленное в соответствующем духе, а передо мной был обычный дом зажиточных граждан с добротной деревянной мебелью, камином в углу, ковриками, вазами и светильниками. Думаю, ничем особенным он не отличался от домов соседей.

«Хотя, — решила я, — это можно понять. К чему им привлекать к себе излишнее внимание? Все как у всех — самая правильная политика, если ты хочешь остаться инкогнито».

Я размотала шарф, стянула шапочку и куртку и аккуратно положила все это в кресло. Грег уже снял дубленку. Он сел на диван и молча смотрел на меня. Я отчего-то сильно смутилась. Остановившись возле журнального столика, зачем-то взяла черную фарфоровую вазочку в японском стиле и стала ее разглядывать. На ее гладких округлых боках были искусно выписаны тонкие изогнутые веточки яблони с раскрывшимися нежно-розовыми цветами.

— Как красиво! — прошептала я.

— Иди ко мне, — тихо позвал Грег.

И от звука его слегка охрипшего голоса у меня мурашки побежали по коже и перехватило дыхание. Я осторожно поставила вазочку на место и повернулась к нему. Глаза Грега сияли так ярко, что были похожи на голубое пламя. Он сидел чуть ссутулившись, убрав сцепленные пальцы между сдвинутых коленей и подняв лицо ко мне. И казался таким потерянным, что нежность захлестнула меня. И тут же я почувствовала, как разгорается жар внутри сердца и оно превращается в огромный, раскрывающийся алый цветок. Я ощутила, как загорелись щеки, и машинально прижала к ним похолодевшие от волнения пальцы.

— Иди ко мне, — повторил Грег, но не шелохнулся.

Лишь глаза его засияли еще ярче, хотя казалось, что ярче уже невозможно. Я сделала к нему шаг, не в силах оторвать взгляда от его необычайно одухотворенного лица. Подошла вплотную, села рядом и стала смотреть на его точеный профиль, на подрагивающие длинные ресницы. Затем перевела взгляд на его приоткрытые губы. И на душе сразу стало пасмурно, а в груди слегка похолодело. Мне даже показалось, что алый цветок внутри меня начинает закрывать лепестки.

Грег повернул ко мне лицо и заглянул мне в глаза. И любовь вспыхнула с новой силой.

— Знаешь, — тихо и медленно проговорил он, — странно, но я сейчас совсем не думаю о поверье. И я чувствую себя как-то непривычно, словно утратил свою сущность, а взамен ничего не приобрел, будто мое тело отсутствует… такая легкость внутри… И я думаю лишь о том, что люблю тебя и что только это важно… Будто я на миг стал самым обычным человеком…

— А вдруг уже стал? — восхитилась я.

Но он отрицательно покачал головой, взял мою правую руку и начал нежно поглаживать пальцы. Затем наклонился и покрыл мелкими поцелуями ладонь. Это было немного щекотно, но необычайно приятно, и я закрыла глаза, отдаваясь всем существом нежной ненавязчивой ласке.

— Легкость, — повторил Грег, поднимая голову. — Давно я такого не испытывал. Я уже забыл, как это бывает, когда нет никакой темной тяжести внутри… Я чувствую освобождение от десятилетиями давящего гнета. Это и есть любовь. Любовь — это освобождение и легкость!

— А я чувствую жар, — призналась я. — Он будто огромный красный цветок. Он разрастается и полыхает внутри меня. И только ты можешь охладить этот алый жар.

Грег обнял меня. Я хотела лишь одного — слиться с ним. Мы целовали друг друга. Его руки скользили по моему телу, губы не отрывались от моих губ.

И вдруг я ясно почувствовала остроту удлинившихся резцов. Грег тут же от меня отпрянул. Я невольно отодвинулась и посмотрела в его расширившиеся глаза. И испугалась, что он сейчас исчезнет, как это бывало уже не раз. Но Грег остался на месте. И вот его лицо приняло более спокойное выражение, верхняя приподнятая губа опустилась, зрачки сузились.

— В моей комнате есть новая картина Ренаты, — ровным голосом произнес он. — Хочешь посмотреть?