Книга Быть драконом - Андрей Стерхов

Вот такая вот культура.

Вот такой вот отдых.

Как ни скрывали отцы города печальные новости от широких масс, уже через неделю по городу поползли слухи, что в парке орудует маньяк. Да не просто маньяк, а такой маньяк, который несчастной жертве сердце из груди вырывает, тут же жарит его на костре и съедает.

Доблестная милиция с ног сбилась в поисках злодея, опергруппы несколько раз засады устраивали в разных местах парка, а то и сразу в нескольких. И нашли. Двух каких-то неумытых ханыг. Навесили на них всех собак, бодро начальству отрапортовали, грамоты-благодарности получили, а только гибнуть люди в парке после этого так и не перестали. Не так уже часто, но всё же.

Ну, а когда счёт погибших перевалил за второй десяток, в дело вступили местные молотобойцы. Три по семь — серьёзная цифра, цифра запредельная, глаза уже не закроешь и не отведёшь. Взялись.

Драка вышла нешуточная, не драка — месиво. Рубили огненные мечи по стылым, а стылые по огненным, пощады никто не просил и сам никого не щадил. Те и другие в ратном деле оказались одинаково искусны, только воинов Запредельного оказалось раза в два больше, чем воинов Пределов. Сила Силу, как известно, ломит, в итоге потерял Архипыч той ночью всех своих лучших бойцов — перетащили их демоны в гиблые наделы Запредельного. Сам Архипыч спасся случайно. Яростно отбиваясь, отступил к «чёртовому» колесу, а когда окружили его, полез — куда деваться? — на самую верхатурину. Демоны уже почти добрались до обессиленного кондотьера, когда я подцепил его и уволок подальше от проклятого места.

Повезло Архипычу, что та ночь была для меня Ночью Полёта. Крупно повезло. Несказанно.

А зрелище, думаю, было впечатляющим: глубокая майская ночь, всполохи молний первой грозы, а по небу, разрывая тучи, плывёт дракон с орущим человеком в лапах.

Хотел бы я посмотреть на эту картину со стороны.

Полцарства бы отдал.

Вот, собственно, и вся история.

А, да: Молотобойцы всё равно демонов одолели. Собрали добровольцев со всей Сибири и одолели. Всегда в итоге побеждают. Вопрос времени и цены.

Архипыч заметил меня сразу, как только вошёл, обрадовался и показал растопыренную правую ладонь, согнув при этом мизинец.

Некоторые называют этот приветственный жест «короной», кто-то — «крокодилом», я — «вилами», но сами молотобойцы утверждают, что это римская литера VII в зеркальном отображении. Вроде бы поначалу таким вот образом молотобойцы напоминали друг другу об Иннокентии VII, который в 1484 году издал папскую буллу, где осуждал колдовство, обвинив его в ужасной чуме, пронесшейся по Европе.

Признаться, сколько ни пробовал я, не получается у меня мизинец вот так вот хитро скрутить. Как это удаётся самим молотобойцем, ума не приложу. Особенные люди.

Проходя мимо стойки, Архипыч сделав заказ, после чего с грациозной развязностью стареющего вояки прошагал к моему столику, сел напротив и пробасил:

— Здорово, дракон

И тут же слямзил с моей тарелки ломоть хлеба.

— Здоровее видали, — шутейно отозвался я, не переставая рубить отбивную. — Пообедать зарулил?

Архипыч сначала густо намазал хлеб горчицей, сунул в рот, зачавкал, ни разу не поморщась, только тогда ответил:

— Позавтракать.

— Такая же фигня, — кивнул я. — В пять лёг, проспал всё на свете, пришлось завтрак себе простить.

Сразу после этих слов я насадил на вилку кусок мяса, сунул в рот и закрыл глаза от удовольствия — телятина была свежая, сочная и вкусная до остервенения. Когда глаза открыл, увидел, что Архипыч смотрит на меня с откровенной завистью. Впрочем, ждать ему пришлось не слишком долго, вскоре Крепыш притащил цыплёнка гриль, два мочёных яблока и запотевший графин с водкой. Выставил всё это и дело на стол и, забирая пустой стакан, обратился ко мне хриплым, вечно простуженным, голосом:

— Ещё налить, Егор?

— Спасибо, Кеша, пас, — отказался я. — Поработать собираюсь.

Услышав эти мои несерьёзные слова, кондотьер саркастически хмыкнул и, огладив красиво седеющую бороду, попросил:

— А принеси-ка ты нам, друг Иннокентий, на всякий случай ещё одну чарку.

Сказал и тут же стал рвать принесённого цыплёнка на части. Причем, так яростно, как будто это был его личный кровный враг. Как будто пращур цыплёнка когда-то больно клюнул его в темя и та давняя обида до сих пор бьётся в сердце, требуя отмщения.

Шумно поедая несчастную птицу, Молотобоец нашёл момент, чтобы спросить:

— Как дела, дракон?

— Лучше чем у белочки, — ответил я, тоже не прекращая жевать.

— У какой белочки? — не понял Архипыч.

Я объяснил:

— У той, которую Александр Сергеевич изумруды грызть заставил.

— А-а. — Молотобоец ухмыльнулся уголком рта, но в следующую секунду лицо его вновь стало серьёзным. — А я слышал, будто проблемы у тебя, дракон.

— Ложь наглая.

— Ложь, говоришь? Ну-ну. А вот…

В этот момент Кеша принёс запрошенный стопку и Архипыч замолчал, но когда бармен вернулся к стойке, продолжил:

— А вот намедни человечек один здесь неподалёку паука здоровенного и преужасного видел. Тот паук, размером с лошадь, среди дня белого птицей чёрной закусывал. Что на это скажешь?

Я пожал плечами.

— А что тут сказать? Пить надо меньше.

— Золотые слова, — согласился со мной Архипыч, после чего разлил водку по рюмкам и предложил: — Употребим?

— Ну, если не зло, то давай, — согласился я.

Он поднял рюмку.

— За Силу!

— За справедливую Силу! — поднял и я.

Мы звонко чокнулись и выпили.

— Значит, нет проблем? — закусив горькое кислым, продолжил пытать меня Архипыч.

— Нет, — артачился я, уже сообразив, что кондотьер заявился в кабак не просто так, а по мою душу. — Никаких, Серёга, проблем. Всё как обычно: на небо поглядываю, по земле пошариваю.

— Это хорошо, когда проблем нет.

Сказал вроде беспечно, а сам до того напрягся, что на лбу стала заметна глубокая вертикальная морщина.

Я не выдержал, бросил вилку на стол, откинулся на спинку стула и сказал с обидой:

— Ну чего ты, Серёга, мне аппетит портишь? Чего меня мучишь? Зачем допрос устроил? Знаешь же, что не положено вам вмешиваться в ход Охоты.

— Это да, не положено, — был вынужден согласиться кондотьер. — Что не положено, то не положено.

— Так чего тогда?

— Не положено-то, не положено, да только иногда на неположенное и положить можно. Бывают случаи.

Несколько опешив от этих его крамольных слов, я поинтересовался: