Книга Ставка на Проходимца - Илья Бердников

Имар тоже не радовал мой взгляд: несмотря на массивную мускулатуру, он также походил на выжатый лимон, так что я не осмелился попросить его нести штурмана на себе. Про Данилыча и говорить нечего — его лицо давно уже было белее грязных бинтов, охватывающих его голову.

— Ле-ша, думаю, нам нужно идти дальше вдвоем, а их оставить здесь, — мягко проговорила Ками, взяв меня за локоть.

— Зачем нам идти без них? — рассеянно спросил я, разглядывая утомленные лица в мечущихся лучах фонарей.

Я сам был не прочь улечься на каменный пол и поспать несколько часов, чтобы не брякнуться подобно Саньку в ближайшее время.

— Мы можем привести помощь или найти материал для носилок, — твердо сказала Ками, открыв перед этим забрало, так что ее слова слышали все.

— Она права, — проговорил Имар. — Идиче и за нас не беспокойчесь: оружие у нас есчь, в темноте не видич один Саньёк…

Видимо, от усталости у пионца опять прорезался жесткий акцент.

— Там фонарь есть, — простонал Санек, — с автопоезда универсальный фонарь, я его в свой рюкзак засунул. Так что без света не останемся.

Я молча сел рядом с сестрой, помог ей отцепить туристический коврик от рюкзака, чтобы она не сидела на голом камне. Люська грустно посмотрела на меня, практически не щурясь от света моих фонарей, и я вдруг понял, что свет на самом деле не такой уж и яркий. Как видно, разрядились аккумуляторы комбинезона, что последние сутки работал на всю, пытаясь сохранить своего хозяина в целости, давая мне тепло, дыхание, сдерживая удары и перегрузки…

— Нужно идти, — тронула меня за плечо Ками. — Комбинезоны скоро совсем разрядятся.

Я с трудом поднялся на ноги, скинул рюкзак, достал из заплечной кобуры дробовик и протянул его сестре:

— Держи. Для меня он — добавочный вес.

Люська приняла тяжелое ружье, положила его на колени, в обращенных ко мне глазах блеснули слезы.

Имар покопался в своем рюкзаке и протянул мне на ладони револьвер. Я взял его в руки, усмехнулся: это был тот самый наган, что принадлежал ранее убитому Имаром вожаку пустынных бандитов.

Засунув револьвер в один из многочисленных карманов комбинезона, я чмокнул сестру в щеку, пожал Имару и Саньку руки и поплелся вслед за шебекчанкой, удивляясь, откуда у этой хрупкой с виду девушки столько внутренних сил, так что она может вынести намного больше, чем здоровенные мужики?

Когда я посмотрел назад, я увидел, что Маня также поднялась и неторопливо трусит вслед за мной, видимо собираясь сопровождать меня до последнего. Я хотел было оставить гиверу, чтобы она охраняла сестру, но мысль о том, что ее нюх может оказать нам с Ками хорошую услугу в поисках выхода из пещеры, удержала меня от этого.

Тоннель повернул направо, я оглянулся в последний раз и увидел несколько светлых пятен в экономном свете универсального фонаря: повернутые нам вслед лица.

Господи, как же не хотелось мне их там оставлять!

Мы шли около двух часов, прежде чем совсем ослабевшие лучи фонарей уткнулись в завал из довольно крупных глыб. Свод пещеры в этом месте уходил вверх не меньше чем на десяток метров, и завал пологим подъемом возвышался до самого верха. Я беспомощно оглянулся на Ками, но прочитал в ее глазах такое же отчаяние. Из тоннеля еле движущейся тенью возникла Маня, проплелась еще несколько шагов и шлепнулась на камень, не дойдя до меня метра полтора.

Я тоже сел на пол. В голове была полнейшая пустота.

— Может, мы пропустили какой-то поворот? — робко спросила Ками, и по ее хрипловатому голосу я понял, что и она ужасно, немыслимо устала. — Может, нужно было свернуть в какой-то тоннель?

— Какой? — глухо проговорил я. — Вот уже час как никаких боковых проходов. К тому же те, что попадались нам раньше, были так же завалены камнями. Кто скажет, какой завал следовало разбирать?

— Что будем делать?

Ками бодрилась, но голос выдавал ее, и было понятно, что девушка держится на остатках сил, словно на тонкой ниточке вися над пропастью. В любой момент ниточка могла оборваться, и тогда…

— Нам нужно отдохнуть, — поспешно сказал я. — Не знаю, насколько комбинезоны защитят нас от холода камней, но отдохнуть мы обязаны. Давай присаживайся, не стой. Если мы даже пойдем назад, чтобы вернуться к нашим, силы нам все равно нужны.

Но Ками, словно не слыша меня, пошла вдоль завала, спотыкаясь, переступая с глыбы на глыбу. У меня создалось впечатление, что она что-то искала. Наконец девушка присела и принялась разглядывать что-то невидимое мне.

— Здесь дерево, Ле-ша, — сказала она.

Я с трудом, ощущая, как скрипят все мои несчастные суставы, поднялся и поплелся к ней. Маня благоразумно осталась на месте.

— Ну и что, что дерево? — пробормотал я недовольно, пробираясь по осыпающимся камням завала. — Что я, дерева не видел?

Наконец я добрался до Ками и увидел конец толстого бревна, что торчал из-под завала. Девушка с победоносным видом восседала на валуне, как будто отыскала, по меньшей мере, золото партии или хотя бы библиотеку Иоанна Грозного.

Я плюхнулся на камень напротив шебекчанки, не удержался, съехал задницей ниже, наконец утвердился, сердито взглянул на виновницу моих новых страданий…

— Понимаешь, Ле-ша, — как ни в чем не бывало проворковала Ками, и даже голос ее приобрел более бодрые нотки, — это дерево означает, что это не просто насыпь.

Я мрачно смотрел на Ками, а та втолковывала мне, словно я был первоклашкой, по недоразумению попавшим на урок тригонометрии:

— Насыпь — последствие искусственного обвала. Кто-то, кто прошел здесь раньше нас, специально обрушил деревянные подпорки, удерживающие массу камня, чтобы завалить за собой проход. Смотри: вон ниши, прорубленные в стенах, они, наверное, тоже несли на себе какую-то функциональную нагрузку…

— И что? — проворчал я. — Будем все это разгребать? Да сюда экскаватор с бульдозером нужно подгонять, и то — на сутки работы, если не больше.

Ками пожала плечами, но было видно, что мои слова подействовали отрезвляюще: она сникла, потушила фонари и сняла шлем.

— Энергию экономить нужно, — пробормотала она, объясняя свой поступок. — Пока отдыхаем.

Я также выключил фонари своего шлема, и воцарилась такая тьма, что, казалось, ее можно было ножом резать на пласты и отправлять на заводы по выработке чернил.

Мы молчали, каждый по-своему переживая ситуацию, в которой оказались. Слышно было, как где-то неподалеку, капля за каплей, капает вода, то ли со сталактита, то ли просто со свода пещеры. Я даже немного обрадовался этому: значит, в пещере есть вода… что ж, от жажды мы не будем мучиться. Затем мои мысли перекинулись на возможность найти пещерную речку и попробовать по ней выбраться наружу. Обдумав немного эту мысль, я решил оставить ее на потом, как самую безнадежную, и попытался представить разочарование Санька, Люськи и Имара, когда мы с Ками приплетемся назад ни с чем. Это означало бы, что нам всем нужно идти обратно в ту сторону, откуда мы пришли, и ждать окончания потопа и миграции мерзких опасных тварей. Вот только долго ли нам придется ждать и на сколько нам хватит взятых из автопоезда скудных съестных припасов — я не знал. Мысли, сроки, даты стали понемногу путаться у меня в голове, и я даже начал дремать, когда Ками снова засветила фонари шлема и пошла куда-то к левой стене пещерного прохода.