Книга Дитя феникса - Барбара Эрскин

Ехать в Криссет он отнюдь не собирался. Встреча, на которую должна была прибыть и Элейн, была назначена в Абере.

Даффиду и в голову не могло прийти, что Изабелла его ослушается.

V

Гвинед. Август 1235

Элейн впервые ехала в Абер с тех пор, когда у Изабеллы случился тот злополучный выкидыш, а самой ей пришлось с позором вернуться в Честер. Тогда была середина зимы, сейчас шло к концу жаркое лето. Над горами висели низкие облака, в которых тонули горные пики; где-то вдалеке слышались раскаты грома.

Графиня Честер ехала к своей матери по сугубо личным делам, и потому ее сопровождение было немногочисленным. Из Конви в Абер ехали Ронвен, Лунед, две служанки и десяток охранников. Узкая тропа, местами пропадавшая в густом тумане, была когда-то римской дорогой, пересекавшей все предгорье и спускавшейся вниз, к реке.

Элейн ехала молча, погруженная в свои мысли. Она везла послания отцу от короля Александра и от мужа, Джона. Джоанна тоже доверила ей свое приветственное послание – правда, немного чопорное – для своей сводной сестры. Элейн вспоминала о пышной свадьбе принцессы Маргарет, о Джоне, который остался ждать ее в Честере, и ловила себя на том, что куда чаще думает об Александре, чем о собственном муже. Выбросить эти греховные мысли из головы она так и не смогла.

– К сумеркам мы доберемся до места! – раздался рядом с Элейн голос Ронвен. Подъехав ближе, она вгляделась в ее задумчивое лицо и спросила: – Что с тобой, милая? Ты не рада возвращению домой?

Элейн с трудом вернулась к действительности.

– Почему не рада? Я давно скучала по Уэльсу.

– Ты поговоришь с Эинионом? – Ронвен почти прошептала это.

– Что ты хочешь сказать? Ведь Эинион умер! – Элейн вздрогнула.

– И все же ты сможешь поговорить с ним, милая. Он здесь, в Гвинеде, я чувствую это! – Ронвен говорила тихо, но в голосе ее была такая убежденность, что Элейн стало не по себе. – Он хочет, чтобы ты обратилась к нему, выслушала его. Его дух все еще витает где-то рядом, и он еще силен!

Элейн смотрела на Ронвен широко открытыми глазами. От ее слов почему-то на мгновение стало холодно, а рука Элейн неожиданно потянулась к распятию, висевшему на тонком шнурке на шее. Ронвен заметила это движение и усмехнулась.

– Ты не можешь так просто отвернуться от своих старых богов; ты еще принадлежишь им, и они не скоро отпустят тебя!

– Отпустят! – резко ответила Элейн. – Я не хочу иметь дела ни с Эинионом, ни с его духом! И я не хочу знать, что он хотел сказать мне перед смертью. Ты слышишь, Ронвен? Я не хочу знать!

VI

Абер

Ливелин обнял свою младшую дочь.

– Ну, Элейн, я вижу, что у тебя все хорошо! – Глядя на ее блестевшие глаза и радостную улыбку, ошибиться было трудно. Потом Элейн обняла Граффида и, наконец, чуть более сдержанно, – Даффида.

– А где мама, разве ее здесь нет?

Граффид взглянул на отца, пожал плечами и сказал:

– Твоя мать не хочет появляться здесь, пока я не уехал. Она предпочитает переждать это время в Карнарфоне, и меня это вполне устраивает. То, о чем мы здесь говорим, не для ушей шпионов короля Генриха.

– Перестань, Граффид! – оборвал сына Ливелин. – Твоя мачеха верна нам всем, и я не хочу слышать дурных слов о ней!

Напряженное молчание снова прервала Элейн.

– А где Изабелла?

– В Долбадарне, – коротко ответил Даффид, явно не желая говорить на эту тему. Элейн не настаивала, – для нее было достаточно знать, что Изабеллы не будет рядом, и она облегченно вздохнула.

Элейн было очень приятно сидеть за длинным дубовым столом между отцом и старшим братом, видеть перед собой другого брата и разговаривать с ними на равных. Она была в Шотландии, говорила с королем, знала его взгляды на обсуждаемые дела. Она также представляла и своего мужа, графа Честера, и говорила от его имени. Все трое уэльсцев понимали, что Элейн знает много, умеет распорядиться своими знаниями и, что еще более важно, хранить их в секрете. Она не была больше младшей в семье, нарушительницей спокойствия и козлом отпущения. Она стала взрослой и доказала, что может быть таким же искусным дипломатом, как и ее мать. Их беседы продолжались два дня с утра до вечера, и все время Элейн делала для себя мысленные пометки о том, что ей следовало передать своему мужу, а что – королю Шотландии.

Она даже не сразу сообразила, что ей предстоит снова встретиться с Александром, а когда поняла это, то снова ощутила, как краснеют ее щеки.

Ей предстояло отправиться на север без Джона. Такие частые встречи между графом Честером и шотландским королем, безусловно, могли вызвать сплетни и домыслы, но визит графини Честер к своей тетушке, с которой они стали, как было всем хорошо известно, близкими подругами, представлялся событием вполне естественным.

У Элейн снова часто заколотилось сердце, она была близка к панике: она не хотела видеть Александра, так что чувство вины все еще не оставляло ее, но в то же время она понимала, что не может противиться судьбе, снова зовущей ее в Шотландию. И разумеется, она не могла не выполнить поручений отца, а они требовали ее встречи с Александром…

Где-то за стенами вдруг послышался крик совы. «Тиллуан, – пронеслось в голове Элейн, – вестник несчастий!» Ее охватила дрожь.

VII

Изабелла явилась точно в полдень. Одетая во все белое, с маленькой золотой короной поверх вуали, закрывавшей ее иссиня-черные волосы, она спрыгнула с лошади посреди двора и, пройдя незамеченной, возникла вдруг перед очами своего свекра и всех, сидевших за столом. Все изумленно молчали, пока Изабелла осматривала родственников. Наконец она встретилась глазами с Элейн, и лицо ее потемнело от сдерживаемой злости.

– Вот, значит, как! Я решаю вернуться в Абер, а вы все оказываетесь здесь! Как это я не догадалась, что меня обманули? А ведь раньше Даффид никогда мне не лгал! – Она бросила на мужа взгляд, полный презрения. Подойдя к принцу, она по этикету сделала глубокий реверанс, а затем, уже без всякого этикета, уселась за стол на некотором удалении от всех остальных. – Стало быть, я не член вашего тайного совета?

Ливелин улыбнулся невестке, тщательно скрывая свое раздражение, испытываемое всякий раз, когда ему приходилось видеть Изабеллу.

– Мы рады видеть тебя, как всегда! – Он медленно поднялся со своего стула. – На сегодня, во всяком случае, наши дела закончены. Твой приезд, Изабелла, поможет нам отвлечься от серьезных дел.

Он протянул руку Элейн:

– Пойдем!

Та тоже поднялась, взяла отца за руку и почувствовала, как постепенно проходит ее неловкость, появившаяся с приходом Изабеллы.

– У меня появилась новая лошадь, и я хотел бы узнать твое мнение о ней, дочка! – Ливелин повел ее к выходу.

Граффид догнал их в самом низу лестницы, поклонился отцу с печальной улыбкой и сказал: