Книга Гаугразский пленник - Яна Дубинянская

А сверху в темном небе горели звезды. Но Мильям знала, что они ненастоящие.

Возле столика, к которому ее в конце концов прибило, стояли трое. Двое похожих мужчин, у которых не было бород, зато были округлые, как у женщины в тяжести, животы и дряблые подбородки. Их одежда, светлая у одного и синяя с блеском у второго, безжалостно облегала рыхлые тела, и оба, особенно светлый, казались обнаженными. Мильям отвела глаза.

Третья была женщина. Вся в золоте с радужным переливом, сверкающая настолько, что больно было смотреть. Но Мильям все же присмотрелась, и платье оказалось очень простым, оно напоминало покроем одеяния служителей из Обители. Вот только начиналось слишком низко, оставляя непокрытыми шею, плечи, руки, почти всю грудь… но женщина по крайней мере была красивая.

Мильям они не замечали.

— Ужас, — невнятно, что-то жуя, сказал синий мужчина. — У нас говорят, она спала с Самим. И все равно.

— С Самим, неужели? — отозвался светлый. — Н-да… Хотя что он мог сделать? Ужасно, конечно.

Раздался резкий звук, и Мильям вздрогнула, не сразу сообразив, что это такое. Потом поняла. Смеялась женщина.

— Все это сплетни, — сказала она; голос у нее был — как бряцание клинка о пороховницу на поясе воина. — Во-первых, ни с кем она не спала, старая скользилка. А во-вторых…

Мильям невольно чуть сильнее сжала ручку и рывком отъехала назад; судорожно отдернула пальцы, потом снова положила их на рукоять, пытаясь вспомнить, куда нажать, чтобы вернуться.

«Слезь со скользилки. Уже можно».

После безумной повозки Мильям слегка пошатывало, ноги слушались плохо, как бывало, когда сойдешь на берег с утлой лодки Растуллы-тенга… Пол оказался не гладкий, как во дворце («Там везде будто дворцы, ты у меня привыкла, ты не будешь бояться», — говорил Робни), а мягкий, пружинистый, словно сплошь выстланный огромной кошмой с упругим ворсом. Ступать по нему было приятно. Почему они, глобалы, почти не ходят своими ногами?

Она снова подошла к столику, и на этот раз все трое повернулись ей навстречу.

— Прекрасная незнакомка! — воскликнул синий не своим высоким голосом. — Цветок дикого Гауграза! — Это, наверное, была шутка, потому что он расхохотался ненастоящим хохотом.

— Все-таки решили присоединиться к нам? — еще фальшивее поинтересовался светлый. — Какое вино предпочитаете?.. на нашем столике как раз осталось гаугразское красное. Если позволите поухаживать…

Золотая женщина промолчала. И лишь в ее молчании было что-то настоящее.

Прозрачная чаша наполняется багряной струей. Такая маленькая, на тонкой, как стебелек цветка, почти невидимой ножке… держать надо будет за нее? Мильям огляделась по сторонам, надеясь увидеть кого-нибудь с такой же чашей в руках, — и в этот момент на столик упал столб такого же красного, кровавого цвета. И вспыхнули грани прозрачной глобальей посуды, и золотое платье женщины сделалось огненным, и оба мужчины с алыми искрами в глазах стали похожи на оборотней — слуг Врага из древней легенды…

Кажется, они назвали свои имена. Кажется, она тоже.

— За знакомство!

Она судорожно отпила глоток вина. Действительно, с виноградников Северного хребта… только очень дешевый сорт, какой продают лишь на городских постоялых дворах. На Севере вообще плохо вызревает виноград. А глобальих торговцев, рассказывал Робни, всегда обманывают на границе.

Глобалов легко обмануть. Если не бояться.

(«Когда ты уже попадешь туда, можно ничего не выдумывать. Они сами сочинят про тебя все, что. нужно. Высокопоставленные глобалы не допускают и мысли, будто могут чего-то или кого-то не знать, а тем более…»)

— По-моему, я вас видел недавно на сюрр-премьере…

— А кто у нас муж?

Красный свет пошел бродить дальше, и Мильям облегченно перевела дыхание. И тут скользкая ножка чаши неизвестно как исчезла из пальцев; раздался тоненький звон, и багряные брызги, темнея на глазах, проступили на золотом платье напротив… влагу на своем подоле она заметила мгновением позже.

Женщина вскрикнула и наконец что-то сказала: ее голос больше прежнего напоминал бряцание клинка, а слов Мильям не поняла.

(«Глобалий язык проще любого наречия Гау-Граза. Глобалы упрощают все, что не может применяться в сфере высоких технологий… для ремесла. Тебе хватит нескольких занятий. Ты же у меня…»)

— Извините, — вспомнив, пробормотала она.

— На счастье! — вмешался мужчина в синем. — Еще вина, Милечка? На брудершафт?

Так много непонятных слов. Но они не имеют значения,… Что-то коснулось ноги, и Мильям чуть было не завизжала, когда в платье запуталось нечто юркое и верткое, как длиннохвостая мышь, какие иногда поселяются за очагом. Прикусила язык, глядя, как такое же существо снует и по золотому подолу напротив, и там, где оно пробежало, не остается ни следа от пятен. «Мобильный аннигилятор». Вспомнила.

…Так вот. Имеют значение должности этих людей. Для глобалов самое главное — должность. Помнится, ей трудно было это понять… собственно, она так и не поняла этого в полной мере. Здесь, в Блоке Глобальных событий, на празднике с коротким, но красивым названием «бал», должен находиться человек, которого называют Спикером Глобального парламента. Нужно говорить непосредственно с ним. Но к тому человеку нельзя просто подойти или подъехать на этой… скользилке. Необходимо…

«Спроси у них».

— Сколько вы дали за эти артефакты? — бряцнул голос золотой женщины.

Ее взгляд, словно кончик рукояти кнута, скользил по одежде Мильям, косам, украшениям… задержался на подвесках, и Мильям показалось, что они покачнулись. У женщины тоже были серебряные подвески с яшмой, сделанные на Гау-Гразе, они крепились не к ушам, а к сверкающей сеточке на волосах. И казались на фоне золотого сияния матовыми, грубыми, чуждыми. К тому же это действительно была работа далеко не самого искусного златокузнеца… Глобалов всегда обманывают.

(«Запрограммировать тебе конусиль такого уровня, как носят эти чиновные дамы, вряд ли получится. Пойдешь в своем платье, и никто ничего не заподозрит. Глобалья верхушка обожает рядиться на балах в наши костюмы, это дорого и престижно… Красавица ты моя…»)

— Дорого, — улыбнулась Мильям.

И, отвернувшись от женщины, обратилась к синему:

— В каком ведомстве вы служите?

— Ведомстве! — захихикал не синий, а другой, светлый. — Миля, дорогая, неужели вы не можете на глаз отличить гебейщика? Этот генералишка не стоит вашего внимания, поверьте. А я, между прочим, возглавляю…

— Перестань, — одернула его женщина.

— Не хвастайся, — обиженно поддержал синий. — Во-первых, все тебя и так знают в лицо. Во-вторых…

— Здесь темно, — быстро выговорила Мильям. — Так что вы возглавляете?

Это важно. Спикеру Глобального парламента ее должны… как это?.. представить («Не пытайся понять зачем. Я сам не совсем понимаю. В мире, где через коммуникативную сеть каждый может на расстоянии выйти на контакт с кем угодно… — Робни усмехнулся в бороду. — Но у них такие идиотские обычаи. И нужно соблюсти их от и до. Ты не имеешь права ошибиться»), и сделать это может только глава одного из пяти основных ведомств или офицер ГБ рангом не ниже генерал-полковника. Основные ведомства — это…