Книга Узкое место - Михаил Март

— Ну смотри!

Журавлев тронул машину с места.

Его опасения оправдались. На выезде из города проверили документы. Впрочем, документы проверяли у всех водителей на легковых машинах. Гаишник был сама вежливость. Вадим оглядел пост. Кроме милицейских машин у главной будки стоял черный «БМВ» с тонированными стеклами. Номера не местные. Сидел кто-то в машине или нет, он видеть не мог.

Лейтенант вернул документы и сказал:

— Счастливого пути.

Как только «девятка» Журавлева отъехала, лейтенант подошел к черной машине. Темное стекло опустилось на половину.

— Водитель Вадим Журавлев. Один из троих в списке.

Ему не ответили, стекло поднялось, и «БМВ» покинула пост, последовав за «девяткой».

Из города выезжала вереница машин и заметить за собой слежку было невозможно, следом шел целый автопоезд.

Минут через десять в кармане водителя «БМВ» затрещал сотовый телефон. Он ответил:

— Из города выехал только Журавлев.

— Значит, остальные уехали раньше. Но в аэропорту они не появлялись. Инструкции следующие. Если Журавлев поедет на товарную станцию, оставьте его в покое и отправляйтесь в аэропорт. Действуйте только в том случае, если он свернет в сторону Омска. Свяжусь с вами через час.

Связь оборвалась. Андрей Кумачев убрал телефон в карман. Одна рыбка попалась на крючок. Он криво усмехнулся, вспомнив, как болтал с этим парнем в самолете по пути в Новосибирск. Тогда он и не подозревал, что общается со своей будущей мишенью. Мир тесен, а пути Господни неисповедимы.

Машина Журавлева ползла метрах в ста от преследователя. Пробка растянулась на несколько километров. Встречное движение было не менее интенсивным. Узкая дорога не позволяла маневрировать и идти на обгон. До трассы оставалось километров пять.

Налево — аэропорт Новосибирска, прямо — железная дорога, направо — трасса на Омск. Журавлев собирался ехать прямо, но телефонный звонок изменил его решение. Звонила Настя.

— Дик, в контейнерах костюмы к спектаклям, но без орденов. Здесь ящики из Москвы и Питера. Двенадцать штук. Сейчас их грузят на машины с лейблом «Молния». Ясно одно, по железке их не повезут. Платформа рядом. Что делать?

— У них два варианта. Либо фурами, что маловероятно, времени слишком мало, либо самолетом. Значит, аэропорт. Садитесь им на хвост и держите меня в курсе. Постараюсь успеть. И не выключайте аппараты. Я не могу дозвониться.

— Договорились.

Журавлев убрал телефон.

— Кому кто должен садиться на хвост? — язвительно спросила Анна.

— Я помню, что ты неплохо водишь машину, Анюта. Катала меня по Москве.

— И что? Хочешь посадить меня за руль?

— Видишь указатель?

— На перекрестке? Да.

— До Омска триста двадцать километров. Мы должны туда долететь на крыльях. Одному держать скорость в течение долгого пути трудно. Будешь меня подменять.

— Как скажешь. С тобой куда хочешь на любых скоростях. Важно, что мы вместе.

— Отлично. Вопрос решен.

Они выехали на перекресток и свернули вправо, в сторону Омска.

Через две минуты черный «БМВ» вырвался из пробки и свернул следом. Инструкция гласила: «Действовать!»

Трасса шла волнами — подъем, спуск, подъем, спуск, а кругом тайга. Машин не много, и Вадим раскочегарил «девятку» до возможных пределов. Идея с Омским аэропортом его не вдохновляла. Самолеты местных линий летали очень редко, и всегда набитые битком. Рисковать он не хотел, сидеть и ждать не любил.

Анна болтала без умолку. Она была счастлива. Вадим ничего не слышал, он думал о своем, а рев двигателя заглушал журчащий голосок певуньи. Мимо мелькали поселки, потом опять густой лес, мрачные темные стены, сдавливающие автостраду.

Черную машину он увидел в зеркале заднего обзора. Она их нагоняла. Все верно, он не ошибся. Посланник Седельникова. В шумном переполненном городе его не нашли, на выезде ждали. А ведь он хотел перехватить ордена в узком месте. Не тут-то было. Теперь о нем позаботятся, как о Жераре Леру.

«БМВ» пошла на обгон.

Вадим вильнул влево и заставил преследователя притормозить. Он видел, как открылось окно водителя и из него появился ствол пистолета. Этот не промахнется. Но если он решил стрелять сам, значит, в машине, кроме него, никого нет. Уже лучше.

— Анна, ложись на сиденье и не шевелись.

— Ты хочешь заняться любовью на ходу? Тогда закрепи руль.

Журавлев начал вилять, не позволяя себя обогнать. Раздались несколько выстрелов. Одна пуля разбила заднее окно и впилась в приборную доску, еще одна попала в корпус. Анна оглянулась и увидела черную машину, черный пистолет и страшного человека.

— Пригнись, Аня!

Теперь ей было не до шуток.

— Он нас убьет! — крикнул девушка, закрыв голову руками.

— До следующего села продержимся. Только не высовывайся.

Обстрел продолжался, Журавлев вилял, как пьяный, не давая возможности стрелку прицелиться. Если он попадет в бензобак или колесо, их песенка спета.

Вадим прижался к рулю. Заднее стекло рассыпалось вдребезги, в переднем зияло несколько дыр. Паутина стекольных волокон мешала обзору. Они мчались практически вслепую на скорости в сто пятьдесят километров. Каждый выстрел мог стать последним. Машина взлетела на холм и перескочила его, как летучая рыба, парящая над волнами. Вновь спуск и опять подъем. Вот он, пик вершины.

— Схватись за сиденье и прижмись вплотную! — крикнул Вадим.

Он уперся ногами в пол, а спину вдавил в кресло, после чего с силой ударил по тормозам. Из-под колес пошел дым, послышался леденящий душу визг, следом — удар. Машина подпрыгнула и пролетела несколько метров по воздуху, потом грохнулась о землю и застыла. Все покрышки разорвало, приземление оказалось жестким. Но не смертельным. Несколько ушибов и царапин.

Дик оглянулся. Черная машина с расквашенным носом скатывалась по склону вниз. Переднее стекло отсутствовало, водитель вывалился наполовину из салона на капот. Голова его походила на треснувший арбуз, истекающий соком.

— Ты жива?

— Не знаю.

Дверь заклинило. Пришлось выбивать ее плечом, потом вытаскивать Анну. Внизу раздался взрыв: «БМВ» скатилась, перевернулась и вспыхнула.

— Некогда расслабляться, подружка, — торопил Журавлев. — Надо скинуть наш огрызок с дороги и уносить ноги.

К его удивлению Аня не капризничала, хотя ей досталось немало. Однако ни лицо, ни ноги не пострадали.

Пришлось попыхтеть, перекореженная тачка с трудом подчинялась их усилиям.

Очистив дорогу, они спустились с холма и пошли вперед.