Книга Повелитель миражей - Владимир Ильин

– ДИ-И-ИМА-А, ВЕРНИСЬ НЕМЕДЛЕННО!

– Мамам нельзя нервничать! – донеслось до меня. – И мамам нельзя стоять на сквозняке!

Я попытался убрать с лица счастливую улыбку и прибавил ход. Ничего, подружатся. Обязательно подружатся, потому что в другом случае мне хана.

Чуть позже я слетал на Урал – именно там, в добротном срубе, не перекосившемся за многие столетия существования, дожидалось завещание. Легендарное место встречи прадеда и его жены знали все дети в нашей семье – нам не говорили, мы сами лезли в хроники рода и отыскивали ответ. Вот и пригодилось.

Бумаги были переданы в руки юридического отдела Авиновых, а еще через три месяца в империи разразился огромнейший скандал – суд над кланом, что предал само понятие чести. Вместе с этим был открыт еще десяток дел о возврате присвоенной собственности и неэффективном использовании предприятий. Общая сумма исков была грандиозной.

Общественность отреагировала бурно и открыто поговаривала о войне на уничтожение, но клан среагировал быстрее. Несколько родов, изначально противившихся идее предательства и не связанных с уничтожением своего рода, сами зачистили клан от скверны. Поговаривают, что в этих родах никогда не было такого количества «мастеров» и «учителей», что принимали участие в операции, но кого это волнует? Еще через месяц мир и спокойствие вновь воцарились в империи. Не такое уж и большое событие произошло, в самом-то деле, чтобы обсуждать его годами.

Кояма Кенто обнаружил пропажу на следующий день. Охрана еще утром доложила о странном реве в ночи, но из-за запрета не рискнула проверять сектор с корпусом старого клуба.

В его душе не было злости или недовольства – лишь глухое раздражение на потерю времени. Неужели мальчишка думает, что он отступит? Еще никогда род Кояма не отдавал своего.

Кенто лично отправился к заносчивому подопечному. Предстояло обозначить его позицию под суровым японским солнцем, но вежливо и предельно деликатно, как умел только он сам. Парень должен почувствовать свою вину, а не обиду.

Мягко остановилась машина, выпуская ценного пассажира. Седой старик с неожиданной резвостью зашагал к воротам – вот уж кто не жаловался на здоровье, несмотря на седьмой десяток. Какие-то секунды – и в семи метрах перед ним широкие ворота, а за ними наверняка то, что ему с удовольствием вернут временные хозяева особняка.

Неожиданно жилистый человек встал между Кенто и его целью, будто бы вынырнул из кустов, что примыкали к стенам особняка.

– Кояма Кенто! – улыбнулся он старику и слегка поклонился в приветствии.

Черты лица Кенто заострились, руки сами собой начали складываться в смертельную технику.

– Хейга! – словно выплюнул старик, приветствуя врага рода. – Уйди с дороги, и я оставлю тебя в живых.

Воздух загудел от напряжения, словно под линиями высоковольтных передач.

– Нет, – улыбнулся старый соперник, и не подумав сдвинуться с места, – но можешь напасть на меня на родовых землях Хейга первым. Ну же, начни войну, – и недобро ощерился.

– Вы сдали эти земли на сотню лет. – На мгновение Кенто слегка растерялся, но только на мгновение.

– Мы отдали земли за этими стенами, – уточнил охранник, показывая на трехметровую преграду, – а я стою на тонкой зеленой полосе родной земли. – Он указал на метровое расстояние от дороги до стен. – Поэтому тебе придется пройти по ней, чтобы добраться до семьи парня. И я этого не допущу.

– Это мой человек! И не тебе указывать, что мне делать! – не сдержался Кояма и перешел на крик.

– Ты потерял право ему покровительствовать. Трижды не смог защитить. Но плату принял сполна, – с осуждением покачал головой Хейга. – Договор расторгнут, и мой клан тому свидетель.

– Думаешь, вам все позволено? Ничего, дай только время и… – прорычал было Кенто, но был невежливо прерван:

– Позволю не разделить твои надежды. Лисы – плохие воины, знаешь ли, – непонятно сказал охранник и победно улыбнулся в спину тихо зарычавшего старика, шагнувшего прочь.

Через день после приезда Березина с Урала

– Он вернулся, господин. – В уверенной фигуре и властном взгляде вряд ли кто смог опознать того нелепого громилу, что суетился возле другого нелепого персонажа – бойкого старичка с тросточкой у мини-вэна.

Ныне этот старик тоже смотрелся совсем иначе. Квинтэссенция власти, ее концентрация – в каждом плавном движении усохшего тела.

Одна правда была в том представлении – он был действительно болен. Говоря проще, он умирал.

Кожа стянула череп страшной маской, глаза выцвели, но умирающий клещами цеплялся за жизнь. Умирать не хотелось, особенно сейчас – на пике могущества и власти.

– Маска с ним? – шепнул он громиле.

– Нет, – покачал тот головой. – В доме тоже нет. Господин… а если Маски и не было никогда?

– Баронесса Амилла Фон Лютвиц, родилась в тысяча четыреста тридцать втором году. Объявлена пропавшей без вести после поездки в Россию, согласно родовой записи в тысяча четыреста пятьдесят седьмом. В тысяча пятьсот двадцатом году некая Амилла выходит за Вячеслава Березина, чудом спасшегося из окружения. – Непослушные губы старика пересохли от короткого монолога. – Дай воды.

– Господин, а если это другая Амилла? – Громила осторожно поднес бокал к губам старика.

– Быть может, и так, – выдохнул старец и откинулся на подушку, – значит, все зря.

– Зато мы лишили Кояму будущего «виртуоза», – улыбнулся адъютант, – мне передали запись, вас она порадует. У Кенто на ней такое лицо – сердцу тепло становится!

– Да, забавно получилось, – слегка улыбнулся глава рода, в душе горько переживая неудачу с Маской. А ведь была надежда…

– Он даже сейчас не понимает, что потерял, – продолжил громила, – мы всего-то подчистили записи полиции.

– Как жаль, что мне его не пережить, – закрыл глаза старец, чтобы больше их не открыть.

Громила осторожно слил содержимое стакана во флягу, спрятал ее в карман и тщательно протер бокал специальной салфеткой перед тем, как поставить на стол.

Еще один препарат – и из глаз выкатилась одинокая слезинка, а за ней вторая.

– Медики! – взревел трубный голос, и тут же в двери вломился десяток профессионалов, что терпеливо дожидались вызова.

Громила знал, что уже поздно. Вскрытие и анализы покажут обычную картину смерти от старости – почетную, если вспомнить сколько войн прошел умерший.

Бессмертие – слишком лакомая цель, чтобы отдавать другому. Каждый ведет поиски по-своему – старик предпочел путь мира и проиграл. Пройдут годы, и мастер войны откроет новый путь.

Не важно, знает парень, где Маска или нет. Важно, что он мог дать наводку – главное, правильно и очень убедительно спросить.

– Господин! – Слуга бухнулся на колени и прижал к голове холодеющую руку. – Не оставляйте нас, господин!