Книга Эпицентр - Евгений Филенко

Кратов засмеялся.

— Да уж, — сказал он. — Когда руки заняты банкой пива, стрелять несподручно.

— Я его спрашиваю: но ведь что-то тебе в них наверняка не нравится! А как же, отвечает, есть у них одна паскудная особенность. Какая же? Рук, говорит, много, в покере легче мухлевать!

— Что же вас удивляет и злит?

— Я не понимаю драматургии конфликта, вот что!

— Да нет здесь никакого конфликта!

— Как же нет?! Две могущественные расы соперничают за право обладать целой планетой. Переговоры зашли в тупик. Воздушное пространство планеты, ставшей яблоком раздора, патрулируется самым жесточайшим образом. Это ли не конфликт?

— Ну, допустим, если вам так нравится…

— Тогда где же накал страстей? Где противостояние? Где скрытые пружины, интриги, драка бульдогов под ковром? Пиво они, видите ли, пьют в нейтралке…

— Должен вас разочаровать, Герман, — сказал Кратов. — Все вами перечисленное, безусловно, присутствует в той или иной форме. Но только, если угодно, в более цивилизованной. Не обижайтесь, но ваши сведения о ситуации вокруг Сиринги настолько поверхностны, что я даже не знаю, как их с вами обсуждать. Это не ваша вина, это общая и извечная беда вашего цеха. Вы не владеете материалом. Кстати, кто вас сюда пригласил?

— Вам не приходит в голову, что мы сами могли заинтересоваться тем, что здесь творится? — напыжился Шлыков.

— Могло бы прийти, если бы прилетели вы один. Или эта страшная девушка… не к ночи будь помянута.

Но не оба вместе. Я не сведущ в рейтинге информационных служб, но такое ощущение, что ваши фирмы находятся на разных его концах.

— Так и есть, — подтвердил Шлыков. — «Планетариум» — старинное и уважаемое агентство, основанное еще в прошлом веке и располагающее сетевыми узлами на всех планетах Федерации. Что же до «Экстра-Террестриал», то это мелкая контора, которой десяток лет от роду, и специализируются они на низкопробных, бульварных сенсациях…

— Вы не ответили на мой вопрос.

— Ну, хорошо: пригласил нас директор Данбар. Обещал много интересного и неожиданного. Похоже, что обманул… Вы все правильно понимаете. На Земле девять человек из десяти, а то и больше, даже не подозревают, что существует такая планета Сиринга. Из тысячи лишь один знает о тоссфенхах. И единицы смогут внятно объяснить, зачем нам нужно Галактическое Братство. Вы со своими эфирными прожектами оторвались от Земли невероятно далеко, и уже не замечаете того, что там у нас, внизу, творится и что нас действительно волнует. Я мог бы сейчас болтать с доктором Феррисом о его проекте регенерации тихоокеанских глубин. Или пытать кого-то из «Джакартской пятерки» насчет третьей генетической революции. Или взять карт-бланш и смотаться в Канаду к антропологам с их людьми-2. Вместо этого я сижу здесь, за триллионы километров от своей семьи, в крохотном неуютном баре, пью вино, которое сам же и привез, и не могу понять, кой черт меня сюда занес.

— А директор Данбар не уточнял, какого рода ожидаются неожиданности?

— Неплохой каламбур, — сказал Шлыков. — Нет, не уточнял… Знаете, на что похоже это ваше космическое сооружение?..

— Стационар, — подсказал Кратов.

— …этот ваш стационар? Ни на какой форпост науки и культуры он не похож, не надейтесь. А похож он на более или менее отлаженный механизм, где все детали и узлы подогнаны, хорошо смазаны и вертятся, как ему, механизму то есть, нужно. Что в особенности отвратительно… Какие-то типы с озабоченными рожами появляются в коридоре неведомо откуда и спешат неведомо куда. Куда ни загляни — светятся какие-то дурацкие экраны, на которых непонятно что. Вот сейчас поздний вечер, а в баре — ни единой живой души…

— Спасибо, — сказал Кратов.

Дверь бара бесшумно распахнулась, так же бесшумно вкатился торговый атташе Ларокк и пробрался в дальний угол, откуда тотчас же начал делать Кратову непонятные знаки и строить зверские гримасы.

— Один нормальный человек, — продолжал сетовать Шлыков. — Этот летчик… Ганс.

— Он не летчик, а драйвер, — поправил Кратов.

— Ну, неважно. И тот временами становится безобразно серьезным, ни с того ни с сего переходит на какой-то варварский сленг, который называется отчего-то «экспо», срывается с места и пропадает на десятки часов… Какие-то странные психологи, что блуждают по космическому сооружению…

— По стационару.

— …будто неприкаянные души. Вы-то здесь зачем, спрашиваю. А один, деликатнейший, немолодой уже человек, профессор Раппопорт, ответствует: не могу вам сообщить все в подробностях, ибо связан семь словом чести, а прибавлю лишь, что и сам пребываю в изрядном неведении… Директор Данбар вот уже сутки обещает рассказать мне, из-за чего весь сыр-бор, и беспардонно манкирует!

— Спросите меня, — пожал плечами Кратов. — Я расскажу вам то же самое, только, наверное, короче, а уж когда Данбар освободится, вы вытрясете из него подробности. А заодно и выведаете про его трикстеры.

— Про что?!

— Я имел в виду: про то интересное и неожиданное, что он вам обещал. И поделитесь со мной.

— Годится, — промолвил Шлыков. — Рассказывайте.

— Издревле в Галактике существует некое джентльменское соглашение, в просторечии называемое правом «пришедшего первым». Не путать с правом первой ночи, хотя суть примерно та же. Оно заключается в том, что цивилизация, чей представитель первым ступит на поверхность некой планеты, обретает все права на ее исследование, эксплуатацию и колонизацию. Если, конечно же, пожелает. Этими правами «пришедший первым» волен распорядиться по своему усмотрению, и если они доказаны, то никто не может их оспорить. Когда-то давно, на заре Галактического Братства, такие попытки предпринимались. Доходило до локальных вооруженных конфликтов, которые не приводили ни к чему полезному, а единственно лишь к истощению ресурсов конфликтующих сторон и пустой трате времени… Вы, Герман, сейчас сделались похожи на бультерьера, учуявшего крысу, но принужден вас разочаровать: последний такой конфликт разрешился миром и признанием права «пришедшего первым» полторы тысячи лет тому назад.

— А эхайны? — спросил Шлыков.

— Какие еще эхайны? — спросил Кратов рассеянно.

— Э, бросьте! Меня вам не провести, я не «страшная девушка» из «Экстра-Террестриал»!

— Я слабо понимаю, о чем идет речь, — сказал Кратов. — Но если бы и в самом деле где-то вдруг запахло паленым мясом, то бишь возникла угроза межрасового конфликта, то вы были бы в числе последних, кому я своей властью позволил бы туда сунуться.

— Подите к черту! — обиделся Шлыков. — Стал бы я тогда вас спрашивать!.. Ладно, рассказывайте, что было дальше.

— Дальше было вот что: два года назад произошло событие беспрецедентное, как радостное, так и неприятное. Была открыта планета Сиринга, безусловно относимая к «голубому ряду». Вы знаете, что такое «голубой ряд»?